Тильда Гир - Тайна Холмистого плато
Вой, скрип и лай вдали не утихали, но и не становились громче. Лиловые и синие огни тоже не сдвигались с места, и все так же время от времени взвивались в воздух и снова падали вниз. Лэса теперь шла впереди, исследуя дорогу. Горм и Клуц тоже были предельно сосредоточены. Органы чувств этой троицы отличались от человеческих, и людям никогда не удалось бы учуять или услышать то, что с легкостью чуяли или слышали медведь, лорс и кошка.
Потом вдруг Лэса резко остановилась и сообщила:
- Прямо не пройти.
- Что там? - спросил брат Лэльдо.
- Не знаю, но пахнет большой ямой. Сыро, глубоко, - ответила иир'ова.
- Не только ямой, - уточнил медведь. - Еще и каким-то дерьмом.
- Пойду, посмотрю, - сообщила Лэса.
- Поосторожнее там! - предостерег ее Горм, направляясь следом. - Мне сдается, это не просто дырка в земле.
- А что же тогда? - тихо спросил Иеро, сосредоточенно ища какие-нибудь признаки живых существ там, где Лэса учуяла провал в почве. Но не только чужой мысли, но даже примитивных ощущений священник не уловил. И все же ему казалось, что кто-то там затаился, - из тех, чью мысль не в силах поймать человек.
- Сейчас узнаем, - ответил медведь.
Но это знание едва не обошлось им слишком дорого.
Из-под земли внезапно вырвались шесть тонких длинных щупалец с присосками и мгновенно обвили Лэсу. Иир'ова яростно взвыла и попыталась вырваться, но ее руки оказались плотно прижатыми к телу, и Лэса не могла действовать ножом. Горм уже был рядом и рвал когтями одно из щупалец, а в следующую секунду священник и брат Лэльдо взмахнули ножами... но щупальца оказались покрытыми чрезвычайно толстой и упругой кожей, и острые лезвия отскакивали от нее, как от плотной резины. Лэса рвалась и металась, мужчины снова и снова били ножами, и им приходилось нелегко, потому что они боялись задеть мечущуюся иир'ова, - но их усилия ни к чему не приводили, и видно было, как присоски все плотнее и плотнее прилегали к светлой шелковистой шерстке Лэсы. Клуц тоже топтался рядом, присматриваясь к основаниям щупалец. Те, казалось, росли прямо из земли, как трава. И наконец лорс, оттолкнув могучим плечом брата Лэльдо, изо всех сил ударил огромным острым копытом по нижней части щупальца. Копыто наполовину ушло в мягкую землю, но удар не пропал даром - щупальце словно увяло, присоски отвалились от тела Лэсы. Еще пять ударов - и иир'ова освободилась.
Она опустилась на траву, и видно было, что сил у кошки осталось совсем немного. Брат Лэльдо встал рядом с ней на колени и принялся осматривать ее светлую пятнистую шкурку. Иеро и Горм поспешили зажечь огоньки на ладонях, и Клуц, сначала хорошенько потоптавшись на поверженных щупальцах, добавил освещения, запалив два десятка огоньков на своих рогах. Брат Лэльдо уселся на траву и уложил голову Лэсы к себе на колени, а потом достал из мешка, висевшего у него на поясе, крохотную фаянсовую баночку со светло-желтой, остро пахнущей хвоей мазью, и принялся осторожно смазывать едва заметные припухлости на теле иир'ова - это были места, где в кошку впились присоски. Брат Лэльдо едва касался пальцем мази, а потом, раздвинув короткие шерстинки, втирал лекарство в кожу. Иеро тем временем пытался услышать мысль Лэсы, но иир'ова молчала. Она не потеряла сознания, но была как бы оглушена, в ее ментальном потоке, то и дело вырывавшемся наружу, царила полная сумятица. Священник мысленно позвал ее:
- Лэса... Лэса, малышка, как ты себя чувствуешь?
Кошка вроде бы услышала его, но то, что донеслось до Иеро в ответ, ошеломило священника. Похоже, Лэса бредила...
- Высокие, толстые... идут... большие ноги, большие головы... неуловимы... уходят, ускользают... летят по воздуху... смерть, от них смерть... пустота и мрак, они незыблемы... они кипят в котлах... они слышат все, знают слова и мысли... беги, беги...
Иеро растерянно посмотрел на брата Лэльдо. Но тот, хотя, конечно же, тоже слышал бред иир'ова, продолжал спокойно и тщательно заниматься своим делом, ни на что больше не обращая внимания. Священник оглянулся на Горма.
- Слушай... похоже, в присосках был какой-то яд.
- Да, - согласился медведь, - я тоже так думаю. И еще я думаю, что надо взять с собой кусочек этой гадости, вдруг пригодится?
- А я думаю, надо взять не кусочек, а как можно больше, - передал Клуц. - Если они ядовитые, мы их кому-нибудь тут скормим. Хотя, конечно, тащить эту дрянь не слишком приятно. Но ведь у нас есть пустой мешок, я точно помню. Посмотри в левой сумке, - попросил он священника. - На самом дне.
Иеро и сам знал, что у них есть даже не один, а несколько пустых мешков, пропитанных соком каучукового дерева. Такие мешки всегда брали с собой путешественники - для хранения собранных образцов.
Покопавшись в седельной сумке, Иеро достал мешок и ножом собрал куски раздробленных лорсом щупалец, запихнул их в мешок и крепко завязал кожаным шнурком. Потом подвесил мешок рядом с седельной сумкой. Эливенер наконец закончил обработку ранок на пушистом теле Лэсы и еще раз осмотрел кошку, желая убедиться, что ничего не пропустил. Потом наконец поднял голову и посмотрел на своих друзей.
- Не знаю, что и делать, - сказал он. - Идти она не сможет еще по крайней мере полчаса.
- Сажай ее в седло, - ответил Иеро. - Не стоять же нам на месте. Пока она очнется, мы хоть сколько-то пройдем. А ты уверен, что она скоро будет в порядке?
- Да, - кивнул эливенер.
Никто не стал задавать брату Лэльдо лишних вопросов. Если он говорит, что с Лэсой ничего страшного не произошло - значит, так оно и есть. Эливенер вскочил в седло, и священник поднял словно бы сонную иир'ова и посадил ее перед братом Лэльдо. Кошка бессильно прислонилась к эливенеру, и он крепко обхватил ее левой рукой. Беглецы снова тронулись в путь, и только теперь заметили, что вокруг снова царит полная тишина. Однако полукруг огней все так же горел в отдалении.
Теперь впереди шел Горм. Он и Клуц удвоили осторожность, внюхиваясь в прохладный ночной воздух, вслушиваясь в едва заметный шелест травы у себя под ногами... но виварий словно вымер, в нем не осталось ни звуков, ни запахов. Даже трава ничем не пахла. И это, само собой, насторожило беглецов. Похоже, для них готовилась новая ловушка.
- Такого не может быть, чтобы все запахи вдруг исчезли, - передал Горм. - Но я не чувствую ничего такого, что мешало бы им распространяться. - Он примял траву лапой, потом выдрал из земли пучок травинок, принюхался еще раз. - Даже землей не пахнет. Не нравится мне это.
Это никому не нравилось, но, поскольку изменить положение дел беглецы не могли, им оставалось только удвоить осторожность.
Прошло уже не меньше двадцати минут, и Лэса начала понемногу подавать признаки жизни, когда Горм резко остановился и передал на общей волне:
