Александр Полещук - Имбиторы атакуют на заре
Он шарик мой пощупал. «Интересно, — говорит. — это мы удалим…» И в два счета назначили мне операцию, и шарик тот вырезали. Я его у Петра Наумыча выпросил на память, и тем же путем и вернулся…
С Хранителями теперь у меня оказался разрыв полный.
А они что-то почувствовали. Шарик тот, когда я его в руках держал, иной раз так нагревался, что я его в воде охлаждал. Но и расставаться с ним не хотел, гавелы иначе мне могли не подчиниться. И даю им сигнал: «Всем пройти обратную трансформацию!» Что тут началось! Гавелы приплывали отовсюду, а у входа в Туннель шли сплошным потоком. Попробовал было кракен один помешать, так я ему под нос шарик сунул, и он сник.
И все ж таки скажу: только наука могла удержать гавел от возвращения.
Один гавел большие достижения в математике имел, какую-то там проблему Гильберта решил, не то двадцать пятую, не то двадцать шестую. Так он к Туннелю приплыл с оттиском этой работы, а когда прошел Туннель, то мы с Санькой Касаточкиным видим: выплывает из глубины мокрый оттиск его работы, до последнего, уже не под рукой, а под ластом, а все прижимал ее к себе… Последним вошел в Туннель Санька… А через двое суток, когда завершилась трансформация, гляжу, а на мелководье касатка играет: вернулся Санька Касаточкин в свою стихию. А с ним стая родичей.
И кричат, и свистят, радость у них! Сел я на Саньку верхом, вокруг меня кортеж из касаток, морды страшнейшие, да я уж за время своего нептунства ко всему пообвык, и вперед, к новой жизни… Так и вернулся…
— А где ты сейчас?
— Служу в одной конторе, между прочим, тоже связанной с морем: связь мы устанавливаем на судах и плавбазах. Вы случайно меня застали, я больше в командировках. Я ведь еще и учусь. Есть такой институт: Московский технологический институт пищевой промышленности, а в нем ихтиологическое отделение, там и учусь, на вечернем, конечно…
Иногда я встречаю Василия Шмакова то на улице, то на станции, иногда в электричке. Он подтянут, скромен, деловит. Говорим о разных разностях, и его ответы всегда точны, а суждения зрелы. Но иногда его взгляд становится рассеянным, и в черных глазах чудится отсвет звезд, пылающих над Южными морями, и стремительные атаки Го-Шеня на корабли, и сверкание пенных валов Великого Океана…
