Лавр Сивер - Авария или В ожидании чуда
- Что? Володя, ты о чем? Какие ребята? Какой борт? Из наших никого не осталось, а молодежь с тобой и разговаривать не станет. И какой самолет... - мы теперь даже за прыжки платим, поштучно, нанимаем авиацию и прыгаем. Пришли деньги на статью, - вперед, не пришли - до свидания. Инструктора -гражданские, тыла нет. Перешли на аутсосрсинг. Обслуживает нас ООО «Нешнл дишиз».
- Чего?! - недоверчиво переспросил Палыч, - какой еще «дышизь»?
- «Нешнл», американцы, короче.
- Ладно, Шамиль, спасибо тебе, держись там, - после некоторой паузы, огорченно сказал Палыч, - бывай.
Палыч долго сидел на стуле, уставившись в одну точку и переваривая услышанное. Один, но верный вариант, о котором он мечтал, оказался сказочным, и теперь перед Тарасовым открылся широкий простор для размышлений. Других вариантов была куча, но все до одного - дохленькие.
Сколько раз ему приходило на ум бросить все к чертям собачьим и податься в абреки! А что, характер у Палыча был буйный, мог запросто принять решение, которое перевернуло бы всю жизнь. Но каждый такой внутренний бунт заканчивался победой разума. Володя, помимо известных, нужных в его профессии, качеств обладал недюжинным аналитическим складом ума. Причем то, что другим давалось путем кропотливого труда, проб, ошибок и горького опыта, Палыч щелкал как орехи. Ему не надо было ехать за границу, чтобы понять, насколько ему там понравится. Несмотря на все несовершенство и вопиющую несправедливость власти, в России был один, но очень важный плюс, которого не было ни в одной другой стране - люди.
- Ладно, Витя, вытащу я твоего Рому, - сказал Палыч, - сидите тут тихо и не высовывайтесь. Все будет хорошо.
День был морозным и ясным, не по-зимнему яркое солнце обещало скорый приход весны. Ободряюще взглянув на Марину и пожав руку Виктору, Палыч пошел к выходу с территории завода. Снег искрился на солнце и слепил глаза, повсюду была тишина, какой не встретишь в городе, до звона в ушах. Друзья, щурясь, смотрели на оставленные Палычем следы. Их одинокие фигуры выглядели чужеродно на фоне гигантских, утопающих в снегу бетонных коробок, провалившихся в небытие завода и городка.
Часть 3
Полоска яркого света медленно наползла Соловью на глаз. Морщась, он отвернул голову. В тот день, когда их затолкнули в камеру, он некоторое время привыкал к полумраку, чтобы разглядеть скудное убранство, состоящее из деревянных нар и вмурованных в пол металлических лавок и стола. А теперь скудный свет, пробивающийся через небольшое окошко под потолком, казался ему ярким. Час назад их разбудили, подняли на ноги и дали вынести ведро. Он и ведро выносил, и камеру убирал сам, не позволяя Светлане ничего делать. Вернувшись, он сел у стены и прикрыл глаза, стараясь не думать об остром чувстве голода, постоянно преследующем его с того момента, как они очутились в этой облупленной и дурно пахнущей камере. Впрочем, дурно пахла она лишь вначале, а потом Роман привык. Скоро неделя, как их арестовали, не предъявляя никаких обвинений. Полицейские, сторожившие их, молчали, наверняка получив инструкции на этот счет, но слыша обрывки разговоров, изредка доносившихся из коридора, Роман догадывался, что все происходящее как-то связано с Витькой. Он вспомнил, как все началось.
Подъехав к дому, который Роман с трудом отыскал, несколько раз останавливаясь и прибегая к помощи местных жителей, они вылезли из пикапа и, разминая затекшие ноги, двинулись к калитке. Она оказалась не заперта, как и входная дверь. С самого порога было ясно, что в доме никого нет, на полу красовались засохшие следы и ошметки грязи, в доме было холодно, на кухне все разбросано и вывернуто. Раскиданы какие-то порванные мешки и пакеты, рассыпано их содержимое. Виновник бардака, как выяснилось, кот, притаился под потолком, на шкафу, и подозрительно наблюдал за незваными гостями. Роман заглянул во все комнаты, вышел из дома и походил по двору, подобрал и покрутил в руках какую-то железяку, бросил её и зашел в дом.
- Ничего не понимаю, что здесь произошло, и дверь открыта...
- Может быть, он в командировку уехал, а дверь забыл закрыть? - спросила Светка, наивно хлопая ресницами.
И тут началось. Внезапно ворвались вооруженные люди, заковали их со Светкой в наручники, выволокли из дома и посадили в микроавтобус. Продержав там с полчаса, их снова потащили в дом, подождали пока во двор войдут репортеры с телекамерами, и снова вывели на двор, но уже культурно, без тычков в спину и рывков за руки. Проведя перед камерами, их снова посадили в автобус и, не отвечая на вопросы, повезли в город...
Послышались шаги, в замке заскрежетало и дверь камеры отворилась. В проеме появилась высокая фигура в серой длинной куртке, подбитой коротким мехом. Визитер сделал шаг вперед и скривился. Из-за его спины выглядывали головы в полицейских фуражках.
- У вас где комната для допросов? - спросил высокий, не поворачивая головы.
- Здесь, рядом, дальше по коридору, - подобострастно ответил один из сопровождавших.
- Надеюсь, не слишком рядом, - сказал визитер и, скривившись, шагнул назад, прочь из камеры, - девку сначала приведите... впрочем, нет, давайте сначала этого.
...Соловья вывели, дверь закрыли, и шаги в коридоре стихли. Светлана сидела, обхватив руками колени и в душе надеясь, что сейчас все решится и их отпустят или, по крайней мере, объяснят, в чем их вина. Гнев, возникший у нее в момент их ареста, давно остыл. У нее было достаточно времени обдумать все варианты развития событий, взвесить все, и она решила, что не будет держать зла на этих людей и даже будет им благодарна, только бы их отпустили. Девушка все еще надеялась, что это недоразумение в конце концов разрешится.
Около часа спустя, когда терпение у Светланы подходило к концу, и неопределенность стала сводить ее с ума, она услышала истошный, леденящий душу крик, потом еще один, и еще. Она не узнала голос, но догадалась, что кричал Рома. Еще два часа спустя, когда она от страха уже перестала что-либо соображать, послышались шаги и возня в коридоре, дверь отворили и два мордоворота в коротких светлых плащах бросили Соловья, всего в крови, прямо на пол. Он упал лицом вниз, из носа шла кровь. Те двое незнакомых людей в гражданском платье, ни слова не говоря, схватили теперь Светлану и поволокли из камеры. Сержант, открывший дверь, стоял и смотрел на лежащего в луже крови Соловья, дрожащими руками теребя связку ключей.
В те страшные дни ни Соловей, ни Храмов, тем более люди, с которыми их так неожиданно свела судьба, не знали, что один из виновников постигшей конкретно их и страну трагедии сам укрывался от людей.
