Мишель Герасимова - Зона Сумерек
— Да… иметь подругу из другого времени, что может быть лучше? О таком никто не сможет похвастать кроме нас. Слушай, а Беатрис — это действительно твое настоящее имя?
Она кивнула.
— Тогда почему ты называешь себя Тереза?
Тереза глубоко вдохнула.
— Так звали мою матушку. После её смерти я взяла её имя, чтобы память о ней всегда была со мной.
— Ясно… Может пройдемся?
Тереза пожала плечами и встала. На улицах все еще никого не было, а я уверенно двигалась только в одном направлении.
— Помнишь ресторанчик у площади? — спросила я.
— Конечно. Мы направляемся туда? Зачем?
— Узнаешь.
Разумеется, никого не было, но дверь была открыта. Мы осторожно вошли внутрь. В зале было темно, но только для Терезы.
— И что ты хочешь в этой тьме найти? — спросила она.
Я взяла её за руку и уверенно последовала к дальнему столику, возле которого вместо стула стоял диванчик. На этом диванчике, свернувшись калачиком, зажав в маленьких ручках черный платок мадам Бланш, спала Клариссия. Я считала своим долгом забрать малышку с собой. Плевать, что скажет Макс, пусть меня за это накажут, но её я возьму с собой. Я убила её мать, чтобы спасти Макса, теперь девочка совсем одна. Конечно я могла оставить её здесь, но она врят ли выживет. Слишком долго мать использовала её вместо пропитания. А там ей помогут, я знаю. Вытащила из кармана платок. Тереза раздвинула одну штору и серый свет восхода разбавил темноту.
— Что ты собираешься делать? — спросила она.
Я развернула платок и взяла в руки пилюлю, которые принимали мы с Максом.
— Ты украла это?
— Нет. Взяла у Конни, а он вежливо сделал вид, что не видел этого. Принеси воды.
Тереза, осторожно ступая между столами, ушла на кухню. Я аккуратно взяла девочку на руки. Клариссия открыла глаза, в которых также кроме пустоты ничего не было.
— Мама… это ты? — сонно проговорила она.
— Нет, это не мама.
— Ты фея?
Я улыбнулась и погладила девочку по голове.
— Да, фея. И сейчас я тебя вылечу.
Тереза пришла со стаканом в руках и протянула его мне.
— Клариссия, выпей это.
Девочка послушно проглотила пилюлю и запила её водой.
— А теперь спи, я унесу тебя в сказочную страну.
— А мама придет?
Тереза отвернулась. Наверно, сейчас она вспомнила себя, когда также осталась без матери.
— Мама больше не придет. Она была злой ведьмой, которая украла твою маму. А другая мама ждет тебя.
— Другая? — спросила она, звонко зевая.
— Да.
Клариссия уснула.
— Что-то подсказывало мне, что ты не оставишь девочку.
— Конечно, ведь я лишила её матери…
— Не ты, а вампиры. Не кори себя, Анна. Бланш предпочла врагов своей дочери. Знаешь, она никогда не относилась к ней, как к дочери. Когда Клариссии было восемь, Бланш уже заставляла её работать в ресторанчике, даже ночью. Разве она была хорошей матерью?
— Но все же она была мать.
— Это была уже не она.
— Все равно, — я посмотрела на спящую девочку. — И пусть меня выгонят из Компании, но Клариссию я здесь не оставлю.
— Понимаю.
И в тишине мы двинулись к дому Кристоффера.
* * *— Ты с ума сошла? — воскликнул Макс, когда мы спустились в подвал.
— Месье Макс, не кричите, вы разбудите ребенка, — укоризненно сказала Тереза.
Макс раздраженно втянул воздух носом.
— Хорошо, — тише продолжил он. — Аня, у нас военная база, а не детскиц сад! Зачем ты её принесла?
— Ой, да ладно тебе! Сам вспомни, как оказался на ВБК, — заступился за нас Конни. — А вдруг из этой малютки вырастит первокласный Агент? Или Ученый? Ты и я — мы так же обязаны другим людям за то, что они нас спасли и привели в Молех. Даже не вздумай возражать.
— Конни, ты еще маленький и ничего не понимаешь, мы…
— Да ты уже достал меня, Макс! К твоему сведению я старше тебя на сто лет с копейками! Так что кто из нас еще маленький?
— Я не имею ввиду возраст, а говорю про опыт. Это во-первых, во-вторых…
— Мы забираем девочку с собой. Точка.
Макс хотел возразить, но в глазах Конни было что-то такое, что Макс сразу передумал. Наверно, Конни знает что-то про Макса, отчего он не может возражать напарнику, почти что. А может и нет, это же только мои догадки!
— Но ты, Анна, сама будешь иметь разговор с майором. И объяснять тоже сама все ему будешь.
Я фыркнула.
— Не вопрос. У нас с майором полное взаимопонимание.
Макс взял мою и свою сумку и направился к двери, ведущей на ВБК. Конни закинул свою сумку на плечо, салютнул Терезе на прощание и вошел следом за Максом.
— Ну вот и все, Тереза, — сказала я, взяв по крепче спящую Клариссию. — Может, если у меня будет отпуск, я наверно навещу тебя. А что, отпуск во Франции девятнадцатого века! Не плохо, да? Как думаешь?
Тереза улыбнулась.
— Я думаю, что это хорошая идея. Что ж, буду ждать тебя, Аня.
— До встречи, Беатрис, — сказала я и вошла в дверь.
* * *Как только дверь закрылась за моей спиной, из динамика раздался знакомый женский голос:
"Введите пароль".
Макс быстро набрал сложную комбинацию чисел на панеле в стене.
"С возращением на Базу, Агенты", — произнес голос и огонек на панели погас.
— Идем, — сказал Макс. — Аня, а ты куда?
— Как «куда»? Ты сам сказал «идем».
— Я знаю, что я говорил. Мы с Конни сейчас идем на склад к Гертруде сдавать вещи, а ты идешь к майору.
— Но…
— Отставить, — сказал басовитый мужской голос у меня за спиной.
Макс и Конни бросили сумки на пол и отдали кому-то честь. Я повернулась. Передо мной стоял майор Феликс собственной персоной, к нему подошла группа из четырех человек в белых халатах и два эльфа в своей ослепительно-белой форме.
— Здравия желаю, товарищ майор, — я попыталась приложить руку к голове.
— Не надо, Аня. Так-так, а кто это у нас? — удивился майор.
— Это Клариссия. Ей нужна медицинская помощь и, желательно, побыстрей.
— Значит я не зря пришел, — сказал он кивая двум эльфам в мою сторону.
— Но зачем, майор? — спросил Макс. Видимо, он был не в восторге от такой встречи.
— Зная ваш темперамент, лейтенант, я смел предположить, что у вас серьезные ранения, — неотрывно смотрел майор в глаза Максу.
Один человек в круглых очках подошел к Максу и провел вдоль спины, неприкасаясь к нему, каким-то прибором.
— Майор, у него сломано два ребра, имеются также многочисленные ушибы. Было пропорото легкое и сломано еще одно ребро. Но наше средство ему немного помогло.
Так у него было три сломанных ребра? Боже, как он только мог оставаться таким равнодушным!
