Дмитрий Казаков - Последний аргумент
– Это я тоже знаю. Жаль, жаль…
– Кстати, – вмешался полковник Мухаметшин. – Почему поисками ядерной бомбы занимается не местное отделение Службы, а приехавшие офицеры со своим персоналом?
– Это необходимо, – министр зачем-то оглянулся, словно взглядом мог обнаружить подслушивающие устройства. – В штаб-квартире СКС подозревают, что в местном отделении есть осведомитель, работающий на террористов. Если вести работы обычным порядком, то злоумышленники будут знать о ней все и легко уйдут от тех, кто их будет ловить.
– Ничего себе, – протянул полковник. – Кто бы мог подумать…
– Так что, господа, – министр глянул сурово, – хотите вы или нет, но сотрудничать с майором Спирсом вам придется.
Мухаметшин протестующе засопел, но выразить возмущение ему не дали.
– Никаких возражений, – министр поднял руку. На запястье блеснули дорогие часы, – лучше расскажите мне о том, что вы планируете делать. Через час мне ехать к президенту, и я хочу обладать всей информацией!
* * *На кафедре царила спокойная, расслабляющая атмосфера. Парил на столе вскипевший чайник, пахло лимоном и свежей заваркой. Владимир, совершенно опустошенный после трех пар лекций, сидел в углу и смотрел, как в комнате один за другим появляются коллеги, закончившие занятия.
Зазвенели извлекаемые из шкафа чашки и Зара Асламовна, секретарь кафедры, принялась разливать чай. Послышалось легкое журчание, аромат заварки стал сильнее.
Первую чашку ухватил, как обычно, нетерпеливый Али Мехмедович. Глотнул и тут же скривился – жидкость оказалась слишком горячей.
– Вперед батьки в пекло не суйся, – с улыбкой заметил доцент Осипенко. – Куда торопишься-то?
Пили чай, в коридоре было тихо – студенты дневного отделения покинули институт, вечерники еще не появились, и сама собой завязалась беседа.
– Нет, не могу я понять терроризм, – сказал Али Мехмедович, протирая вспотевший лоб носовым платком. – С точки зрения потомственного интеллигента – не могу. Зачем взрывать тюрьму?
– Говорят, что в ней содержался опасный для них свидетель, – осторожно заметил ассистент Назарбаев. – Вот и убили его.
– Что, разве нет других способов это сделать? – Али Мехмедович всплеснул руками. Весь вид его выражал крайнее негодование. – Нет, надо уничтожать древнее здание, убивать многие десятки человек!
– Попробовали бы вы сами, Али Мехмедович, – сказал Владимир с улыбкой, – проникнуть в хорошо охраняемое здание, в камеру, убить свидетеля и после этого еще и выбраться оттуда живым, не оставив следов! Я не представляю, кому это под силу. Разве что суперменам, героям романов писателя Головачидзе!
– Да, задачка непростая, – Али Мехмедович слегка смутился, но тут же вновь затараторил, как ни в чем не бывало. – Но стоит отметить, что эти террористы ведут борьбу за национальные интересы русских! Такое в мировой истории мы видим впервые – чтобы представители титульной национальности прибегали к террору!
– Так и не было такого в новой истории, чтобы представители титульной национальности оказывались в собственной стране в меньшинстве, – проговорил Владимир, отставляя опустевшую чашку.
– Подобная ситуация, что бы мы о ней не думали, привела к нестабильности государства! – вмешался в беседу Моисей Аронович, самый старший из работников кафедры. Ему давно перевалило за семьдесят, но он сохранял ясность и подвижность ума. – И я думаю, что дальше ситуация будет только хуже! Тяжелого политического кризиса не миновать.
– Это еще почему? – вскинулся Али Мехмедович.
– Ни одна империя… не кривитесь, Али! Империя не означает формы правления, а всего лишь определенный тип государственного мышления! Россия всегда была империей! – Моисей Аронович оглядел собеседников, словно выискивая противоречащих, но никто не стал возражать. – Так вот, ни одна империя, не сумевшая сохранить ядро – титульную народность, ее создавшую – не выжила! Вспомним Рим. Как только римляне растворились среди других народов, потеряли самосознание и доминирующее положение, громадная держава рухнула! Точно так же – империя Чингизидов. Турецкая держава выродилась, когда ядром ее армии стали славяне-янычары! Последний пример – Соединенные Штаты Америки. Уж на что могучее было государство – почти весь земной шар под себя подмяло! А когда этнос агнлоамериканцев, выходцев из восточных штатов, потерялся среди негров, латиноамериканцев, итальянцев и китайских эмигрантов – тут же вам гражданская война и распад государства! Как мне кажется, то же ждет и нас, причем довольно скоро…
– Так что, у России нет будущего? – охрипшим голосом спросил Осипенко.
– Когда-то президент Путин сказал, – проговорил Владимир негромко, но все сразу повернулись к нему. В глазах – жадное внимание, – «Или Россия будет великой, или ее не будет вовсе». Если русский народ не возродится во всем величии, то гибель державы неизбежна. А то, что родится на ее обломках, уже не будет Россией.
В комнате наступила гробовая тишина. Слышно было, как топает кто-то в коридоре, как грохочет ведрами уборщица в расположенном за стеной актовом зале.
Звонок телефона хлестнул по нервам, словно электрический разряд. Все одновременно вздрогнули, а Зара Асламовна, едва не опрокинув чайник, поспешно взяла трубку.
– Владимир Святославович, это вас!
Он ощутил некоторое удивление – кто бы это мог быть, но трубку взял.
– Я слушаю.
С другого конца провода донесся напряженный, словно тетива, голос Николая:
– Привет. Станислав только что позвонил.
– Куда? – задал дурацкий вопрос Владимир, ощущая, как сердце начинает колотиться все чаще, а рука невольно тянется к карману, в котором лежит предмет, лишь внешне похожий на сотовый телефон.
– Сам понимаешь, куда, – контрразведчик сочно выругался. – Быстрее к нему на квартиру. Тебе ближе – может, еще успеешь их опередить. В любом случае, что бы ни произошло там, жди меня в кафе «Бегония». Оно в квартале от дома Станислава. Понял?
– Да, – Владимир положил трубку на место, а затем, стараясь двигаться неторопливо, поднялся. – Вынужден вас покинуть, коллеги. Я пойду.
– Счастливчик, – с улыбкой пробурчал Осипенко. – Мне еще две пары отрабатывать!
Владимир вышел в пустынный коридор. У расписания толклись несколько студентов. Не стесняясь их, он побежал. Так, как не бегал, наверное, со времен службы в армии.
Вихрем промчался по коридору. Ботинки простучали по мрамору лестницы, ладонь скользнула по лакированным перилам, и вот он уже в вестибюле первого этажа.
Охранник посмотрел изумленно на бегущего преподавателя, но Владимиру было не до него. Он пробежал через вертушку с такой скоростью, что та закрутилась с недовольным гулом.
