Джеймс Роллинс - Шестое вымирание
Грею это совсем не понравилось.
– Оба писали обо всем этом очень уклончиво. Но они все-таки дали понять, что имелось в виду под «ключом». – Джейсон снова обернулся к своим собеседникам. – Вот почему я позвал вас сюда. Я подумал, что, наверное, это имеет отношение к тому, что произошло в Калифорнии.
– Что ты хочешь сказать? – нетерпеливо спросил Грей.
– Я проверил данные в независимых источниках. И факт соответствует истине. В 1999 году группа исследователей обнаружила в Антарктиде вирус – такой, иммунитета к которому нет ни у одного животного, включая человека. Что еще более странно, так это то, что этот микроб был обнаружен вдали от побережья, на пустынных ледяных полях, где больше нет никакой жизни. Тогда кое-кто из ученых выдвинул предположение, что вирус является частью доисторической жизни, существовавшей до того, как Антарктиду затянуло льдом… а может быть, это осколок какой-то старой программы создания биологического оружия. В любом случае это открытие взбудоражило и Харрингтона, и Хесса.
Грей понял, почему этот момент привлек внимание Джейсона. Учитывая то, что произошло в Калифорнии, это действительно могло быть важным.
Но прежде чем они успели подробнее обсудить эту тему, на столе у Кэт зазвонил телефон. Она сняла трубку. Пирс рассчитывал, что это новые известия из Калифорнии. Он посмотрел на часы: экспедиция уже должна была вернуться из зараженной зоны, хотелось надеяться, с ответами на вопросы.
– Меня соединяют с профессором Харрингтоном, – сказала Кэт, обернувшись к нему.
Грей встрепенулся. «Возможно, так оно даже лучше».
Кэт вывела разговор на громкоговорящую связь.
– Алло, алло! – Голос был слабым, постоянно пропадал. – Это Алекс Харрингтон, вы меня слышите?
– Слышим, профессор Харрингтон. Вы говорите с…
– Знаю, – перебил ее профессор. – Вы из «Сигмы».
Кэт сверкнула глазами на Джейсона.
– Я не сказал ни слова, – беззвучно изобразил губами тот.
– Я был близким другом Шона Макнайта, – объяснил Харрингтон.
Грей и Кэт изумленно переглянулись. Шон Макнайт был основателем «Сигмы». Больше того, именно он больше десяти лет назад пригласил Пейнтера Кроу в эту организацию, а через какое-то время отдал свою жизнь, выполняя служебный долг, погиб в стенах этого самого здания.
– Сэр, – сказала Кэт, – мы пытались с вами связаться. Не знаю, слышали ли вы об аварии, которая произошла в лаборатории доктора Хесса в Калифорнии.
Последовала долгая пауза, и Грей уже встревожился, не пропала ли связь.
Наконец Харрингтон заговорил снова. В его голосе прозвучали паника и гнев.
– Глупец! Я же его предупреждал!..
– Нам нужна ваша помощь, – решительно произнесла Кэт. – Для того чтобы лучше понять, чем занимался доктор Хесс.
– Не по телефону. Если вам нужны ответы, вы должны приехать ко мне.
– Где вы находитесь?
– В Антарктиде… На Земле Королевы Мод.
– Вы не могли бы уточнить конкретнее?
– Нет. Приезжайте на полярную станцию «Халли» на шельфовом леднике Бранта. Я договорюсь, чтобы вас там кто-нибудь встретил – человек, которому я могу доверять, – и доставил вас ко мне.
– Профессор Харрингтон, – продолжала давить Кэт, – вопрос времени имеет решающее значение.
– В таком случае вам лучше поторопиться! Но сначала скажите мне вот что. Доктор Хесс погиб или пропал без вести?
Кэт поджала губы, оценивая, сколько ей можно сказать. Наконец она сделала выбор в пользу правды.
– У нас есть основания полагать, что он был похищен.
И снова на линии последовала долгая пауза. Когда профессор заговорил снова, в его голосе уже не было ярости – один только страх.
– В таком случае вам лучше прибыть сюда немедленно!
Раздался щелчок, и связь оборвалась.
Сзади прозвучал новый голос:
– Похоже, кому-то предстоит дальняя дорога.
Обернувшись, Грей увидел на пороге Монка, в трусах и промокшей насквозь майке, с баскетбольным мячом в руках.
– Я поднялся взглянуть, не захочешь ли ты сыграть со мной один на один, – объяснил тот, – но, похоже, с этим придется подождать.
– Ты прав, – подтвердила Кэт. – Кому-то нужно немедленно отправиться в Антарктиду и поговорить с Харрингтоном.
– Мы с этим справимся, – кивнул Монку Грей. – Двоих для такого дела будет вполне достаточно.
– Возможно, ты и прав, – заметил Коккалис, – но эта поездка не для меня, приятель. Только не сейчас. Тебе рядом будет нужен тот, кто хорошо знаком с Антарктидой.
– И кто же это?
– Как насчет него? – Монк ткнул пальцем в Джейсона.
Грей повернулся к молодому парню. «Этот мальчишка?»
Похоже, Джейсон был удивлен не меньше него.
– Монк прав, – сказала Кэт. – Как-никак, именно Джейсон перелопатил все эти файлы, к тому же успел пожить на ледовом континенте. На месте он окажет неоценимую помощь.
Грей не стал спорить. В таких делах он полностью доверял Кэт, как доверял Пейнтеру.
– Ладно, когда трогаемся в путь?
– Немедленно. Прежде чем профессор передумает сотрудничать с нами.
Судя по поведению Харрингтона, он панически боится чего-то… или кого-то.
Грей был того же мнения.
«Но кто это мог быть?»
Глава 10
Ему всегда нравились джунгли ночью, после того как день отступал, унося с собой свое тщеславное заблуждение насчет безопасности, оставляя лишь темноту, движущиеся тени и шорох ночных тварей. Без солнечного света нарядный лес превращался в черную первобытную чащу, где человеку не было места.
Каттер Элвз стоял на балконе, выходящем на пруд и начинавшийся за ним влажный тропический лес, и ему вспомнились строки стихотворения Редьярда Киплинга из «Книги джунглей». Он часто читал ее своему семилетнему сыну, восхищаясь тем, что Киплинг начисто лишен сентиментальности, но в то же время относится с уважением к красоте Природы.
Ночь притащил к нам коршун Чиль
Летучие мыши, пора!
Спит в стойлах скот. Лесной народ
Свободен до утра.
Настал час крови, силы час.
Вой слышен, крик и стон.
Охоты доброй тем из нас,
Кто Джунглей чтит закон![5]
Закрыв глаза, Каттер прислушался к жужжанию комаров и мух, к ультразвуковому шелесту крыльев летучих мышей с оттопыренными ушами, к предостерегающему кашлю паукообразной обезьяны. Он услышал, как ветерок ласкает листья высоких капок[6], услышал шепот крыльев пролетающих мимо попугаев. Кончиком языка Каттер ощутил вкус тяжелой суглинистой почвы, перегнившей листвы, в сочетании с приторной сладостью распустившегося ночью жасмина.
Из раздумий его вывели слова, донесшиеся из раскрытой двери у него за спиной.
