Василий Сахаров - Вице-адмирал
Двадцать три новоросских корабля направились к Новой Галилее, и в авангарде был «Забияка». Конечно. Ведь фрегат шел под прикрытием системы «Пелена» и смог приблизиться к кораблям противника на дистанцию уверенного накрытия электромагнитным оружием.
«Теократы» нас не заметили, и, когда до крейсера класса «Копье» осталось четыреста тысяч километров, я приказал включить импульсный генератор радиоволн. После чего электромагнитные выстрелы накрыли корабль противника, выжгли ему всю включенную электронику, и он, погасив бортовые огни, потерял устойчивость и начал медленное бесцельное вращение по орбите.
Спустя несколько минут та же участь постигла фрегат «Беркут». И когда боевые единицы «теократов», так и не успев подать сигнал тревоги, были выведены из строя, появились основные силы нашей флотилии.
Дальше действовали по плану, который был разработан во время гиперпрыжка. Фрегатом и крейсером занялись абордажиры Дымова, а грузовозы были атакованы бойцами Серебрякова. Мои «аргонавты» могли все сделать самостоятельно, но генерал попросил дать его мальчикам объекты для тренировки. И хотя десантники не космопехота, я согласился. Мне не сложно и не принципиально, а штурмовикам 9-й ДШД приятно и нужно зарабатывать боевые очки. Тем более что за абордаж взялись не обычные дуболомы, способные ударом головы ломать кирпичи, а дивизионная разведка.
С этого момента корабли «теократов» были не опасны, и началась высадка наземного десанта. Город у местных жителей был один, он так и назывался – Город, с приставкой Святой. В нем проживало более двухсот тысяч человек и находились все производственные мощности, дворец Тотиллы и десять главных храмов. Поэтому мы считали, что, захватив столицу и местного правителя, возьмем планету под контроль. А затем узнаем, где спрятаны корабли, заберем их и спокойно улетим. Чем быстрее, тем лучше, поскольку китайская поисковая эскадра находилась уже недалеко. По сведениям ГРУ, она ушла в гиперпрыжок и скоро могла оказаться у нас в гостях. И хотя сил для удержания корпорантов у нас хватало, лишний раз с ними сталкиваться не хотелось. Ни к чему это перед новым вторжением воинов Орландо Таги, который является нашим общим врагом.
Имперские боевые корабли зависли над столицей «теократов» и были готовы оказать поддержку наземным силам. А вниз устремилось полторы сотни десантных шаттлов, которые спускали головорезов Серебрякова, механических стрелков, бронетехнику и БПЛА, не только ударные, но и разведывательные.
Происходило это на рассвете, и, когда «теократы» окончательно проснулись, было уже поздно. Имперский десант работал по классическим схемам и сделал свою работу идеально. Сопротивление подавили в зародыше. Над городом скользили хищные тела летательных аппаратов с ракетами и крупнокалиберными пулеметами на борту. Все перекрестки, дороги, административные здания и казармы под контролем молчаливых бойцов в броне. А во дворце местного правителя закрепились «аргонавты».
Потерь в личном составе нет, и только один шаттл, потеряв управление, был вынужден раньше срока сбросить БТР, и тот, рухнув вниз, утонул в реке. А что касается кораблей, то к этому моменту они уже восстанавливались нашими энергетиками и принимали новые экипажи.
– Докладывает Меч-1, – находясь на своем боевом посту, услышал я голос Дымова. – Теократ у нас. Говорить отказывается.
– Почему? – задал я вопрос.
– Фанатик. Поэтому прошу разрешения на применение медикаментозных средств допроса.
– А если сердечко не выдержит?
– Да он вроде бы крепкий старик.
– Тогда разрешаю. Под твою ответственность. Ждем результатов.
– Слушаюсь, господин вице-адмирал. Сейчас видеосвязь наладим, сами все увидите.
– Давай.
Вскоре появилось сообщение о подаче дополнительного видеосигнала от Дымова, и я подключился. Все равно заняться больше нечем. Управлением флотилии занимался Бальдур Сакс, наземными силами руководил Серебряков, а эскадрой «Арго» Васильев. Ну а я вроде бы как главный, но находился в роли зрителя и статиста. В самом деле – чего суетиться, если отлаженная военная машина работала четко и без сбоев? Правильно, суетиться незачем. И меня беспокоили только два момента. Первый – беременность жены, которая в категорической форме отказалась оставаться на Ярге и отправилась с нами. А второй – наличие на наших кораблях большого количества женщин, неопытных и непроверенных. Но и тут все в норме. На «Забияке» прекрасное медицинское оборудование и безопасно, так что Барбаре ничто не угрожало. А воспитанницы Анжелики Харфагер вели себя достойно, как и полагается лучшим представительницам женской организации, которых отбирали быстро, но по жестким нормативам. Так что беспокойство мое основы под собой не имело.
Пока я думал, на экране шлема появилась картинка.
Внутренние помещения дворца, где проживал местный правитель. Как-то все небогато и несуразно. Отделка из дерева и камня, работа грубая. Мебель разномастная, старые металлические шкафы и рядом обтянутые кожей новые диваны. На полу потертые ковры и паласы. Явно блаженный проповедник роскоши не уважал и был аскетом.
Следующая картинка, смена видеокамеры. Большой зал с высокими потолками, и под ногами оператора («аргонавта») несколько трупов в одинаковой серой униформе – видимо, гвардейцы пророка. И рядом с ними оружие, новенькие «марлины», наверняка трофеи с кораблей Карательного флота.
Оператор отвернулся, сделал несколько шагов в сторону, и я увидел Дымова. В глухой черной броне и закрытом шлеме он казался похожим на машину смерти, какого-то киборга. Ни единого лишнего движения. Автомат за плечом. А в руках у него пустой шприц, который он прятал в кармашек.
Вновь смена ракурса, и в кресле перед Дымовым обнаружился Тотилла Третий, чьи портреты находились на захваченном ушкуйниками корабле. Только на картинах пророк выглядел иначе. Там представительный, уверенный в себе мужчина с волевым взглядом и длинной седой бородой, в белой чалме, с большим золотым крестом в правой руке и серебряным жезлом, где наконечником служила Звезда Давида, в левой. А пленник был жалок. Старик с фингалами под глазами и порванной ночнушке, глазки бегали, а рот открыт. Он что-то кричал, но я его не слышал.
Словно угадав, что мне этого не хватает, оператор включил внешний микрофон, и звук появился.
– Ничего не скажу! – выкрикнул на жутком английском языке Блаженный Теократ. – Сердце мое из стали! Убеждения тверды! Со мной бог и святой Мануфрий! Господи! Помоги мне!
