Течение Алкиона - Антология британской фантастики
– Да, я согласен с вами, но если, как вы утверждаете, ведется холодная война, почему тогда Земля не использует своих собственных мутантов против им подобных на наших планетах?
– А кто вам сказал, что Венера использует в своих действиях мутантов? - быстро спросил Рейвен.
Почувствовав, что совершил очевидную ошибку, Торстерн решил исправить ее, спросив с иронией:
– А разве это не так?
– Не так.
– Тогда что же?
– Нечто гораздо худшее. Они используют новый вид облучения, который делает бесплодными земных женщин.
– Это чудовищная ложь! - Щеки Торстерна стали багровыми, а голос прямо прерывался от бешенства.
– Разумеется! - Рейвен не чувствовал угрызений совести. - И вы это знали и сейчас подтвердили. Но возникает вопрос: откуда вам известно, что это ложь?
– Никто бы не отважился на такую низость! - В бессильной злобе от своей второй ошибки, Торстерн решил, что больше не совершит ни одной. - Мне начинает надоедать эта беседа. Она мне ничего не дает, даже не забавляет. Я поступлю с вами так, как поступил бы с любыми другими опасными сумасшедшими, вторгшимися в мой дом.
– Если сможете…
– Раз плюнуть. Все типы мутантов устроены так же, как и обычные смертные. У них есть легкие, они могут впасть в глубокий сон, даже если они “совы”. И какими бы талантами они ни обладали, во сне они абсолютно беззащитны, словно новорожденные. В подобной ситуации они перестают воображать себя суперменами. Спящие, они не более чем гора мяса. Любой деревенский олух сможет совладать с ними.
– Вы хотите сказать, что пустите газ, чтобы обезвредить нас?
– Вот именно, - согласился Торстерн, удовлетворенный демонстрацией своего могущества над ними. - В комнату проложены паропроводы, которые предназначены специально для этой цели. Это часть нашей системы защиты. Как видите, у нас голова на плечах не только для шляпы, и мы способны мыслить быстрее, чем вы. - Немного подумав, он добавил: - Мне нравится делать все очень просто, без излишних сложностей.
– Все-таки вы отказываетесь положить конец этой войне?
– Не будьте идиотом. Я не допускаю даже мысли, что идет война, а тем более, что я играю в ней какую-то роль. Ваш воображаемый конфликт не представляет для меня никакого интереса. Я рассматриваю вас как неприятных мне людей, вторгшихся в мой дом. Я позабочусь о том, чтобы полиция извлекла вас отсюда без особых проблем, словно нежелательный груз.
Торстерн наклонился вперед, чтобы дотянуться до чего-то невидимого на экране.
В это время Чарлз, вжавшийся в кресло, бесшумно стал сползать на пол. Его лицо было бледным, глаза закрыты, будто навсегда. Ноги тряслись и сгибались под какими-то неестественными углами.
Рейвен встал и, отвернувшись от экрана, склонился над Чарлзом. Затем поднял его, вновь усадил в кресло и начал делать легкий массаж сердца.
– Очень интересная и хорошо сыгранная пьеска, - саркастически улыбнулся Торстерн. Он все еще наклонялся куда-то вниз, но на мгновение задержал руку. - Толстяк притворяется больным! Вы массируете ему сердце с очень серьезным видом. Затем вы повернетесь ко мне и сообщите, что у вашего друга сердечный приступ или еще что-нибудь в этом роде, а потом добавите, что он умрет, если ничего не предпринять. Далее, вы ожидаете, что в панике или из сострадания я перекрою газ, открою дверь и позову кого-нибудь помочь вам.
Рейвен не ответил, даже не повернул головы. Он продолжал хлопотать возле Чарлза, делая ему массаж сердца.
– Ладно, довольно. Со мной такие фокусы не проходят! - Торстерн произносил слова, словно гвозди вколачивал. - Эти детские трюки не смогут обмануть даже дурака. Я даже считаю это оскорблением для моего интеллекта. Ну а если приступ у толстяка настоящий, то я получу огромное удовольствие, наблюдая, как он умирает. Кто я такой, чтобы мешать провидению?
– Очень хорошо, что вы это сказали, - Рейвен даже не счел нужным повернуться к Торстерну. Дэвид был абсолютно безразличен к возможным действиям хозяина замка. - Люди вроде нас часто чувствуют своеобразный комплекс неполноценности по этическим причинам. Иногда мы теряем уйму времени на то, чтобы убедить других не заставлять нас совершать определенные поступки, которые должны быть совершены. Мы всегда стремимся максимальна отодвинуть неизбежное. Это наша слабость. Там, где мы изводим себя сомнениями, для менее совестливых людей, вроде вас, нет проблем.
– Спасибо за комплимент, - ответил Торстерн.
– Поэтому для нас является большим облегчением, когда предполагаемые жертвы сами прокладывают нам дорогу, произнося фразы вроде той, которую вы недавно изрекли, - добавил Рейвен.
Почувствовав, что настал нужный момент, он повернулся вполоборота и в упор посмотрел на Торстерна своим сияющим серебристым светом взглядом.
– Прощай, Эммануил! Возможно, когда-нибудь мы вновь встретимся!
Торстерн не ответил. Он просто был неспособен это сделать. Его лицо, до этого агрессивное и властное, содрогалось от невыносимой боли. Глаза вылезли из орбит и бессмысленно двигались. Рот открывался и закрывался, словно у рыбы, выброшенной на берег, но без единого звука. По лбу струился обильный пот. Он был похож на человека, которого изнутри какая-то невидимая сила просто раздирала на части.
Заботливо поддерживая распростертое в кресле безвольное тело, Рейвен бесстрастно наблюдал за всем происходящим. С перекошенным лицом Торстерн рухнул на стол перед экраном. Затем на экране показалась рука, судорожно цепляющаяся за край стола. Вновь показалось лицо, которое содрогалось так, что страшно было смотреть. Все это произошло в течение каких-то двадцати секунд.
Затем странный физиономический феномен так же неожиданно прошел, как и возник. Лицевые мышцы расслабились, вновь появилось прежнее выражение, хотя глаза обрели странный блеск, которого раньше не было. Голос стал бесстрастным, спокойным и властным. Это был голос Торстерна, но с какой-то не присущей ему тональностью. Возникало ощущение, что голосовые связки, горло и рот Торстерна использовались кем-то другим. Он был похож на куклу чревовещателя. Торстерн заговорил в микрофон, спрятанный слева от экрана.
– Жесмонд! Мои посетители собираются уходить. Позаботься о том, чтобы им никто не помешал.
Кукла с обличьем Торстерна наклонилась вперед и нажала какую-то кнопку. Замки моментально открылись. Это был последний момент его существования, так как сразу же лицо вновь исказилось, рот открылся, тело затряслось и безжизненно рухнуло. Послышался отдаленный грохот падающего тела.
– Мы должны поторопиться, Дэвид. Я полагал, что он в моих руках, но этот дьявол…
– Да знаю, знаю. Я видел его лицо. Это новое лицо. Пошли!
