Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 3
— Но вы думаете, что Чедвик попытается схитрить?
— Вероятно.
— Что же нам делать, чтобы помочь Рэду выбраться живым?
— А мы ему тоже поможем схитрить. Как именно — я еще не знаю. Сначала нужно его догнать. Доедай скорее, и отправимся в путь.
Когда Лейла ушла за своим вместительным мешком и спортивной сумкой, Рэнди спросил:
— Ты хорошо ее знаешь, Листья? Можно ей доверять?
— Я знаю, что Рэд ей доверял. Они каким-то образом очень тесно связаны. Думаю, нам тоже следует ей доверять.
— Хорошо, — сказал Рэнди, — мне, честно говоря, она понравилась. Хотя, конечно, интересно, в какую историю мы влипли?
Когда Лейла вернулась через несколько минут, на плече у нее висела сумка, в зубах была зажата сигара. Женщина улыбнулась Рэнди, кивнула и указала головой в сторону двери.
— Я в полной готовности. Держи сигару и покатили.
Рэнди кивнул, поднял со стола Листья и последовал за ней, разворачивая на ходу сигару, которую ему сунула Лейла.
Глава 1
— Цветы?
— Да, Рэд?
— Ты хорошо ведешь, молодец.
— И это все?
— Нет. А как ты догадалась?
— Ты никогда не хвалишь просто так, просто так не говоришь спасибо. Это обычно следует за чем-то или чему-то предшествует.
— Неужели? Никогда не замечал. Наверное, ты права. Ладно. Послушай, тебе не надоело в этом облике? Может, хочешь принять иное воплощение? Стать частью сложного компьютерного комплекса, например, или матрицей сознания органического существа?
— Меня посещали подобные мысли.
— Я хотел бы отблагодарить тебя… за верную службу и так далее. Поэтому прими решение и заезжай в ближайший центр обслуживания. Я оплачу все расходы, включая доставку к новому месту по твоему выбору.
— Э-э, погоди-ка! Это на тебя не похоже, ты всю жизнь был скрягой. Что случилось? Я считала, что знаю все, что знаешь ты. Что же я упустила?
— Ты подозрительна, как полдюжины ревнивых жен. Я делаю тебе выгодное предложение, совершенно честно…
— Брось! Почему ты надумал от меня избавиться?
— Я…
— Я, возможно, знаю тебя получше, чем полдюжины жен. Поэтому оставь эту чепуху. Говори прямо, что случилось?
— Просто я не уверен, что в ближайшем будущем мне понадобятся твои услуги. Ты была надежным и хорошим работником. Наградить тебя таким образом — мой долг.
— Создается впечатление, что ты собираешься на пенсию или умирать. Первое или второе?
— Ни то ни другое. Или и то, и другое, не знаю… Я планирую перемену в статусе и не хочу, чтобы ты пострадала от возможных последствий.
— Ты за кого меня принимаешь — за карманный калькулятор? После всей моей службы ты просто наносишь смертельное оскорбление, намекая, что у меня отсутствует любопытство. Нет, теперь уж я гарантированно не отстану от тебя, пока ты не расскажешь все.
— Гм-м…
— И если ты задумал отправить меня навстречу новой судьбе без моего согласия, не забывай, что я могу превратить эту кабину в клетку.
— Довод убедительный. Я пытался обойтись без этого, но, очевидно, придется дать тебе некоторые объяснения. Хорошо. Наверное, тебе трудно будет понять, что такое сон, не говоря уже о тех странных сновидениях, что всегда посещали меня…
— С теорией я знакома, продолжай.
— В последнее время мне постоянно снится один и тот же сон: я парю неподвижно в потоках теплого воздуха над странными и живописными пейзажами, а иногда — над морем. Кажется, я могу парить бесконечно, проникая в тайны всего, что вижу под собой. Это вызывает во мне комбинацию приятной умиротворенности и бесцеремонности и какие-то другие чувства, которым я не могу сейчас найти определение. Незаметно сменяют друг друга дни и ночи. В самом ощущении бытия я нахожу бесконечную радость, мне открывается нечто такое, что сейчас я тоже не могу выразить словами. И еще во мне дремлет сила, страшная сила, которую мне почти лень использовать. Я плыву…
— Увлекательное путешествие по внутреннему миру. Тебе повезло.
— Все это не так просто, в разных снах происходят разные вещи…
— Какие?
— Я уже говорил, что проплываю над разного рода местностью — в одних землях идет война, в других цветут большие города, или то и другое одновременно. Я вижу внизу вулканы, пустыни, корабли в морях, маленькие города и головокружительного вида мегаполисы, где не осталось и уголка нетронутой природы. Я узнаю их все: Вавилон, Афины, Карфаген, Нью-Йорк — в разные времена. И много других, еще более странных, которые я не узнаю. Я начинаю размахивать крыльями. Я поднимаюсь над Дорогой — некой игрушкой вроде масштабной линейки на картах. Это мы поместили ее туда. Забавно наблюдать за отдельными людьми, которые заметили ее и теперь карабкаются по этой нити из вероятности в вероятность. Я не знаю, но…
— Мы? Кто это «мы»?
— Драконы Белквинита — вот наилучший способ, которым я могу выразить название привычными словами. Я вспомнил…
— Значит, во сне — ты дракон?
— Таков лучший способ описать мою внешность, хотя это не совсем так.
— Интересно, пусть и непонятно. Но какое это имеет отношение к твоим настоящим проблемам и решению дать мне отставку?
— Это не просто сны. Это реальность. Я только недавно понял, что все больше и больше воспоминаний возвращается ко мне, когда жизнь моя подвергается опасности. Во мне происходит какая-то трансформация.
— Вот как? То есть ты человек, которому снится, что он дракон, а не наоборот?
— Что-то в этом роде. Или все вместе. Или ничего подобного. Я просто не знаю. Но это реальность.
— Полагаешь, драконы Белквинита… они… то есть ты… в общем, кто бы там ни был… драконы построили Дорогу?
— Не то чтобы «построили». Скорее, собрали или составили, как именной указатель в книге.
— И мы с тобой сейчас едем по абстракции или по грезе?
— Называй, как хочешь.
— Нет, Рэд, теперь я должна оставаться при тебе. Пока ты не возьмешься за ум.
— Вот поэтому-то я и не хотел тебе всего рассказывать. Я предвидел такую реакцию. Как можно убедить собеседника в существовании другой реальности, если эта реальность — только мое субъективное видение? Но я знаю, что нахожусь в ясном сознании.
— И все же я до сих пор не понимаю, почему ты хотел от меня избавиться. Выкладывай все до конца.
— Этого-то я как раз и хотел избежать…
Все сочленения пикапа громко заскрипели. Сиденье справа от Рэда выгнулось и начало складываться в его сторону. Баранка руля вспучилась, словно странный черный цветок. Когтистая лапа появилась из отделения для перчаток, потянулась к Рэду, потолок кабины надавил на макушку. Тень, притаившаяся на дне кузова, заволновалась, будто морские водоросли во время шторма.
