Саймон Скэрроу - Кровавые вороны Рима
– Именно так считает наш приятель за прилавком. Винодел хренов! Пожалуй, пойду скажу ему пару ласковых.
– А что толку? На что еще можно рассчитывать в такой глуши вдали от границы?
– Великие боги! Надеюсь, ты ошибаешься. – Слова друга ошеломили Макрона. – Интересно, что же тогда пьют в Брукциуме?
Катон повернулся к декуриону, который совершенно спокойно пил охаянное Макроном вино и был целиком поглощен этим занятием.
– Ведь тебя зовут Требеллий, так? – деликатно откашлявшись, обратился к нему Катон.
– Верно, господин, – откликнулся декурион.
– Похоже, лазанье по горам не доставляет тебе радости. По крайней мере, вино помогает отвлечься, так что давай, пей.
Требеллий покорно сделал глоток, при этом выражение лица ничуть не изменилось.
– Кажется, кое-кому это пойло по душе, – заметил Макрон.
– Я же говорил, господин, – хмыкнул Децимус. – Вино не такое уж и скверное. В Британии быстро привыкаешь к разного рода гадостям. Все-то здесь хуже некуда: погода, вино и даже женщины – неотесанные грубиянки. Во всей империи не сыскать таких мерзких баб. Странно, что Клавдий и его советники надеются сделать что-то путное из этого гиблого места. А по-моему, нам вообще следовало не соваться сюда и оставить дикарей в покое. Хотят жить в землянках, поклоняться друидам и вечно драться друг с другом, ну и на здоровье! Не полезь император в Британию, и я бы бегал на обеих здоровых ногах.
– А кто тебя сюда гнал? – нахмурился Макрон. – Ведь прекрасно знал условия договора, который подписывал. Едешь, куда пошлют, не задавая лишних вопросов. Убиваешь, кого прикажут, вот так-то. А если эти уроды тебя опередят, что ж, ты знал, чем рискуешь. Кому не нравится, могут вести праздную жизнь изнеженных франтов, что убивают время, читая труды по философии. – Макрон искоса глянул на друга. – Присутствующие, разумеется, не в счет.
– Благодарю за лестное мнение, Макрон, – вспылил Катон, но тут же вернулся к разговору с декурионом. – Сколько времени ты служишь в Четырнадцатом легионе?
– Летом исполнится двадцать лет.
– А фракийская кавалерия, как долго они служат в Четырнадцатом?
– Эти ребята? Уж и не припомню. Все годы, что я служу.
– Мне довелось повидать немало наемных отрядов, – улыбнулся Катон. – И хороших, и плохих. А вот служить с фракийскими кавалеристами не приходилось. Что они собой представляют?
– Ну, от них не воняет, как от других наемников, – шмыгнул носом декурион. – Не то что германцы. Но от германцев, по крайней мере, знаешь чего ожидать, а фракийцы другие. Есть в них особая жестокость. Однако кавалеристы отменные. Хорошо, что они сражаются на нашей стороне.
– Ясно. – Катон протянул руку к кувшину и наполнил кружку декуриона. – А что скажешь о центурионе Квертусе?
– Да вроде и сказать нечего, – осторожно откликнулся декурион. – Фракийцы общаются только между собой. Я встречался с Квертусом на строевом плацу, когда мы были на учебных маневрах. Мощный мужик. Ни дать ни взять кирпичный сортир. Да и нутро под стать.
– Видно, ты специалист по отхожим местам, – встрял Макрон.
Катон метнул в сторону друга гневный взгляд.
– А что еще? – вновь обратился он к декуриону.
– Я же говорю, он отважный воин, и люди пойдут за ним в огонь и воду.
– Умеет вдохновить солдат?
– Можно и так сказать. Смотря о каком вдохновении идет речь. Квертус – прирожденный воин, из тех, что умрут, но не отступят ни на шаг. Вот только беда, что он требует того же от подчиненных. Я видел, как он чуть не до смерти забил солдата на учебном плацу только за то, что тот не мог заставить лошадь перепрыгнуть через ров. Скажем так: Квертус высоко ценит дисциплину. И верность. Говорят, в родных краях он был вроде принца. – Декурион огляделся по сторонам и наклонился ближе. – А еще жрецом, который разбирается в колдовстве и магии, требующей человеческих жертв.
– Говоришь, в магии? – задумчиво повторил Катон. – С настоящей магией мне пока встретиться не довелось.
– Не спеши с выводами, – шутливо склонил голову набок Макрон. – Ведь кто-то же определенно наложил проклятье на это чертово вино.
Декурион наградил его угрюмым взглядом и, осушив до дна кружку, отодвинул ее в сторону и благодарно поклонился Катону.
– Пойду я лучше присмотрю за лошадьми. Их надо накормить перед вторым дозором.
Он встал из-за стола и вышел из столовой.
– Ну, что я говорил? – криво усмехнулся ему вслед Макрон.
– Не следует насмехаться над чужой верой, – мягко заметил Децимус.
– Да ладно! – усмехнулся Макрон. – Магия! Жрецы! Жертвоприношения! Полная чушь! Все, у кого осталась хоть капля мозгов, знают, что настоящей силой обладают только римские боги. Вот почему Рим управляет всем миром.
– Я думал, Рим правит миром благодаря доблести воинов, которые превосходят всех остальных, – заметил Катон. – Как бы там ни было, но мы пока не имеем власти над половиной племен, проживающих на острове.
Децимус хотел возразить Макрону, но передумал и уставился в свою кружку. После недолгого молчания он все же заговорил:
– Некоторые боги ложные. Возможно, большинство из них. Но есть один, обладающий великой силой. Он идет к нам с востока и обещает райскую жизнь всем, кто за ним последует.
– Я и раньше слышал такую ерунду! – рассмеялся Макрон. – Помнишь, Катон? В Иудее? Придурки, что объявили себя учениками какого-то странствующего святого. Надеюсь, ты не его имеешь в виду, Децимус?
– Никогда не слышал этот иудейский бред, – покачал головой бывший легионер. – Я говорю о Митре, единственном истинном боге.
– Митра… – почесал небритый подбородок Макрон. – В некоторых подразделениях есть приверженцы его культа, так что я в курсе. Но меня он не привлекает. Что есть у Митры, чего не может дать Юпитер? Вера в Митру ничуть не лучше чепухи, что нес Требеллий о нашем фракийском приятеле.
– Думаю, не все так просто, господин, – поджал губы Децимус.
– Вижу, куда ты клонишь. – Макрон указал на клеймо на лбу Децимуса. – Только напрасно теряешь время. Говорю же: великий и могущественный Юпитер, а также остальные римские боги возвышаются над другими божествами, которые им и в подметки не годятся.
– Возможно, вы сейчас в это искренне верите, господин, однако я все равно помолюсь Митре, чтобы он указал вам верный путь.
– Молись кому хочешь, – пожал плечами Макрон. – Ничего не изменится. Я лично прокляну каждого, кто думает иначе.
Слушая друга, Катон вздохнул и переключил мысли на центуриона Квертуса. Несомненно, он отменный воин и настоящий лидер, выполняющий все приказы командования, что начальству всегда по душе. Такой человек не захочет, да и не станет легко сдавать свои позиции. Брукциум находится вдали от Глевума, так что Катону придется рассчитывать только на собственные силы и авторитет. Грядущая перспектива общения с гарнизоном Брукциума оптимизма не вселяла, и чем больше Катон думал о ближайшем будущем, тем безотраднее выглядела картина.
