Артур Шигапов - ЧЕРНОБЫЛЬ, ПРИПЯТЬ, ДАЛЕЕ НИГДЕ
Вдоль набережной теперь - забор с колючей проволокой. У девятиэтажки неподалеку на последнем этаже отходит панель и в недалеком будущем рухнет на землю. Пристань - самое загрязненное место в городе, дозиметры бодро отщелкивают до 1500 мкР/час и останавливаться на этом не собираются. Где-то рядом, на ступеньках, есть точечный источник излучения до 4 Р/час, действительно опасный для здоровья. Вот здесь люди из «ядерного будущего» как раз к месту. Причал полузатоплен, как и дебаркадер неподалеку. Когда-то Припять была довольно оживленным транспортным узлом, и по реке ходили рейсовые паромы. После аварии сюда садились вертолеты, загружались песком с барж и улетали к дымящему реактору. Ветер завывает ныне в разбитых глазницах кафе, заглушая стрекот дозиметрических приборов. Река по-прежнему есть, но нет нас на ней. И автомат с газировкой стоит на своем месте, как в далеком советском детстве, но мы не сполоснем граненый стакан и не нальем, как бывало, полстакана (сироп подается в начале, поэтому так вкуснее - поколению готового «пепси» этого уже не понять).
рухнувшая школа №1
Как-то неуютно осознавать, что под тобой прилично «фонит», поэтому сталкеры дружно покидают пристань и направляются по улице Курчатова мимо кинотеатра «Прометей» к площади, где дежурит автобус. Мох пробивается между дорожными плитами и показывает 500-700 мкР/час. Стены гостиницы «Полесье» разрисованы какими-то французскими художниками. Все очень неоднозначно - стоило ли трогать прошлое даже таким эмоциональным граффити? Но «космонавтам» они, безусловно, нравятся, чего
Полузатопленная пристань
Бывший причальный комплекс
нельзя сказать о бывших жителях Припяти. После этой акции художникам навсегда закрыли вход в Зону.Здание гостиницы сохранилось неплохо, поэтому там можно гулять. В одной из комнат на 2-м этаже сквозь пол растет знаменитое деревце. На протяжении многих лет каждый год сюда приезжает один фотограф и делает снимок с одного и того же ракурса. Он фотографирует процесс Жизни в городе Смерти.
Дворец культуры был гордостью Припяти. Спортзал, бассейн, дискотека, множество помещений под всевозможные «кружки» и «секции» - да чего там только не было! Киевские художники раскрасили панно у входа, повествующее о сплоченном труде передовиков села и творческой интеллигенции.
Знаковый советский автомат
«Спасибо, я постою»
Мы входим под бетонный козырек здания с настоящими сталактитами из-под потолка. Картина, увы, общеприпятская: погром и запустение. В большущем спортзале растет дерево и висит канат - самый нелюбимый снаряд моего детства. Почему-то все одноклассники забирались к потолку быстрее, заставляя потеть и выбиваться из сил. Запустить бы колесо времени вспять, в 86-й, когда
Центральная площадь Припяти
деревья были большими и не росли в спортзалах. Я бы по-прежнему пыхтел и все же обогнал бы на канате своего закадычного друга Булата, а на далекой и незнакомой ЧАЭС кто-нибудь не поставил бы подпись под проведением сомнительного эксперимента. История могла сменить свой вектор, и не писал бы через два десятка лет автор этот путеводитель, поскольку небольших городов у нас много, и рассказать о каждом жизни не хватит.
ДК «Энергетик» в советском рекламном буклете
И сейчас….
Все экскурсии по ДК «Энергетик» обязательно заканчиваются в подсобке, заставленной портретами партийных вождей. Вот над кем не властно время. Разрушается бетон, но холсты по-прежнему прочны, а краски не тускнеют. На различных фотографиях они расположены по-разному, их кто-то постоянно передвигает. Признак свободы? В том же 86-м я, будучи перестроечным школяром, перевернул портреты с членами Политбюро, что висели над классной доской, вниз головами и получил обвинение в антисоветчине. Теперь, глядя в лица нарисованных героев вчерашних дней, я понимаю всю иллюзорность представлений о свободе как
Колесо обозрения
портреты героев сиюминутных. Сколько их уже сменилось за последнее двадцатилетие в России и на Украине, а свобода лишь усмехается над жителями бывшей одной шестой части суши и дразнит их издалека. Я вспоминаю Стругацких и свой любимый «Пикник на обочине»:
Заросшая 16-этажка. Прокатитесь, 600 мкР/час
«И опять поползли по сознанию, как по экрану, рыла... Надо было менять все. Не одну жизнь и не две жизни, не одну судьбу и не две судьбы, каждый винтик этого подлого здешнего смрадного мира надо было менять...» Детский парк, что разбит неподалеку от ДК, знаменит своим
колесом обозрения, что фотографируют едва ли не чаще самого саркофага. Колесо - значит детство, а колесо припятское - символ детства разрушенного. Саше Сироте не довелось на нем прокатиться. На следующий день он покинул свой город - как оказалось, навсегда. Он лишился родного места, как лишаются дети одного из своих родителей. Сирота - случайность? Здесь, в Припяти, я не верю больше в случайности. Нынешний Александр, вооруженный дозиметром, показывает на неприметное пятно на асфальте. Одна тысяча микрорентген, вторая, пятая... теперь их десять. Десять тысяч невидимых микрорентген в час, которые хотели его убить. На машинках, катавших его в детстве, - всего лишь 600. Мне кажется, невидимая смерть прежде всего остального хотела отравить именно это место, выжечь будущее, чтобы никогда не наступило в Припяти настоящее. Она добилась своего: теперь у этого города есть только прошлое.
Мы осторожно поднимаемся по лестницам 16-этажки, заросшей виноградными побегами. Неведомые силы выкорчевали лифт, но не смогли унести кресло и бросили его на полдороге. Идем цепочкой, по одному человеку на пролет. Иногда я заглядываю в квартиры, вычищенные почти до обоев. С крыши открывается удивительная панорама джунглей, поглотивших остатки былого великолепия. Наверное, такие же чувства испытывал в 1860 году француз Анри Муо, наткнувшийся на древнюю столицу Камбоджи - великолепный Ангкор, полностью заросший гигантскими деревьями. Миллионный Ангкор разрушил сам себя, вырубив джунгли и сгорев под палящим солнцем. Палящее солнце четвертого реактора взошло над Припятью 23 года назад и еще сотни лет не зайдет за горизонт. За тысячу лет ничего не изменилось в подлунном мире, и люди по-прежнему уничтожают по недомыслию свой уголок, отвоеванный у диких зарослей.
