Михаил Михеев - Путь домой
Еще были лошади в количестве восьми голов, не считая тех, что были у Петра. Не так и плохо, можно было еще, до кучи, поискать лошадей убитых разбойников – наверняка тоже недалеко. Проблема была в том, что раненых надо было как-то транспортировать, и лошади для этого не слишком годились, повозка была какая-то нужна, желательно, подрессоренная. Да и женщины на лошадях в своих платьях чувствовали себя не слишком хорошо – все-таки дамских седел под рукой не было.
Кстати о женщинах. Молодцы – не скулят, не ноют, под руку стараются не лезть. Все-таки средневековье накладывает определенный отпечаток – до анемичных леди, падающих в обморок при виде мышки, здесь еще лет пятьсот, как минимум. Можно сказать, век нормальных, психически здоровых и морально устойчивых людей.
Тяжело вздохнув, Петр скомандовал, чтобы Сергей его малость подстраховал, а именно, когда он сейчас этот тарантас на колеса поставит, посмотрел, чтоб тот не перевернулся в противоположную сторону. Уж больно конструкция была высокая, а значит – неустойчивая. Собственно, поэтому карета и перевернулась – испуганные падением дерева, которое грохнулось на дорогу прямо перед носом, лошади рванули вбок, резко развернув ее. Как никого из пассажирок не покалечили – вообще неясно, не иначе как чудом.
Сергей посмотрел на курсанта удивленно, но вслух сомнений в его умственной деятельности не высказал и пальцем у виска не покрутил. Зато надо было видеть его физиономию потом, когда Петр карету на колеса все-таки поставил. Для него это оказалось не столь и сложным – все-таки вопросам физической подготовки в училище уделяли максимум внимания. Офицер военно-космического флота должен быть силен и вынослив, это – аксиома. Пришлось поддержать честь мундира, хотя вначале Петр снял с кареты все тюки и баулы, которые сами не разлетелись при падении. Вещей, конечно, была куча, ну да какая женщина без вещей, тем более если их двое? Эта парочка исключением не была. Больше всего курсант опасался сорвать спину – все-таки здесь не спортзал, а лесная дорога, однако же ничего, справился, и несколько секунд спустя неуклюжий рыдван, по недоразумению называющийся каретой, уже стоял, плавно покачиваясь на своих удивительно мягких рессорах.
Карета почти не пострадала, обратная сторона веса – большая прочность. Покорежило отделку – ну так отделкой карета и не блистала. Несколько спиц на правом переднем колесе вылетело – вот это уже хуже, однако тоже не смертельно, до поместья боярина Тихомирова, если верить Сергею, было не слишком далеко и колесо должно было выдержать.
Вот с перегораживающим дорогу деревом было куда хуже. Петр внимательно осмотрел его и пришел к выводу, что в одиночку даже ему такую здоровую дуру не сдвинуть. И не распилить ее, заразу, чтоб по частям убрать, за неимением пила. Топором же это дерево можно было тюкать хоть до посинения – толстый ствол и исключительно прочная древесина делали это мероприятие достаточно безнадежным делом. С учетом того, что в любой момент могли появиться подельники тех разбойников, которых здесь положили, так что требовалось спешить. Хорошо хоть, правило рычага на этой планете еще никто не отменял и, пока Сергей правил временную оглоблю, Петр, вооружившись наскоро срубленным и очищенным от веток нетолстым стволом какого-то местного дерева, внешним видом и упругостью напоминающего березу, аккуратно, буквально по миллиметру, отодвинул мешающую проезду преграду достаточно, чтобы карета пусть с трудом, но протиснулась. Оставалось только погрузить своих раненых и убитых, столкнуть в канаву предварительно обобранные тела убитых врагов, и можно было продолжать движение.
– Ну все, можете ехать, – Петр оттер испачканные руки влажным зеленым мхом, в изобилии растущим по обочинам дороги. Сергей коротко поблагодарил его и полез на облучок – молодец, парень, никаких лишних сантиментов. Есть у него задача доставить ценный груз, и он ее будет выполнять. Даже на трофеи не позарился и, если бы Петр не закинул в багажный ящик кареты совершенно не нужный ему металлолом, оставив себе лишь деньги, доспехи и оружие убитых разбойников так и остались бы ржаветь рядом с гниющими телами. А ведь доспех – штука недешевая, равно как и хороший меч.
– Вы с нами? – ну, это уже боярская теща. Кстати, молодец – возилась с ранеными, пытаясь устроить их поудобнее, не боясь испачкать рук. Да и дочь ее тоже, похоже, излишним снобизмом не страдала. Сейчас обе высунулись из окна и с интересом (железные нервы были у местных барышень, что выгодно отличало их от той же Виктории, да и многих других детей века спокойствия и высоких технологий) смотрели на курсанта.
– Пока да, а там видно будет, – кивнул Петр, одним прыжком взлетая на коня. Привык, однако, за время странствия к седлу. Вулкан аж чуть присел на задние ноги, когда почти шестипудовая груда крепких костей и мускулов с размаху опустилась ему на спину. – Далеко еще до вашего дома?
– До поместья боярина пол дня езды.
– Спасибо, Сергей. Ладно, поехали – незачем здесь лясы точить.
Толкнув коня каблуками, Петр поехал первым. Позади со скрипом, медленно и аккуратно, тронулась карета – Сергей предпочел ехать поаккуратнее, все-таки опасность доломать поврежденное колесо была нешуточная, да и состояние дороги к быстрой езде не располагало. Увы, плохие дороги были бичом, преследовавшим Россию на протяжении почти всей истории. Разве что демидовские дороги не Урале были когда-то исключением. Похоже, несмотря на то, что планета была другой, история решительно повторялась – в местной грязи местами можно было просто утонуть, и если Петр со своими конями мог позволить себе ехать по сухой и довольно плотной обочине, то неуклюжая карета была такой возможности лишена. Хорошо хоть, на дороге не было валунов, коряг и прочего мусора, способного легко и непринужденно доломать колеса. Только грязь – по сути, глина, хорошо сдобренная водой.
Так они и ехали следующие два часа – Петр чуть впереди, стараясь смотреть одновременно на триста шестьдесят градусов (получалось плохо) и держа руку у бластера, карета, соответственно, сзади. Ну а через два часа дорога делала развилку.
– Вам куда?
– Прямо.
– Ясно, – Петр сверился с картой. – Счастливой дороги, мне – направо.
– Как, вы нас покидаете?
А это опять боярская теща. Интересно, как она называется? Боярыня? Да нет, Петр уже успел узнать, что та хоть и была дворянского роду, но в местном табеле о рангах стояла на пару ступенек ниже. В титулах же курсант не разбирался совершенно, тем более что они рознились от княжества к княжеству. Приходилось просто вежливо обращаться на "вы" и называть женщину по имени-отчеству – Марфа Васильевна. Ее это устраивало, Петра, в общем-то, тоже. К тому же, здесь среди дворян обращение по имени-отчеству, без титулов, считалось вполне допустимым и вполне вежливым.
