Сергей Лукьяненко - Звёдная тень
Под моими ногами была такая же площадка, врата, что и на бродячей планете.
Странное ощущение. Я не мог внятно объяснить, чем отличалось это место. Даже мысленно, для себя самого, не находил слов. Просто чувствовал этот густо заросший пятачок, как стрелка компаса – кусок железа.
А еще знал, что ворота закрыты. Можно истоптать всю траву, прыгать, бегать, кататься по земле – ничего не произойдет.
Если такова транспортная сеть в мирах Тени – то можно им поаплодировать. Не унылые «телефонные кабинки» Геометров, а что-то сотканное из окружающей реальности, из камней, травы, грязи. Да к тому же еще и оставляющие в сознании след, маяк.
– И чего вы добились? – прошептал я, озираясь.
Хотелось верить, что и впрямь кто-то и чего-то добивался. Что от моих поступков и слов сейчас что-то зависит.
Сделав несколько шагов, я вышел в центр врат. Постоял, ожидая.
Да хоть бы я в землю врос – ничего не происходило. Но я, наверное, долго бы тут простоял, ожидая неведомо чего.
Вот только у самой кромки леса высокая трава зашевелилась без всякого ветра.
Что я там думал насчет флоры и фауны? Через мгновение я уже лежал, вглядываясь в зеленое мельтешение стеблей. Инопланетная органика несъедобна, как я в свое время объяснял маленькому соседу. Вот только знает ли об этом каждый местный хищник?
Трава успокоилась. И воображение послушно нарисовало мне затаившегося перед прыжком саблезубого тигра. Это оно еще по-доброму, в галактике достаточно гадости, при виде которой тигру в объятья бросишься.
Убегать было глупо, да и опасно. Приближаться, впрочем, тоже. Но не стоять же столбом, не зарываться в землю?
Я приподнялся на корточках, выпрямился в полный рост – некоторых хищников может отпугнуть более высокой противник, и двинулся вперед. Медленно, но по возможности уверенным шагом.
Вдруг отпугну…
А потом я увидел, к кому подкрадываюсь.
В примятой траве, раскинув руки и глядя в небо, лежал молодой парень. Чуть младше меня, лет двадцати двух, наверное. Пепельноволосый, с темной, медного оттенка, кожей. Одетый в зеленую, сливающуюся с травой куртку, такого же цвета брюки, тяжелые, со стертыми подошвами ботинки. На одежде виднелись следы подсохшей грязи, словно парень побывал в болоте. Он медленно перевел взгляд на меня – с легкой ноткой интереса в раскосых карих глазах. И снова уставился в небо.
Я был так растерян, что задрал голову.
Ничего. Только одинокое облако.
– Что с тобой? – переходя от растерянности на «ты», спросил я. Запоздало понял, что он меня не поймет.
И еще более запоздало – что я говорю не по-русски, не по-английски, и даже не на языке Геометров.
– Лежу, – негромко ответил парень.
Вот так контакт!
Я сел на корточки, не отрывая взгляда от незнакомца. В голове вертелась какая-то глупость, и я, конечно же, дал ей ход.
– Давно?
– С утра.
Самым странным, конечно, было то, что я его понимал. На мгновение закралась мысль, что и здесь поработал Карел.
Впрочем, к чему умножать сущности? За моей спиной – врата, перенесшие меня из мира в мир, да еще и научившие находить себя. Одним вмешательством в психику больше, одним меньше.
Сейчас я, как никогда, нуждался в совете. Но куалькуа, единственный, с кем можно было поговорить, молчал.
Парень приподнялся на локтях, оглядел меня внимательнее.
– Как тебя зовут?
– Петр.
– Я не знаю тебя.
Сказано было без особого интереса, без подозрительности. Просто информация. Словно он обязан меня знать, и незнакомое лицо его смущает, но не сильно, слегка…
– Я здесь впервые.
– Понятно…– он вновь откинулся в траву. Поколебавшись, я последовал его примеру. В голове крутилась сотня вопросов, которые надо задать в первую очередь. Вот только расспрашивать – это вовсе не значит получить информацию. Очень часто – наоборот, давать ее.
– Тебе здесь нравится?
Вот теперь в его голосе было любопытство.
– Еще не знаю, – осторожно ответил я.
– А мне нравится. Снег.
– Что?
Единственная зависшая в небе тучка никак не походила на снежную.
– Меня так зовут. Снег. Дурацкое имя?
– Да нет, почему…
– Родителей, дающих детям имена собственные, следует наказывать за хулиганство, – с отвращением сказал парень. – Они говорят, что когда я родился, всю землю покрыл первый снег. И это было очень красиво.
Помолчав, он задумчиво добавил:
– Хорошо, что в тот день не прорвало канализацию…
Я засмеялся. Не от того, что острота, явно повторенная в тысячный раз, была столь удачна. Меня отпускало напряжение.
Жители Тени оказались куда ближе к землянам, чем Геометры.
– А твое имя что-нибудь значит?
– Нет.
– Счастливчик. У тебя есть что-нибудь пожрать?
– Да.
Парень с неожиданной энергией вскочил.
– Что же ты молчал? Доставай!
Я вытащил из карманов банки. Мне есть не хотелось, тем более пищу Геометров. Но энтузиазм, с которым Снег накинулся на еду, вызывал подозрения.
– А что, здесь нет ничего съедобного?
– В джунглях? – парень покосился на пышную зелень. – Есть. Только все заражено. Хочешь умереть – валяй… Слушай, что за гадость ты мне подсунул?
– Универсальный рацион, – мрачно сказал я. – Все необходимое, белки, жиры, углеводы, микроэлементы. Плюс вода. Плюс целлюлоза, чтобы создать в желудке объем.
– Ясно. Для вкуса места не осталось, – несмотря на критику, парень ел с завидным аппетитом, выскребывая банку голыми руками. – Все равно спасибо. Ты предусмотрительный, как погляжу.
Он похлопал меня по плечу:
– Далеко пойдешь! Если только в болотах не сгинешь.
Снег казался такой полной противоположностью Геометрам, какую только можно было представить. То ленивый, то деятельно энергичный – едва речь зашла о еде. Сытно отдувающийся, выпаливающий несмешные остроты, не отягощенный, похоже, никакими высокими целями. Готовый обнять в приливе эмоций. Я смотрел на него, и ощущение, что мне морочат голову, крепло с каждой минутой.
Неужели и впрямь меня изучают? А где-то, за сотни километров, а то и сотни световых лет, точно так же таращатся на говорливых и добродушных незнакомцев Данилов, Маша, Карел?
– Прогалину видишь? – спросил Снег. И, уточняя свои слова, запустил в болото пустой банкой.
– Вижу.
– Я там упал. Ночью. Еле выбрался. На голом энтузиазме выбрался. Вот уж о чем всю жизнь мечтал – грязью захлебнуться…
Мы переглянулись. Наверное, в моем взгляде читалось непонимание.
– Сбили меня, Петр. Сели на хвост трое зеленых. Одного я снял, красиво снял… а дружки его меня достали. Кое-как через линию фронта перевалил.
Он звонко, по-детски, рассмеялся:
– А ты что, думал, я тут живу? Облачками любуюсь?
