Фредерик Пол - Нашествие квантовых котов
Что я думаю! Как я могу раскрыть тайну без согласия Дома? И даже не предупредив его.
Снова растворяясь в сомнениях, я смогла сосредоточиться на словах Джека Кеннеди.
– …два человека, – говорил он. – Первым был шустрый полицейский из Альбукерка. После него ловкая агентка ФБР, которая укатила на оккупированную телестанцию на велосипеде. Оба они беспрепятственно общались со вражескими солдатами.
– Вшивая у них охрана! – сказал Харт.
– Тем лучше для нас! – сказал Джек. – Во всяком случае, те не очень-то распространялись о военных делах. Но полицейскому и агентке ФБР удалось узнать различия между нашими мирами. Полагаю, теперь мы имеем довольно ясную картину.
Я постаралась уяснить остальное, но это давалось с трудом. Во время учебы в Джулиарде я занималась музыкой, и там не было обширных курсов по истории. В этом отношении мне было нелегко понять, что подразумевается под «параллельными временами», хотя Дом и пытался мне втолковать, как теорию. Как реальность, это воспринималось сложнее.
– Их врагами, – сказал Джек, – являются Советский Союз и Китай.
Он сделал здесь паузу и взглянул на посла. Лави молча сидел в кресле и хмурился.
– Какой Китай? – спросила я, как и любой на моем месте. – Они имели в виду Китайский Мандат или Хан Пекин? Сюзеренитет Гон-Конг или Маньчукуо? Тайваньскую империю или любую из остальных двенадцати – пятнадцати частей Китая, на которые он раскололся после Культурной революции?
– Просто Китай! – сказал Джек. – У них единое целое и является самой крупной из наций Земли.
Мы переглянулись. В это очень трудно поверить. Сама мысль, что Советский Союз угрожает кому-либо, казалась просто нелепой! Я попробовала прочитать выражение лица Лави, но он был бесстрастен. Посол просто слушал, затем протянул руку и достал из коробки сенатора сигару, хотя я знала, что он не курит. Опустив глаза, Лаби медленно разворачивал фольгу и молчал.
Я видела, что он был озабочен больше, чем я, но по другой причине. В результате Культурной революции между Советским Союзом и Китаем произошел ограниченный обмен ядерными ударами. Для русских это кончилось весьма прискорбно: пали Москва и Ленинград, страна оказалась обезглавленной.
Я попыталась вспомнить русскую историю. Вначале там были цари… потом Ленин, которого убили или что-то в этом роде. После него страной правил Троцкий, он провел серию войн с государствами типа Финляндии и Эстонии (большинство которых проиграл). Затем к власти временно пришел дед Лаврентия, он начал термоядерный проект, втянувший нас в атомное противоборство, закончившееся, когда на Москву напали китайцы, и неожиданно…
Но, похоже, в их времени Троцкий никогда не правил СССР, хотя у власти был дед Лаврентия. Не было серии приграничных войн – была одна большая, названная Второй мировой. Они вели ее с человеком по фамилии Гитлер. Германия стремилась завоевать весь мир и почти сделала это, но оставшиеся объединились в антигерманский союз.
Это было удивительно: Германия была единой страной! Я как-то выступала там, она слишком мала, чтобы угрожать целому миру!
Кроме того, напротив меня сидел Лаврентий и не спеша зажигал свою «Кубан Кларо». Конечно, он коммунист, но в русских нет ни капли воинственности, как выразились английские большевики (со своими центрами агрессии во всех, так называемых, содружественных федеративных республиках). Благодарю Небеса, что Австралия и Канада откололись… Я покачала головой: мне это уже было неинтересно.
Но для Лаврентия Джугашвили это было несчастьем! Когда Кеннеди заканчивал с рапортом ЦРУ, он выкурил полдюйма сигары и ждал окончания чтения.
– Согласен с вами! – сказал Лави. – Меня это сильно беспокоит, в конечном счете, эти агрессоры направятся на мою страну.
– Я полагаю, не совсем на вашу – на Советский Союз их времени!
– Но тем не менее, – вздохнул Лави. – Это мой народ! Разве не так?
Кеннеди слегка кивнул и промолчал. Лави встал.
– С вашего позволения, любезная миссис Кеннеди, – мрачно сказал он, – я должен посетить посольство. Я извещу вас о результатах, сенатор! Возможно, нам что-либо удастся предпринять… хотя я не знаю, что именно.
Мы все поднялись: это выражало не столько почтение, сколько симпатию. Когда он ушел, Кеннеди приказал принести по последнему бокалу.
– Бедный Лаврентий! – вымолвил он. – И мы тоже, вот что важно! Ведь и я не знаю, что делать!
Несмотря на больную спину, сенатор решил отвезти меня лично. За компанию села и Джекки. Мы ехали без всякого удовольствия: дождь падал пеленой на скользкие, будто масленые, улицы.
Мы легко уместились на переднем сиденье сенаторского лимузина, во время поездки почти не разговаривали, даже Джекки, которая усиленно помогала мужу следить за дорогой: с тех пор, как оба его младших брата погибли в автокатастрофах, она панически боялась автомобилей. Я думала о своем: сейчас десять, в Чикаго девять, Ферди еще не спит, наверное.
Позвонить? Но правильно ли я поступлю?
Я едва заметила, когда мы застряли в пробке – сенатор раздраженно ударил по рулю.
– Какого дьявола? – заворчал он, пытаясь увидеть, что происходит впереди.
– Что там? – спросила Джекки. – Авария?
Но это не было автокатастрофой!
Кеннеди выругался. Сквозь стекла передних машин я увидела, что по другой дороге что-то движется нам навстречу. Это было что-то большое и быстрое, но без сирен полицейского патруля или «Скорой помощи». И у этой машины был вращающийся прожектор, освещавший дорогу, как дворник стеклоочистителя. Свет едва освещал нечто высовывавшееся из транспорта.
Это здорово походило на пушку!
– Боже всемогущий! – прохрипел сенатор. – Какой-то е…й танк!
Джекки закричала. Думаю, что и я тоже. Сенатор не стал ждать дальнейших событий. Его громадный «крайслер» ударился глушителем об обочину, заскрипел разворачивающимися колесами до упора… на полной скорости проехал по тротуару и выскочил прямо на магистраль в тридцати ярдах от танка. Я увидела, как из танка высунулась огромная пушка и нацелилась на нас. Сенатор кожей почувствовал это… но у ближайшего перекрестка что-то случилось с мотором, и мы начали останавливаться (о, мы ехали уже со скоростью сорока миль в час)… и он едва дотянул до угла.
Навстречу неслось такси.
Я никогда еще не ощущала смерть так близко! Мы остановились: передний бампер почти коснулся дверей такси. И водитель уже опускал стекло, рыдая и что-то крича Джеку.
Но сенатору было наплевать!
У нас сломался двигатель, и Джек даже не пытался завести его снова. Он открыл дверь и вывалился наружу, с ворчанием сгибая спину. Посмотрел, как мимо проехал танк, сопровождая с полдюжины грузовиков с пехотинцами. Когда они проезжали мимо, я увидела отблески их шлемов… за ними ехал другой танк.
