Олег Дивов - У Билли есть хреновина
Как верно сказал Джонсон, чтоб он сдох, «родишь – осознаешь».
– Хочешь, я на Веру надавлю? – предложил Билли. – Легонько. Даже не надавлю, только стабилизирую ее психику.
– И не думай. Потеряешь друга. Крути гайки.
– Я просто спросил, – надулся Билли.
– Пусть все идет, как идет. Это судьба, осознал?
– О-о, вот и русские заморочки начались! – Билли фыркнул. – Судьба, фатум, рок… Рок-н-ролл! Иди сюда, Достоевский, хлоп твою железку, дерни провод, у меня руки заняты.
Я дернул провод, не сходя с места. Встал, сделал пару шагов к крыльцу. Вернулся. Толпа возле дома заволновалась. Не понимая, отчего, толпа боялась меня. К дому Сэйеров стянулось уже человек пятьсот. Я мог обратить их в бегство одним взглядом.
Через «полицейскую линию» перелез Харт. За ним несколько мужчин несли коробки и фляги.
– Готово, Айвен.
– Вон лестница, закиньте барахло на крышу. Кларисса, пропусти их, пожалуйста!
В доме было тихо. Сара, отмытая и расчесанная, уплетала за обе щеки сытный обед. Вера молча смотрела, как девочка ест.
– Мастерсу осталось двадцать минут хода, – напомнил Билли.
– Знаю. Слежу.
– Не успеем. Саре еще битый час с матерью бодаться.
– Плевать. Лучше проверь меня – это глюк, или сюда направляется Джонсон? Кто-то разлетелся на нашем старом «Грифоне», аж крылья гнутся.
Билли выдернул из салона короб регенератора и шваркнул его на землю. Отряхнул пыльные рукава.
– Ты прав, – согласился он. – Быстро идет, скоро будет. Ванья, у меня в голове все крутится одна фигня. У Сары маркер другой.
Я не сразу понял, о чем он.
– У нее маркер узкий, хлоп твою железку! А стрелки на пне рисовали широким. Кто?
– Японская разведка. Что ты уставился на меня, будто я знаю ответ?
Билли почесал в затылке и сказал:
– Тогда помоги отнести этот ящик.
На крыше я первым делом посмотрел вверх. Надпись «Бей Чужих, спасай Галактику!», украшавшая борт тарелки, действительно была выполнена узким маркером.
Внизу обстановка не изменилась, только Клариссе надоело таскать пулемет, и она положила его на перила крыльца. Стволом в толпу.
– Ну? – неопределенно поинтересовалась она.
– Что вы делаете сегодня вечером, офицер? – спросил Билли.
– Подсчитываю трупы, дорогой.
– Пойду-ка я отсюда, – решил Билли.
– А что ты делаешь сегодня вечером, офицер?
– Если меня не увезут на гауптвахту, я буду там, куда ты позовешь.
– Поглядим на твое поведение, – Кларисса хитро прищурилась из-под козырька фуражки. – Когда я начну стрелять, не держи рот открытым. Вдруг пуля залетит.
– Воркуйте, голубки, – я усмехнулся и пошел от крыльца прочь.
– Кроме шуток, Кларисса, может так получиться, что мы больше не увидимся, – сказал Билли. – Хочу, чтобы ты знала. Ты – лучшая.
– Ты милый, – сказала Кларисса. – Береги себя.
Билли догнал меня.
– Не поверила, – пожаловался он. – Почему, когда я серьезно, мне не верит никто, хлоп твою железку?!
Я открыл багажник, достал из сейфа ком, нацепил на руку. Ком сразу задергался, будто только того и ждал.
– Подполковник Мастерс. Буду у вас через десять минут. Объект готов к погрузке?
– Нет.
Я оглянулся и махнул лейтенанту – беги сюда!
– Но объект – вот он, я его вижу, – удивился Мастерс. – И чего он не готов? И какого дьявола вы поставили его на крышу?!
– Сам залетел.
– Кузнетсофф, не понимаю вас. Доложите обстановку.
Подскочил лейтенант и навострил уши.
– Слушай, Мастерс, куда ты торопишься? – спросил я. – Джонсон дал мне шесть часов. Осталось три с половиной.
– Прости, но у меня другой приказ, Айвен. Грузить объект сразу по готовности.
– Говорю тебе, он не готов! И давай без самодеятельности, там внутри семеро косоглазых. Жахнут по твоей галоше, а мне потом обломки собирать?
– Без пилота не жахнут, – сказал Мастерс. – Думаешь, я ничего не понимаю? Кстати, где эта ненормальная девчонка?
– Девчонка совсем не готова. Вообще.
– Ладно, Айвен, не жадничай. Давай поделим добычу. Я подберу объект с крыши и уйду на Паттерсон, а ты следом привезешь сумасшедшую. Не пытайся захапать всю славу. Ты и так герой. А если ты не слепой герой, то должен видеть: у меня на хвосте несколько конкурентов. И у каждого из них есть официальная бумага, где написано, что объект – его.
Я посмотрел на лейтенанта. Тот предъявил кому средний палец.
– А местные власти уверены, что объект – их, – сообщил я. – И взяли его под охрану.
– Чего-о? – протянул Мастерс. – Они тоже с ума сошли, как и их девка?
– Объект найден на муниципальной земле! – отчеканил лейтенант. – Значит, принадлежит городу! Если у вас есть возражения, обращайтесь в суд!
– И сосите бензин… – подсказал шепотом Билли.
– И сосите бензин!
– Это что еще за хрен?! – изумился Мастерс.
– Это полиция, сэр. Лейтенант Гибсон. Вопросы? Жалобы?
– Не иначе, у вас там выброс болотного газа, – сказал Мастерс. – Ладно, сейчас проветрю вам мозги. Отбой, кретины.
Лейтенант победно взглянул на меня. Я еще подумал – вцепится теперь в летающую тарелку, ну-ка, отними. Загонит ее на штрафную стоянку, фиг назад получишь. Впрочем, можно подключить к решению этого вопроса некоего Грега Вейланда.
– Запомни версию, – сказал я лейтенанту. – Если нас победят, все вали на зеленых человечков. Они тебя загипнотизировали, ты ничего не соображал. Ну, ты коп – врать умеешь.
– Я отстаиваю интересы города! – сообщил лейтенант.
И ушел руководить.
– И чего Сара говорит, что он говнюк? – задумался Билли. – Побольше бы нам таких копов, глядишь, порядок был бы, хлоп твою железку. Чудо, а не офицер. Опять же, примерный семьянин, жене не изменял ни разу…
– Сбегай к Харту, – попросил я, – объясни ему, как строить барраж над домом. И людей – по машинам.
– Побьются они, чайники, – сказал Билли грустно. – Мастерс рулями шевельнет – и нету их.
– И не бывать Мастерсу полковником.
Билли хмыкнул. Он не верил в благоразумие подполковника Мастерса. Наш коллега прославился манерой закусывать удила. Когда перед ним стоял выбор – катапультироваться или получить капитанское звание, Мастерс совершил «приземление всмятку», но машину не бросил. По иронии судьбы, его из-за этого бессмысленного подвига сочли неуравновешенным и задержали капитанские звездочки на год. Я полагал, что Мастерс сделал выводы. Билли был иного мнения.
Я подошел к крыльцу и остановился в тени, отбрасываемой серебристым диском. Летающая тарелка нависала надо мной, легкая, игрушечная. Казалось, если она с крыши упадет, я смогу удержать ее руками и затолкать обратно.
Мне очень хотелось в дом. Но там Вера с дочерью сидели, держась за руки, на диване в гостиной и молчали.
