Дмитрий Градинар - Серый прилив
Он дважды ошибся в своих рассуждениях, потому что это была не растерянность. А юноши — вовсе не новобранцы... Ни Джокт, ни Гаваец, ни кто-нибудь другой не связали между собой прибытие странной группы и новшество, которое присутствовало вблизи Крепости.
Скопище новых, несколько необычных, как смог рассмотреть в бортовую оптику Джокт, истребителей висело черной гроздью рядом с «Австралией», и несколько космических буксиров перемещали их все ближе и ближе к шлюзам Крепости своими гравитационными полями.
— Ого! Смотрите! Это еще что за чудо? — Один из "илотов показал куда-то в сторону.
Там, в переливании искажающих полей, то появляясь, то вновь выпадая из оптики, мелькала круглая громадина.
— Это же «Кирасир»! Экраны, что ли, вышли из строя?
— Нет. Не вышли. Их снимают, — авторитетно заявил Гонза, — кто-то решил расконсервировать нашего монстра.
Кстати, теперь стало ясно, что буксиры волокут новые машины мимо Крепости. Видимо, полетные испытания уже были закончены. Единственным разумным объяснением было то, что вся «гроздь» направлялась к кораблю — прерывателю блокады.
— Ну вот, — вставил реплику и Джокт, — стоит покинуть «Австралию» на пару дней, как тут сразу начинается что-то интересное!
— Да уж, интересное. — Как в любом сообществе, тут же обнаружился скептик. — Только нужно ли вообще оживлять этого динозавра? Там, наверное, все устарело. Не те скорости, не то навигационное оборудование...
— Истребители-то — новые! — возразили ему. — А динозавру, как ты говоришь, энергоприемники только зарядить как следует, и...
— А это, как старушке — бантик!
Возник оживленный спор, мнения в котором разделились. Одни поддержали скептика, считая, что потраченные на расконсервацию и подготовку к боевому походу средства и силы напрасны.
— Это же чудовище! Прожорливое, просто «черная дыра»! Съедает ресурсы как три-четыре линкора! А вот какой с него будет толк — еще неизвестно!
— Нет! — отвечали другие, Джокт с Гавайцем оказались в их числе, отмалчивался только Барон. — Может быть, он и обходится как три-четыре линкора, но зато совмещает в себе силу тактического крыла! На нем и сверхдальняя артиллерия, и генераторы увеличенного радиуса действия... Это бригада мониторов, большой штурмовой транспорт и верный десяток линкоров в одном корпусе!
— В том то и дело, что — в одном... Бессмертные и станут лупить в этот корпус, пока не развалят! И погибнет все сразу — бригада мониторов, штурмовой транспорт и сколько-то там линкоров! Случится то, что уже случалось.
— Тогда их не прикрывали истребители и крейсера! Теперь все может быть по-другому!
Спор затих сам собой, когда транспорт мягко качнулся в гравитационных захватах финишира. В центральном коридоре, объединяющем все отсеки, возникло движение — прибывшие вместе с пилотами новобранцы, какими они показались не только Джокту, сопровождаемые офицерами с эмблемами медицинской службы, нестройно прошагали к центральным сходням, предназначенным для выезда бронетехники штурмовых отрядов. Вот тогда-то и почудилось что-то неладное в поведении новичков.
Они шли молча, это раз. Не переговаривались ни с сопровождающими офицерами, ни между собой. Несмотря на то что одеты юноши были кто во что, у всех на груди имелось по значку со странной эмблемой. Таких эмблем в Крепости еще никто не видел. Это два. Третьей удивительной особенностью были взгляды. Равнодушные, ничего не выражающие — ни удивления, ни восторга, будто в первую секунду после сна. Вот только секунда эта растянулась до минуты, а потом зависла, сохраняя пустоту во взглядах.
Таких равнодушных взглядов у живых людей Джокт не наблюдал ни разу в своей жизни. Разве что по видео.
— На перевоспитание их к нам прислали, что ли? — вполголоса спросил Гаваец.
С таким же успехом он мог проорать что-нибудь прямо в ухо кому-то из проходящих, они все равно никак бы не отреагировали.
— Кого — на перевоспитание?
— Этих инфонариков, кого же еще?
И тут Джокт вспомнил. Инфонаркоманы, точно! Инфонарики, как называли их в видеопрессе, те, кто ушел в иллюзорную реальность глобальной И-сети, позабыв про настоящую жизнь. Этим могло объясняться и их поведение, и медики в роли сиделок. Но если присутствие медиков хотя бы наполовину можно было объяснить, то чем можно объяснить отправку инфонариков на дальний форпост Солнечной, неужели действительно для перевоспитания? Джокт отбросил такую идею как изначально бредовую. И поделился своими сомнениями с Гавайцем.
— А почему про медиков — только наполовину объяснимо?
— Потому что медики — военные. Что-то тут не так, Гаваец...
Когда пилоты покинули транспорт, последними, между прочим, а перед ними вышла группа штурмовиков, человек в шестьдесят, Джокт кинулся разыскивать Спенсера. Видно, уже привык, что Спенсеру известны любые новости. Гаваец со временем обещал стать таким же всезнающим, по пока понимал ситуацию не лучше Джокта. То есть вообще ничего не понимал. Новые истребители, машины, о которых ни на занятиях, ни по слухам ничего известно не было. Расконсервация «Кирасира» — тяжелого корабля — прерывателя блокады, какие-то воспитуемые, которым самое место где-нибудь на задворках корабельных верфей или просто в больницах и интернатах, но уж никак не в «Австралии».
Однако Спенсера найти не получилось, тот пропадал где-то, не отвечая на вызовы коммуникатора. Пришлось идти к своему новому жилищу. После крещения Первым Боевым бывших курсантов перевели из общих казарменных блоков в пилотские жилые уровни. Теперь каждый попал в новое, непривычное окружение, хотя по возможности пилоты-новички старались устроиться друг к другу поближе — сказывались четыре года обучения, проведенные вместе. Уровень, на котором обитал Джокт, назывался общежитием для пилотов истребительного флота. Еще существовали уровни-общежития для экипажей крейсеров, вспомогательного флота и линейных кораблей. Причем жилые палубы линкоровцев наполовину пустовали, потому что на самих линкорах, базирующихся рядом с Крепостью, постоянно находилась часть экипажа, чтобы в экстренном случае привести корабли в боевую готовность, пока на них доставят остальных.
Особенного резерва мест для постоянно пополняемого истребительного флота не имелось. Часть пилотов разместили на палубе экипажей линейного флота, часть должна была занять места выбывших пилотов. О причинах, по которым такие места освобождались, новичкам вроде Джокта думать не хотелось. К чести старослужащих летунов такие темы, как «сначала в этом номере жил такой-то. Сбит. Потом такой-то. Задет лучом смерти. Третий — сожжен... », никогда не обсуждались.
