Йен Уотсон - Книга Звезд
Я закричала:
— Бернардино, останови лодку! — Но мы уже проскочили далеко вперед. — Нет, не останавливайся! Развернись!
Тесса качалась на кильватерной волне в ворохе своей одежды. Оказалось, что под траурным платьем у нее было несколько белых нижних юбок. Она не пыталась удержаться на плаву, но воздух, оставшийся в складках одежды, не давал ей утонуть. С рассерженным видом она начала шлепать по своему костюму, пытаясь опустить юбки, — безрезультатно.
Проф захлопал в ладоши:
— Она скорее утонет, чем оставит Венецию! Как романтично.
— Не говорите глупости. Мы не дадим ей утонуть! Двигатель нашей лодки работал на полную мощность, но мы почему-то двигались медленно.
— Бернардино, я просила тебя развернуться!
— Я уже дал задний ход! — закричал мне Бернардино. — Сейчас мы пойдем назад. (А тем временем наши пассажиры толклись под ногами, лезли со своими советами и шумно протестовали.)
— О… Ну, кто будет прыгать?
— Увы, — признался Проф, — я не умею плавать. А зачем надо прыгать? Контесса поступила так, чтобы сохранить честь и достоинство.
Я показала пальцем на барахтающуюся в воде и хлопающую руками женщину:
— Вы называете это «сохранять чувство собственного достоинства»?
Мой вопрос остался риторическим. Лебеди уже кружили над нами. Их крылья хлопали над самой головой. Оба Миротворца наклонились, чтобы сбросить зеленые стеклянные шары, похожие на рыбачьи буйки. Некоторые из них взорвались у нас на палубе, выпустив струю зеленого дыма…
Очнувшись, я сначала подумала, что умерла и снова нахожусь в пространстве-Ка в виде бестелесного существа; я вообще не имела веса. Потом я открыла глаза и обнаружила, что привязана ремнями к сиденью внутри какой-то движущейся капсулы. На других сиденьях безвольно покачивались вялые фигуры. Руки висели в воздухе. Волосы стояли дыбом и колыхались, как водоросли.
Ни окон, ни ощущения движения, ни веса. Моя рука поднялась сама собой. Какого черта, куда я попала?
Ага, я разглядела Профа, который спал, широко раскрыв рот, за два сиденья от меня.
Я повернулась на сиденье, хотя ремни держали меня Крепко. Сзади за мной на своем сиденье спала Тесса. Ее одежда совсем высохла, значит, прошло довольно много времени, но сколько? Все прочие лица, которые я смогла разглядеть, были мне незнакомы, а некоторые выглядели весьма необычно для Венеции. Черные, коричневые, желтые. Интересно, далеко мы от нее или нет?
Потом открылась дверь. В проеме стоял Миротворец… Нет, не стоял. Он парил. Его ноги находились в полпяди от пола.
Когда все проснулись, Миротворец сделал объявление. Мы все были преступниками, серьезно посягнувшими на Социальную Милость. В связи с этим мы находились на пути в ссылку.
На Луну.
На Луну… У Тессы начался легкий приступ истерики; однако она быстро успокоилась и после этого только презрительно фыркала, пока Миротворец давал нам объяснения.
А именно — как отстегнуть ремни.
Как передвигаться внутри «корабля», не сталкиваясь друг с другом.
Как спускать воду в туалете. Как обходиться с блевотиной, чтобы та не разлеталась по всему кораблю. (Нас все же накачали антирвотным лекарством, пока мы спали, заверил он меня.) Как есть пищу в виде плиток и пить из тюбиков. Какие принимать таблетки, чтобы не пускать ветры.
Хочу путешествовать через Ка!
Наш путь займет три дня. Нас строго предупредили, что за это время нельзя драться, бунтовать, скандалить, портить имущество и плевать в членов экипажа. Любой проступок, и нас снова усыпят газом; а это нейтрализует действие таблеток против пускания ветров.
Сказав это, Миротворец удалился. Он проигнорировал все наши тревожные вопросы о Луне.
Из двадцати преступников, находившихся на борту, только четверо были членами венецианского Подполья: я, Проф, Тесса и Бернардино. Сначала я его не заметила среди остальных. Он выглядел совершенно подавленным. Проф, напротив, был оживлен и весел; он развлекался тем, что проводил маленькие опыты с невесомостью.
Ни Луиджи, ни Патриции. А также ни одного из истинных зачинщиков беспорядков. Как чертовски несправедливо.
Большинство преступников были даже не из Италии, и никто не знал, в каком месте стартовал наш корабль: все мы крепко спали.
В нашей группе было два очень смуглых индийца из Индии, женщина и мужчина; черный африканец, араб, китаец… Люди со всей Земли. Среди совершенных ими преступлений мы насчитали: убийство, бандитизм, фанатичное поклонение «Аллаху», торговлю наркотиками, не говоря уже о вандализме и поджогах. Все это мы узнали благодаря индийской женщине-бандиту по имени Калима, которая, плавая по кораблю, задавала вопросы и получала на них ответы. («Бандит», между прочим, — это вооруженный грабитель, который подстерегает путников и совершает набеги на одинокие фермы; это занятие неплохо знают на западном берегу нашего мира.) Однако именно Тесса предотвратила то, что могло бы перерасти в полный раскол между обычными преступниками и нами, членами Подполья. Поскольку нас было меньшинство, подобное размежевание не привело бы ни к чему хорошему.
Отстегнув ремень, она встала, положив руку на спинку своего сиденья, и проникновенно заговорила:
— Независимо от того, почему мы здесь, мы должны поддерживать друг друга в нашем несчастье. Земля потеряна для нас навсегда. Так же как и наша прежняя жизнь. Прошлого больше не существует.
Она проплыла по проходу между сиденьями и протянула руку китайскому «опиумисту», тот крепко ее пожал. Калима пронзила Тессу взглядом, потом кивнула и слегка улыбнулась.
Женщина-бандит подплыла ко мне. Ее волосы напоминали черный плетеный канат.
— Почему здесь ребенок?
— Я звездное дитя, — сказала я. — Божественный разум решил, что больше меня не любит.
— Я похитила звездное дитя, чтобы получить выкуп, — объявила Калима. — Я поступила так, потому что бандит — это бесстрашный человек! И потому что вы, херувимы, поставлены над нами, словно вы маленькие раджи и принцессы.
— Не приставай к ней, — сказала Тесса. — Мы должны поддерживать друг друга.
— Не воображай о себе слишком много, престарелая леди! — предупредил нас бандит.
— Сама не воображай, — проворчал черный африканец. — Мы не хотим над собой начальников.
Калима резко обернулась, в результате чего отлетела от меня.
— Можешь не хотеть, — сказала она африканцу, — но ты их получишь.
Увы, на этот счет Калима оказалась совершенно права.
К тому времени когда мы приземлились, три дня спустя, среди нас образовалась неизбежная иерархия и союзы. Калима стала верхней картой колоды, а Тесса в роли доброй бабушки оказалась в последних рядах.
