Гарри Гаррисон - Плененная Вселенная
Как много нужно знать. В любой момент лекции Чимал мог нажать на кнопку, и изображение и голос застывали, а машина выдавала справку в отношении обьясняемого материала. Некоторые из этих справок являли собой наглядние лекции, раскрываемые для него веером, другие заключались в имеющихся в библиотеке книгах. Сама же библиотека была подобна не исследованной еще Галактике. Большая часть книг была фильмокопирована, хотя имелись книги и в переплетах. Когда его голова и глаза начинали болеть от напряжения, он принимался бродить по библиотеке, наугад вытаскивая тома и перелистывая их страницы. До чего же сложно человеческое тело: прозрачные листы анатомических атласов, переворачиваемые один за другим, показывали сго органы в естественной окраске. А звезды? Они действительно оказались гигантскими горящими шарами газа. К их изображениям были приложены таблицы с указанием температур и размеров. Страница за страницей шли фотографии созвездий, скоплений, газовых облаков. Вселенная была гигантской, выше понимания – а он когда-то думал, что вся она сделана из крепкого камня!
Оставив книгу по астрономии открытой на столе перед ним, Чимал откинулся на спинку кресла, посидел так, потом потер глаза, как бы стирая с них усталость. Он принес с собой термос с чаем. Сейчас он налил себе чашку и пил ее маленькими глотками. Книга упала на пол и раскрылась на изображении Туманности Андромеды, гигантского колеса света на фоне усеянной звездами ночи. Звезды. Была одна звезда, которой ему следовало интересоваться, та, которая приветствовала его, когда начался процесс обучения. Как ее название? Ему пришлось запомнить так много новых слов... Проксима Центавра. Она все еще далеко, но ему внезапно захотелось увидеть место назначения своей плененной Вселенной. Были карты неба, показывающие в деталях небольшие участки, ему же приходилось их видеть уже, так что, должно быть, не будет слишком трудно найти ту звезду. И ему нужно было немного размяться: тело уже начинало болеть от того, что он долго сидел в одной позе.
Как приятно снова пройтись быстрым шагом, даже пробежать несколько шагов по длинному коридору. Сколько дней прошло с тех пор, как он впервые вошел в комнату обучения? Память заволокло туманом: никто ему об этом не сообщал. Может быть, ему следовало носить при себе деус, но такой способ отмечать дни был кровавым и мучительным. Он находил подобный обычай бессмысленным, как и многие другие действия Наблюдателей, но те считали их очень важными. Ритуальное нанесение себе боли причиняло, казалось, им искреннюю радость. Он еще раз распахнул массивные двери и посмотрел на космическое пространство. И впечатление от этого зрелища было таким же сильным, как и в первый раз.
Поиски звезд на картах были трудным делом. Прежде всего звезды не оставались в определенном положении, как это было со звездами над долиной, но кружились в величественном параде. Через несколько минут завершался цикл положения созвездий от летнего периода и обратно. Только ему казалось, что он нашел созвездие, как оно исчезло из виду, а вместо него появилась новая звезда. Когда пришел Главный Наблюдатель, он был благодарен ему за помеху.
– Сожалею, что побеспокоил тебя...
– Нет, нет, совсем нет. Я ничего не достиг с этой картой, только голова разболелась.
– Могу я тогда просить тебя о помощи?
– Конечно. Что я должен сделать?
– Ты это сразу поймешь, если последуешь за мной.
Морщинистое лицо Главного Наблюдателя хранило глубокую серьезность. Чимал даже не думал, что печать серьезности может быть настолько значительной. Когда он пытался завязать разговор, то получал вежливые, но короткие ответы. Что-то беспокоило старика, но скоро он узнает причину.
Они спустились вниз до уровня, на котором Чимал еще не был, и обнаружили там ожидающую их машину. То было длительное путешествие, самое длинное из тех, что ему приходилось предпринимать, и проделано оно было в молчании. Чимал долго смотрел на мелькающие стены. Наконец он спросил:
– Мы далеко едем?
Главный Наблюдатель кивнул:
– Да, в кормовую часть, неподалеку от помещения для двигателей.
Хотя Чимал изучал планы их мира, он все еще думал о нем, связывая его с долиной. Место, которое они называли кормой, находилось там, где было помещение Исследователей, значит, в сторону от болота. Таким образом, кормовая часть располагалась к югу от водопада, в конце долины. Интересно, подумал он, что же там такое.
Они остановились у другого отверствия туннеля, и Главный Наблюдатель направился к одной из мнотчисленных и похожих друг на друга дверей, перед которой их уже ждал одетый в красное Исследователь. Он молча открыл перед ними дверь. За ней оказалась комната для спанья. К веревке, переброшенной через блок под потолком, человек в черной одежде Наблюдателя был прикреплен за шею так, что она душила его медленно и болезненно, пока в конце концов не сделала свое дело, Должно быть, он висел так в течение нескольких дней, потому что тело его выпрямилось и касалось пальцами ног пола подле перевернутого стула, с которого он спрыгнул. Исследователи отвернулись, но Чимал, для которого смерть не была новостью, смотрел на то, что было перед ним, достаточно спокойно.
– Что вы хотите, чтобы я сделал? – спросил Чимал. На какое-то мгновение он подумал, уж не для похоронной ли церемонии его сюда пригласили.
– Он был Смотрителем воздуха и работал один, потому что Главный Смотритель Воздуха внезапно умер, а новый еще не назначен. Его отчет здесь, на письменном столе. Кажется, он допустил какую-то ошибку и не смог ее исправить. Он был глупым человеком и вместо того, чтобы представить отчет, отобрал у себя жизнь.
Чимал взял потрепанную, в грязных пятнах, тетрадь и принялся ее листать. Тут были диаграммы, карты, инструкции, которым нужно было следовать. Что же так беспокоило этого человека? Главный Наблюдатель провел его в соседнюю комнату, где постоянно звучал баззер и то вспыхивал, то гас красный свет.
– Это предупреждение о том, что что-то не в порядке. Обязанность Смотрителя Воздуха состоит в том, чтобы в случае тревоги сразу же сделать исправления и доложить о случившемся мне. Я такого отчета не получал.
– А сигнал тревоги продолжает поступать. Я думаю, что этот человек не смог устранить причину, поэтому впал в панику и убил себя.
Главный Наблюдатель мрачно кивнул.
– Эта же невероятная мысль пришла в голову и мне, когда я получил рапорт о случившемся. Я начал беспокоиться уже тогда, когда Главный Смотритель Воздуха внезапно умер молодым, едва достигнув 110 лет, а главным остался этот. Главный никогда не был высокого мнения о его способностях, и мы готовились поставить на это место нового человека, когда все это произошло.
