Владимир Контровский - Последний герой нашего времени (сборник)
Если бы граф был трезв, он обернул бы всё в шутку - зачем куда-то нестись, когда пир в самом разгаре, в погребах замка ещё очень много вина и пива, а кладовые ломятся от снеди. Однако винные пары уже затуманили разум Гая Карнарвона, к тому же в словах Анри Бургиньона он почувствовал некий намёк на свою нерешительность. Намёк был неявный - в противном случае дело кончилось бы поединком, - но он был, и это подействовало на сэра Гая как шпоры на горячего скакуна.
– Благородные сэры! - звучный голос графа Карнарвона, перекрывавший звон мечей и ржание коней в разгар битвы, разнёсся под сводами пиршественного зала. - Я призываю вас к подвигу! А потом - потом мы вернёмся, и будем пировать, пока в моём замке есть хоть капля вина! В северных горах, в тёмной пещере…
Полупьяные гости быстро уловили, о чём идёт речь. О драконах слышали все, хотя не все верили в их существование. Но вот о золоте они знали, и очень хорошо знали. Сэра Гая уважали за многие качества, к числу которых относилась и честность, - никому и в голову не пришло усомниться в словах хозяина гостеприимного замка.
Не прошло и получаса, как из ворот, прогрохотав копытами по деревянному настилу подъёмного моста, выехали несколько десятков тяжеловооружённых всадников - выпитое не помешало рыцарям облачиться в доспехи и взобраться на коней.
Леди Вивьен смотрела с башни на удаляющихся искателей приключений. На душе у неё было тревожно. Она не боялась за отца - девушка была уверена, что тот вернётся целым и невредимым, - её смутно беспокоило что-то другое. А что именно - она и сама не знала.
* * *"Надо бы выбраться наружу, - вяло подумал дракон, лежавший с закрытыми глазами посередине обширной пещеры. - Изловить зазевавшуюся косулю, поджарить дыханием и съесть… Годы, годы - когда-то мне ничего не стоило оторваться от земли одним взмахом крыльев, а после часами парить в поднебесье, высматривая добычу… А теперь я долго размышляю, стоит ли вообще напрягаться, чтобы пошевелить хвостом, и в итоге остаюсь лежать… Проклятое золото - оно выпило все мои силы…".
В этот мир он попал несколько тысяч лет назад. Дракон был молод и полон сил - ему приглянулся этот юный мир, и он решил здесь остаться. Однако это решение крылатого ящера пришлось явно не по вкусу прежнему властителю здешних мест - сумрачному магу. Чародей долго, упорно и яростно сопротивлялся, пустив в ход всё своё колдовское умение, но устоять не смог. Заклинания чёрной магии распадались в драконьем пламени, а меч колдуна даже не поцарапал бронированную чешую. И всё-таки маг сумел нанести коварный удар.
Уже обратившись в огненный клубок и сгорая факелом, чародей метнул в дракона своё предсмертное заклятье. Оно было сплетено так хитро и тонко, что победитель заметил его действие спустя много лет - тогда, когда стало слишком поздно.
Дракон тяжело вздохнул и шевельнул лапой. Раздался звон - старый ящер слушал этот звон долгие века и успел его возненавидеть. Весь пол пещеры покрывали толстым слоем слитки золота, монеты и драгоценная утварь - кубки, чаши, украшения. Когти могучих лап зарылись в кучах золота - золото было повсюду, и любое движение дракона сопровождалось его звоном.
"Как я ненавижу этот металл… - думал дракон. - Проклятый колдун… Его заклинание сработало - я собирал это золото тысячелетиями, собирал и собирал, хотя мне от него нет никакой пользы… Я жёг и убивал, околдованный злым блеском золота, - на этих слитках и монетах запеклась кровь тысяч и тысяч людей… И теперь я стерегу ненужное мне золото, и обречён стеречь его до скончания дней… А если я не уберегу своё сокровище, и кровавого золота вновь коснётся солнечный луч, в этот мир придёт беда - большая беда… Проклятый колдун - он всё рассчитал на много лет вперёд…"
Алчущие злата не раз приходили в северные горы, добирались они и до пещеры, хотя обычно дракон встречал непрошеных визитёров ещё на дальних подступах к сокровищнице. Во всех случаях он разбирался с золотоискателями быстро, не вступая с ними в бесполезные дискуссии о вреде жадности и сребролюбия, - поджаривал их вместе с конями и латами, а чудом уцелевших добивал когтями и зубами. Но шли годы, крылатый ящер старел и слабел, и всё реже покидал пещеру. И всё чаще дракон с невольным страхом думал о том, что будет, когда он не сможет защитить от добытчиков своё проклятое золото.
Под потолком с противным писком метнулась летучая мышь, прошуршав кожистыми крыльями, и хозяин пещеры приоткрыл глаза. "Летучие мыши днём обычно спят, гроздьями свисая вниз головами, - мелькнуло в драконьей голове. - Значит, эту что-то потревожило…" Точнее, мысль не мелькнула, а лениво проползла - в последние десятилетия дракону трудно стало даже думать. И тут он понял, что именно встревожило летучую мышь.
Драконы владеют собственной магией - без неё первый же огненный выдох стал бы смертельным для самого крылатого ящера. И сейчас при помощи этой магии старый дракон увидел - к пещере направляется целый отряд рыцарей. "Много… - подумал он. - В былые времена я расправился бы с ними со всеми всего за пару минут, но сейчас… Надо встать и встретить гостей как подобает - эти жалкие людишки совсем забыли страх. Нет, не забыли - страх вытеснен жаждой наживы… Ну что ж, идите, милости просим…".
Дракон с усилием приподнялся и пополз к выходу. Золото сыпалось под его лапами, стекало жёлтыми звякающими ручейками; он увязал в нём, как в зыбучем песке, однако полз и полз. Дракон хотел принять свой последний бой на пороге своего дома - он почему-то не сомневался, что этот бой будет для него последним. И он успел доползти до выхода из пещеры.
Первых троих рыцарей, ступивших в тёмный зев драконьего логова, встретил клубок рыжего огня. Все трое сгорели в мгновение ока - не спасли ни доспехи, ни мокрые попоны, которыми они предусмотрительно обернулись. Кривые когти дракона растёрли жирный пепел - это было всё, что осталось от отчаянных смельчаков, - и ящер с утробным рыком высунул свою уродливую голову наружу. Высунул - и тут же пожалел об этом.
Рыцари сэра Гая не дрогнули - они привыкли видеть смерть в любом её обличии и относились к ней философски: "Все мы когда-нибудь умрём". Со всех сторон в дракона полетели арбалетные стрелы, навылет прошивающие панцирь, и одна из них угодила точно в налитый кровью глаз чудовища.
Казалось, от рёва раненого дракона рухнут утёсы. Ящер не остановился - он выползал, вытягивая из пещеры свое старое, но всё ещё могучее тело. Однако прыть у него была уже не та - воины проворно отскочили, и три удара страшных когтистых лап только раскрошили каменные глыбы, громоздившиеся перед пещерой. "Погодите, погодите, - думал дракон, - дайте мне только вытащить хвост - я вам все кости попереломаю… Жаль, что я не могу уже метать огонь без передышки - в горле сухо и пусто, и мне нужно время, чтобы собрать силы для следующего пламенного выдоха…". И в это время в широкую грудь дракона вонзилось рыцарское копьё.
