Филип Фармер - Т. 16. Дейра. Повести и рассказы
Дальнейшего Джек увидеть не успел — толпа ворвавшихся в кадмус оттеснила его в глубь ниши входа. Джека бил озноб, голова шла кругом, но он сумел сообразить, что имеет перед остальными беглецами крохотное преимущество — их силуэты четко различались на фоне проема, а его видеть они не могли. И не составит особого труда вернуть себе отцовский ятаган — один резкий удар по руке Эда и готово!
Сказано — сделано: уже через мгновение клинок, не отлетев даже на пол, вернулся к законному владельцу. Эд взревел в ярости и, замахав кулаками, попытался дотянуться до обидчика вслепую. Джек отступил вглубь и крикнул из темноты:
— Осади-ка назад, Эд! А то враз порежешься!
В темноте грянул выстрел, ослепив на мгновение, — пуля с противным визгом оцарапала мочку уха. Джек мигом упал, опередив уже залп. Ринувшиеся во тьму вслед за пулями мстители тут же смешались в кучу малу. Никто толком не видел противника, никто ничего не разбирал — яростные удары вслепую тут же снова валили любого, кто поднялся, на пол.
Внезапно всех ослепил свет факела, просунутого в зев входа. О Джеке мгновенно позабыли — факел был зажат в огромной трехпалой лапе. Лапе дракона.
Стены помещения, где они оказались, выглядели, да и были, прочными. Никаких признаков хода в кадмус не угадывалось — похоже, строители отличались особым хитроумием. Подрывать стены бомбами, не выходя при этом наружу, — чистой воды самоубийство. А наружу носа не высунешь — дракон.
Тупик. Они в ловушке.
Ружья были всего у четверых. У одного порох кончился, остальные суматошно перезаряжали.
Не мужество, но отчаяние побудило Джека к атаке. Выскочив на освещенное огнем пространство, он отважно встретил изучающий мрачный взгляд дракона. Даже успел заметить, как вспомнилось впоследствии, почерневший гнилой клык в пасти чудища. И ударил бесценным клинком наотмашь. Сталь не подвела — большой палец дракона вместе с пылающей веткой шлепнулся оземь. Джек пригнулся, чтобы подхватить факел, — в затылок хлестнула струя прохладной драконьей крови. От страшного рева, отраженного стенами тесного помещения, едва не лопнули перепонки. Джек выпрямился — и тут же швырнул горящую ветвь в противников-людей. Он еще успел заметить напоследок, что драконий палец, глубоко засевший когтем в древесине, отлетел вместе с факелом. Рев позади сменился громоподобным хныканьем на лепетухе:
— Мой пальчик! Коротышка! Верни мне мой пальчик!
Просьбу Джек разобрал, но отвечать дракону вовсе не собирался. Он застыл, глядя на стену за спинами сгрудившихся вояк. В прочной коричневой субстанции кадмуса плавно открывался проем в человеческий рост. Джек отказался от безумного намерения прорваться мимо подраненной твари в лес и ринулся к проходу, сильно надеясь, что ослепленные факелом враги дадут ему некоторую фору.
Так оно и вышло.
Преследователи взвыли, вслед грянул выстрел, но Джек уже сворачивал за угол. Он оказался в странном узком коридоре. Тишина позади свидетельствовала, что проход снова закрылся.
Очень скоро Джек понял, что на сей раз вляпался крепче прежнего. Стены странного коридора сомкнулись вокруг груди, мягко облепили, сдавили пожестче, почти до хруста в ребрах, как ладонь великана. Какой-то отросток из стены, точно живой, заткнул рот и нос, не давая дышать. Последнее, что Джеку запомнилось, — отчаянный приступ паники. И темнота.
Свет и звуки — как сквозь вату.
Голос Р’ли:
— Он умер?
— Джек Кейдж? — Мужской, незнакомый.
— Нет, его отец.
— Выживет. Если захочет.
— О, Исцелитель Душ, почему ты всегда говоришь, словно при Посвящении?
— Но ведь слова Посвящения правдивы, не так ли?
— Очевидно… но звучат весьма и весьма банально. Разумеется, Уолт Кейдж захочет умереть, когда узнает, кому обязан жизнью. Он ненавидит нас. Очень.
— Его собственный выбор.
Джек с трудом разлепил веки. Рассеянный свет струился из серых жемчужин, гроздьями свисавших с потолка и стен круглого помещения. Джек лежал подле зеленоватой стены на каком-то мягком возвышении. Он приподнялся и потянулся к ближайшей жемчужине. Джек ожидал, что ее поверхность раскалена, но пальцы обожгло холодом. Юноша обернулся.
Напротив стояли Р’ли и Полли О’Брайен. Рядом с ними, на таком же ложе, как и он сам, с закрытыми глазами и мертвенно-бледным лицом — отец. Поправляя повязки, над ним склонился Иат, лекарь местных вайиров. Он что-то нашептывал больному на ухо.
— Йат, как там отец? — дрогнувшим голосом спросил Джек.
— Не мешай ему сейчас, Джек! — прошептала Р’ли. — Когда Йат врачует, ему нельзя отвлекаться. Я могу ответить за него. У твоего отца тройной перелом правой руки, два треснувших ребра справа, очень сложный перелом правого бедра и, возможно, внутреннее кровотечение. Сейчас он в шоке. Мы делаем все, что только в наших силах.
Джек похлопал себя по карманам. Р’ли догадливо протянула самокрутку и поднесла огонек.
— Спасибо! — Джек выдохнул горький дым. — А теперь поведай, что за чертовщина стряслась со мной самим? Я помню лишь, как сомкнулись стены…
Р’ли с улыбкой взяла его за руку:
— Найди мы прежде время для разговоров о чем-либо, кроме как о себе, ты бы уже знал, что представляет собою кадмус. Это живое существо, Джек, полурастение-полуживотное. Вроде дерева татам. В незапамятные времена кадмусы — несколько меньше размерами, чем нынешние, — были гигантскими обитателями недр и жили близко к поверхности в симбиозе с медведжиннами или мандрагорами — с любым, кто добывал им пищу с поверхности: мясо и злаки. В обмен кадмус предоставлял кров и надежную защиту. Если жилец прекращал оплачивать свое пребывание, он сразу же сам становился врагом и рисковал войти в обеденное меню кадмуса.
Я сказала «предоставлял», Джек, но это лишь оборот речи, — продолжала Р’ли. — Раньше кадмусы разумом не обладали, во всяком случае в общепринятом смысле. А потом вайиры, восстанавливающие рухнувшую цивилизацию, вывели новую породу — огромных и почти разумных кадмусов, удовлетворяющих почти все наши потребности. Как этот. Он снабжает нас свежим воздухом, постоянным и ровным теплом, светом, а главное — гарантирует полную безопасность. В сущности, у нас здесь семейка из дюжины кадмусов — по числу рогов, которые выходят на поверхность.
— И все? Так просто? И весь мистический флер вокруг кадмусов ничего не значит? Никакой вековой загадки, одни лишь бабьи россказни?
— Мы никогда и ничего не скрывали от людей, Джек! Это ваши собственные выдумки. Вашим вождям выгодно держать народ в тупом неведении, окутав кадмусы атмосферой черной магии и прочих кошмаров.
