Юрий Иванович - Обладатель
– Надо же! – забасил первый из байкеров, остановившись в полуметре и глядя на окаменевшего едока котлеты. – Откуда такой свалился?
Ивану ничего глупее не пришло в голову, как брякнуть:
– Из Индии…
Но результат при этом получился совсем неожиданным. Зверские рожи мужиков расслабились и расплылись в улыбках и они враз стали вполне симпатичными и добрыми людьми. Хотя суть сказанного дальше, можно было смело принять за агрессию:
– Слышь, раджа! Или как там тебя? – скалился тот, что справа. – Здесь у окна, наше место. Неужели ты не понял?
"Если они просто ищут повод, чтобы мне свернуть шею, то нет никакого смысла возмущаться этой наглостью, – сообразил Загралов. – Но попробовать вести себя вежливо – стоит в любом случае. Может хоть не так больно будет…"
– Да нет проблем уважаемые! – воскликнул он со счастливым выражением на лице, сам дивясь прорезавшемуся в нём актёрскому таланту. – Я ведь давно поел, и только лишь пытался держать этот столик, чтобы его никто посторонний не занял. Рассаживайтесь! Приятного аппетита!
После чего вскочил на немеющие от страха ноги, подхватил газету, пакет с покупкой и жестом гостеприимного хозяина указал на стулья. Потом в голову стрельнула ещё одна идиотская идея, и он нагло допил свой компот. О куске оставшейся котлеты он забыл давно, а вот в горле диво как пересохло. Пока шёл к выходу, и снимал куртку с вешалки, ожидал чего угодно от оставшейся за спиной компании, но расслышал только шум отодвигаемых стульев, довольный хохот, да короткую фразу:
– …Такой же индиец, как я колумбиец!
А взглянув в лицо спешащего в ту часть зала официанта, понял, что в кафе заявились завсегдатаи, наверняка одни из самых наглых и хамоватых гопников данного района. Удивляло только отсутствие взросления в мозгах данных индивидуумов: каждому не менее тридцати пяти, а ведут себя как обкуренная шпана.
Свежий воздух на улице одновременно взбодрил и успокоил. Иван резко свернул направо, чтобы не проходить мимо окон, и отправился довольно бодро в противоположную от метро сторону. Недавний страх и странная порция адреналина, до сих пор бередили кровь и заставляли смеяться над самим собой.
"Надо же, как струхнул! Совсем нервы расшатались!.."
Но проанализировав ситуацию, пришёл к выводу, что поступил совершенно правильно. Вроде и не унизился, зато неким подобием шутки и балагурства сумел в общем-то не уронить собственное достоинство. Может эти байкеры и не стали бы ему ставить синяк, другой, но уж в любом случае ситуация могла обостриться совсем в нежелательную сторону. Оказаться на ровном месте со сломанными рёбрами, никак не хотелось.
И только на иной, уже параллельной улице ведущей к станции метро, вдруг в мозгах пронеслось острое желание хоть раз в жизни, хоть на одно мгновение стать гротескным Суперменом, или хотя бы тем же уродливым Валуевым. Да пусть тем же ночным полицаем, со здоровенной рожей, но так накостылять хамам и "дебилоидам", чтобы они на всю свою оставшуюся жизнь зареклись издеваться, грубить и приставать к слабым, убогим и сирым гражданам. Ещё и картинка представилась более чем замечательная, словно сценка в кинофильме: один удар в солнечное сплетении центральному козлу, затем прыжок вправо и прямой в челюсть тому, что справа, и напоследок мощнейший апперкот с левой последнему грубияну. Затем преспокойно выйти из кафе, посоветовав напоследок замерших официантам: "Больше этих сучков не пускать! А если всё равно заявятся и будут хамить, сразу звоните мне. Пришлю кого надо для воспитания".
И тут же стало стыдно за себя:
"Эх! Мечты, мечты, где ваша сладость? – чуть ли не вслух забормотал он себе под нос с укором. – Прежде чем так уметь драться, надо было с детского садика ходить в секцию карате, или там ещё какой боевой дисциплины. Тогда и Валуева не надо… Опять-таки, если бы я качался как следует, может хоть до кондиции Базальта дорос… Что-то мне кажется, что уж Илью эти байкеры не посмели бы с места поднять. В общей драке-то они его одолеют, наверное, но вот и сами с выбитыми зубами, да с поломанными рёбрами останутся… А при таком раскладе и с такими соперниками, подобные гниды изначально предпочитают не связываться… И что это я таким усреднённым уродился? Или родители виноваты? Не привили мне бойцовский дух?.. Интересно, отзовутся они или нет, на мои послания? Надо будет сразу в почту зайти…"
А в следующий момент, Загралов совершенно выпал из реальности…
Очнулся, уловив вначале только звуки и ещё не ощущая собственного тела. Потом звуки стали отчётливей, квалифицируясь как сирены полицейских машин, а может и пожарных, Иван их всегда путал. И тут же удалось разобрать суть ведущегося рядом разговора:
– Я сама видела отчётливо, – частила словами какая-то женщина. – Шёл он нормально, не шатался, да и когда упал, я сразу к нему принюхалась: не пьяный. Да и падал он странно, словно ноги у него подломились и сам он тряпичным стал. Вот и поняла, что у него с сердцем что-то не в порядке. Потому и скорую вызвала…
– Надо же, какой молодой, а уже сердечник! – вторил ей иной сердобольный голос. Но как раз тогда вернулись ощущения тела и пострадавшему стало ясно, что его укладывают на носилки или что-то в этом роде.
Глаза открылись вроде как легко, а вот губы слушались плохо:
– Что…? Что со мной? Куда вы меня…, несёте?
Его как раз загружали в машину скорой помощи, а вокруг толпилось человек десять зевак. Кто-то из них как раз и вызвал скорую помощь, разобравшись в ситуации, что это не алкаш, напившийся в начале дня. Следом в машину и пакет с купленными брюками кто-то передал:
– Вот, это вроде как его…
– Ну что, милок, очнулся? – пыталась заглянуть ему в зрачки дородная тётка в белом халате. – Чем болеешь? Как сердце?
Попытка пожать плечами не увенчалась успехом, зато губы обрели прежнюю подвижность:
– Да ничем я никогда не болел. И сердце у меня в полном порядке. Только недавно проверялся.
– А в данный момент как самочувствие?
– Слабость странная по всему телу…, – словно после парочки дней тяжёлого гриппа, – прислушался к своим ощущениям Иван. – Но вроде с каждой минутой всё лучше и лучше.
Кажется, врачиха и сама была растеряна и не могла уловить симптомов болезни:
– Может у тебя наследственное нечто? – на фоне её голоса так и слышались в отдалении сирены. – Есть в семье эпилептики? Или с иными тяжкими заболеваниями?
– Жаловаться не приходится, все здоровы.
Боковая дверь в машину оставалась открыта, так что голоса со стороны зевак тоже доносились вполне отчётливо. Они уже собирались расходиться, но теперь намеревались пойти в сторону сирен и там поглазеть:
