Вера Космолинская - Туннелирование
— Да, пожалуй, что знаю.
Его плечи напряглись с непонятной готовностью к чему-то — может быть, просто со вниманием наклониться вперед, а может быть…
— Знаю, что она может воздействовать на кого-либо даже без его на то ведома, по крайней мере, он может ничего об этом не помнить… — прибавил я почти что по вдохновению, импульсивно, в ответ на это полудвижение, которое тут же превратилось в действие.
Страйкер, абсолютно не владея собой, резко поднялся и выхватил из кобуры бластер. Глаза полковника словно остекленели и побелели. Поскольку он был при исполнении, мы опустили обычные процедуры перед тем, как войти в эту комнату. Справедливости ради надо сказать, что и я был постоянно при личном оружии, меня данные протоколы безопасности не касались.
— Страйкер!!!
Проклятие, не так же явно! Он не мог прожить тут все эти годы, чтобы подобные стремления не стали явными по чистой случайности. Но, по-видимому, своим присутствием она его как-то активировала, наверняка намеренно. И его ли одного?.. Сколько бы жизней и где бы ты ни прожил, в такие моменты теряешь чувство реальности.
Я вскочил, раздумывая, в какую сторону уклониться — мне бы это, скорее всего, удалось, я лишь ждал, куда двинется дуло, но вместо того, чтобы выстрелить в меня, Страйкер, как механическая игрушка, вскинул бластер к виску.
«Нет! Стой!» — кажется, я даже не сказал этого вслух.
Будь я в прошлом, вопросов бы не было, я был бы в полной уверенности, что успею его опередить — по генетическим причинам моя реакция была бы выше. Но сейчас, в своем времени, имея дело с профессиональным военным… Видимо, с реакцией было все в порядке, раз я успел обо всем этом подумать, прыгнув на него, пригнувшись, головой вперед, всем весом ударяя под дых и сбивая с ног.
«Зато я все-таки моложе!..» — вспомнил я, и эта мысль показалась мне странно свежей. На сколько же лет я себя обычно чувствовал?
Выстрел ушел вбок и был поглощен обшивкой стены.
Страйкер задергался, вырываясь.
— Какого черта?!.. — пропыхтел он возмущенно. Вполне трезвым голосом.
— Сперва бросьте бластер! Хорошо?.. — Я придавил старого вояку как мог, и обеими руками сжимал его вооруженную руку. Страйкер озадаченно скосил на нее взгляд.
— Как?..
— Бросьте, говорю!
Он бросил.
Я быстро кинулся за оружием, схватил его и, не выпуская из рук, поспешил к столику, чтобы нажать на кнопку и вызвать дежурного и… передумал.
Посмотрел на Страйкера. Он сел на полу с оскорбленным видом и смотрел на меня в ответ сердито и недоумевающе.
— Может, мне и не позволено говорить, ваше высочество, — он язвительно подчеркнул последние слова, — но ваше поведение неподобающе!
— Неподобающе? — переспросил я. — А вам не кажется странным, что у вас в руке был бластер, а в той стене ожог от разряда?
— Зачем вам понадобилось стрелять, я тоже не понимаю. Ваши выходки становятся все более странными.
— Мне?.. Это ваш бластер и держали его вы.
— Только прежде вы меня зачем-то ударили головой в живот, завладели моим оружием…
— Я только схватил вас за руку, а ваше оружие поднял, когда вы его бросили.
— При всем уважении!..
— Вы не помните, что случилось, верно? Не помните, как схватили бластер, навели его на меня, а затем вскинули к виску.
— Бросьте, я еще в своем уме!
— Нет. Вами управляют, вам в мозг впечатано задание…
Страйкер начал угрожающе поднялся.
Я хлопнул ладонью по кнопке. Дверь с шипением открылась, и в нее с беспокойным любопытством заглянул дежурный.
Страйкер вздрогнул, оглядываясь.
— А теперь вы не помните, как поднялись, верно? — уточнил я и обернулся к дежурному.
— Включите здесь запись. Режим конфиденциальный. И пусть нам принесут терро.
— Простите, — сконфуженно проговорил майор. — Здесь никакая запись не работает.
— Даже с портативного записывающего устройства?.. — Я снова передумал. — Ну и отлично! Тогда только терро.
— Продолжим, полковник, — сказал я, когда дверь закрылась. — Итак, верно, вы не помните, как вы только что встали?
Побледневший Страйкер хмурился.
— Что происходит? Что вы сделали?
— Спустил ненароком ваш предохранитель. Нет, не на бластере. Постарайтесь успокоиться и поверить, что я вам не враг. Впрочем, вы и так в это верите, гораздо больше, чем думаете.
Страйкер открыл рот, поднял брови, потом снова насупился, поджал губы, и сел в кресло с довольно-таки сердитым видом.
— Иначе первый выстрел вы бы не направили себе в голову.
Вообще-то, это было сомнительное утверждение. Он мог быть запрограммирован замести следы, а первоначальное движение рассчитывалось лишь на то, чтобы удержать помеху на расстоянии. Самоубийство без попыток навредить кому-то еще, вызвало бы меньше подозрений. Но иная трактовка не повредит.
Страйкер только неодобрительно покачал головой.
— И раз уж вам и так удалось взять себя в руки… дальше будет проще. — Особенно если он доживет до того момента, когда сможет поговорить с Тарси.
— Я все еще не понимаю, что за чушь вы городите.
— Вы знаете, что я говорю серьезно. На самом деле — знаете. А я хочу, чтобы вы жили и не пытались наложить на себя руки, потому что верю вам. Просто подумайте о том, что было недавно. Вы не помните, как оружие очутилось у вас в руке. Иногда отсутствие записи вредит, вы могли бы убедиться во всем своими глазами.
Он только хмыкнул.
— Вы сами выбрали это место для разговора.
— Да. Как я понимаю, сопротивление гипнозу входит в программу обучения высших чинов?
Страйкер кивнул.
— Тогда как бы я мог на вас подействовать? Без каких-либо препаратов, без оборудования?
Он задумался.
— Тем не менее, у вас дважды произошли кратковременные провалы в памяти.
— Да, но на самом деле вы могли что-то применить, только я этого не помню.
— Отлично, смотрите на меня. Сосредоточьтесь. Я ничего не делаю и не двигаюсь с места. Контролируйте себя, несмотря на то, что вам не понравится то, что я скажу. Вы предупреждены об этом…
Дверь с шипением отъехала в сторону. Мы оба вздрогнули.
— Проклятие… — пробормотал я — как вовремя…
Страйкер издал невольный смешок.
В комнату вкатили тележку с нашим терро. Я поностальгировал о «Янусе», где заказ доставлялся прямо через столик. Впрочем, виноват был не сам дворец, а эта комната, в которую ничего не должно было попадать иначе как несколькими проверенными путями. Комната начинала меня раздражать. Тем не менее…
Я продолжил, когда мы опять остались одни:
