Дмитрий Колосов - То самое копье
— Скотина! — пробормотал он, покосившись на Шеву.
Охотница сделала вид, что не расслышала. Полковник улыбнулся, но улыбка вышла натянутой.
— Как я понимаю, мы все решили.
— Да, — подтвердила Шева.
— Сначала переговоры, потом — война!
— Совершенно верно.
— Пусть будет так! — подвел черту полковник. Он поднялся. — Собирайтесь, мисс Лурн. Еще один бросок — и мы достигнем цели.
Еще раз улыбнувшись, полковник отправился проследить за сборами. Едва Шольц оставил Шеву, как к ней подсел Пауль. Девушка улыбнулась.
— Ну как, ты нашел дрова?
— Откуда им здесь взяться? Мы пользуемся аргалом.
— Так стоило ли с таким упорством лазить по камням?
Пауль криво усмехнулся.
— Но ты ведь слышала приказ полковника!
— Ему надо было остаться наедине со мной, а ты никак не хотел понять этого.
Юноша засопел. Шева скосила глаза и увидела, что он играет желваками.
— Между тобой и Шольцем что-то есть?
— О чем ты? — Шева прекрасно знала, о чем идет речь, но она была женщиной, а в таких случаях женщина просто обязана играть роль наивной простушки. Таковы неписаные правила женского кокетства.
— Ты любишь полковника?
Подобное предположение вызвало у Шевы искреннее негодование.
— Вот еще!
— А он тебя?
— Может быть. Но какое это имеет значение?
— Я убью его, если он полезет к тебе!
Ого! Широко распахнув глаза, Шева одарила Пауля внимательным взглядом. Так бы повел себя Арктур. Он ни за что не согласился бы уступить. Арктур всегда был только первым.
— Он не полезет, успокойся.
Но Пауль не собирался успокаиваться.
— Думаешь, я не вижу, как он смотрит на тебя?
— Да? — заинтересовалась Шева. По правде говоря, она ничего подобного в поведении полковника не замечала.
— Он женат. Он поиграет с тобой, а потом бросит.
Что ни говори, а мужская ревность приятна сердцу женщины не менее, чем женская мужскому. Шева внезапно ощутила прилив бодрости. Усталость испарилась, будто ее и не было. И она была благодарна Паулю за маленькое чудо.
— Не волнуйся, малыш, — шепнула она, многозначительно подмигнув юноше, — мне плевать на полковника, я люблю только тебя.
— Правда? — по-мальчишески обрадовался Пауль.
Шева кивнула и прибавила:
— Но об этом мы поговорим с тобой завтра.
Завтра, по уверению Сурта, все будет кончено…
10Гости — не редкость в монастыре Чэньдо. Каждый год тысячи и тысячи паломников приходят сюда, чтоб лицезреть великого Далай-ламу, живое олицетворение истины, открываемой Учением. Однако в большинстве своем они являются жителями Вершины мира[17]. Гости из далекой Европы редки, они привлекают особое внимание. Тем более если пришельцев семеро и среди них есть женщина…
Настоятель Агван-лобсан был извещен о появлении семи белых людей, едва экспедиция Шольца вошла в ворота монастыря. Новость принес лично брат Цхолсу-лобсан, которого известили младшие братья. Все было именно так, как предупреждал незнакомец, растворившийся в пламени. Агван-лобсан задумался, чувствуя на себе вопрошающий взгляд брата, после чего решил:
— Размести их покуда в гостевых покоях, но по одному. Возможно, у них нет дурных намерений. А если и есть, то лучше выждать, пока они сами не проявят враждебность к Мудрейшему.
— Ты прав, брат, — согласился Цхолсу-лобсан.
Прибывших поселили в тесных мрачных кельях, более похожих на тюремные камеры. Двери покоев выходили в единый коридор, в конце которого заняли пост два брата не самого тщедушного вида. Один из них не расставался с копьем, похожим на ритуальную игрушку, но достаточно острым, чтобы пропороть брюхо, второму доверили смертоносное оружие, извергающее металлические комочки. Оно было столь мало, что брат сумел без труда спрятать его в складках своего одеяния. Вскоре один из стражей донес Агван-лобсану, что гости просят о встрече с одним из отцов. Настоятель кивнул в знак согласия, он ожидал подобной просьбы.
— Передай им, что я приму их. Приведи их в малую залу.
Младший брат многозначительно улыбнулся. Он был посвящен во многие тайны и знал, что малая зала очень удобна для приема нежеланных гостей — в нишах вдоль ее стен могли укрыться воины.
Цхолсу-лобсан выделил для этой цели десять своих самых надежных людей, одинаково хорошо владевших как копьем, так и пистолетом или винтовкой. Они заняли места в потайных нишах прежде, чем появился брат, приведший с собой троих чужаков — двух мужчин и женщину, о которой предупреждал таинственный незнакомец, исчезнувший в пламени. После обмена приветствиями и взаимного представления Агван-лобсан поинтересовался:
— Что привело вас в нашу скромную обитель?
Ответила Шева. Хоть полковник Шольц и владел языком цзанба, но познания его оставляли желать лучшего. Потому было решено, что вести переговоры будет Шева.
— Мы пришли увидеть великого и мудрого Лозон-дантзен-джамцо-нгванга.
— Откуда иноземцам известно о мудрости Учителя?
— Земля полнится слухами, — туманно ответила Шева.
Монах изобразил подобие улыбки. Серьга с бирюзой в правом ухе его дрогнула в такт улыбке.
— Мне приятно слышать это. Позвольте узнать, из каких краев вы держите путь.
— Эти люди пришли из далекой страны, именуемой Германия. Моих спутников зовут Шольц и Раубен. — Шева поочередно указала на полковника и его помощника. — Мое имя — Айна Лурн. Я живу здесь, неподалеку, в славном городе Лхаса.
— Я слышал об этой стране, — кивнул монах. — Но что делает среди народа пеба белая женщина?
— Я дочь мудрого Лурна, не раз бывавшего в вашей обители.
Отец Агван-лобсан задумчиво посмотрел на Охотницу.
— Я помню достойного Лурна. Но ведь он умер?
— Да, отец погиб в лавине, — кивнула Шева.
— Я помню и тебя, — так же задумчиво прибавил монах. — Ты была здесь.
Шева улыбнулась. Ее «узнали» в монастыре — о лучшей удаче нельзя было и мечтать. Теперь полковник и его люди удостоверятся, что Шева — действительно та, за кого себя выдает. А значит, в этом убедится и Арктур, кем бы он ни был.
— Да, я бывала здесь, достойный отец, — подтвердила Шева. — И мне кажется, я помню вас.
— Очень может быть, — вежливо улыбнулся монах, хотя впервые видел девушку, стоявшую перед ним. — Так говорите, вы желаете видеть Мудрейшего?
— Да. И еще господин Шольц хотел бы, если это возможно, передать дар вашей обители.
— Похвальное желание, — откликнулся монах. — Какой дар?
— Немного денег, на них вы сможете приобрести необходимые вещи у белых людей.
