Виталий Гавряев - Отныне я – странник
— Ну, тебе командир виднее. — С неохотой согласился Кокоря.
В этот момент один из всадников закончил осмотр тела убитого товарища, и о чём- то доложил тому, кого Юрий посчитал визирем. Тот что-то сказал, и сделал какой-то короткий жест рукой. Повинуясь этому, несколько всадников начали прочёсывать землю в указанном им секторе. Постепенно приближаясь к залёгшим стрелкам. Уж такой прыти от турок Юрий не ожидал.
— Всё братец, легли и не шевелимся. — Прошептал Юрий, плавно опуская голову. — Сейчас проверим, насколько хороши наши маскхалаты и оборудованные лёжки. Смотри не шевелись, даже если их лошадь наступит своим копытом на тебя.
— Хорошо командир, будь спок. — И плавно распластался по земле, сливаясь с травой.
Сипахи приближались неспешно, осматривая каждый клочок земли и держа луки наготове. Чтобы любой непонравившийся участок, незамедлительно усыпать роем стрел. Один раз они так и поступили, заметили небольшое шевеление в траве, и за короткий промежуток времени каждый из них выпустил по несколько стрел. Когда же конники достигли того места которое только что обстреляли: то неожиданно радостно засмеялись и заглушая друг друга затараторили. Самый ловкий и молодой из воинов быстро наклонился и, не покидая седла, выдернул с земли стрелу. На неё был нанизан какой-то маленький зверёк, а уже в нём торчало ещё пара стрел. Боец лихо поднял тушку зверька над головой, что вызвало новую бурю эмоций.
— Так будет с каждым, кто постарается к нам подобраться незаметно! Или снова стрелять по нам! И кем бы ты ни был, тебя ожидает такой же конец!
Перекрикивая всех, орал воин, держащий над головой стрелу с несчастным зверьком. И злобно смотря куда-то в степную даль. Его гримаса, соответствовала угрозе и наверно должна была напугать таинственных стрелков.
В поддержку слов своего товарища, все остальные громко заулюлюкали.
Пока разыгрывался этот спектакль, разыгранный в их честь, метрах в сорока от группы всадников, в траве, затаившись, лежали двое стрелков. Они как хамелеоны полностью слились с поверхностью и благодаря этому, были абсолютно незаметны для окружающих.
— Ну что Стёпа жив? — Поинтересовался Гаврилов, когда группа всадников отъехала от них на приличное расстояние.
— А что со мной сделается, они-то до нас даже не доехали. — Они приподнял голову и посмотрел в след уезжающим всадникам. — А что кричал тот турок?
— Да так. Говорил, что мы обидели его, и он хочет пристрелить нас как бедного зверька, которого перепутал с нами. А сейчас поехал к своему командиру хвастаться своим успехом. — С сарказмом пошутил Юрий.
— И что? Неужели мы его отпустим?
— Можно было бы, и наказать его, но, не дай бог придётся открыть плотный огонь, и от этого пострадает Мустафа Кёпрюлю. Нет, лучше отыграемся на артиллерии.
Через полчаса или чуть больше показался и «бог войны». Телеги запряжённые верблюдами тянули большие пешки. Тащили их медленно, с большим натягом. Пушки хоть и были разобраны для транспортировки, но всё равно, колёса одноосных повозок глубоко продавливали землю.
— Ну что Стёпа, работаем?
«Тигр» трижды выстрелил почти без паузы, и это сразу сказалось на звуке выстрелов. Каждый последующий звучал всё громче. Поэтому Гаврилов перестал стрелять. Всё бы с этими глушителями хорошо, но они, для нормальной работы требовали длительного остывания. Иначе становились практически бесполезными. А и баланс оружия был нарушен, как следствия для стрельбы приходилось искать опору. И прочие «неприятности» которые приходилось исправлять и корректировать индивидуально для каждого карабина. Где даже фрагментация пули, в процессе прохождения канала глушителя, была не самой неприятной.
Соблюдая длительные паузы, Гаврилов вёл отстрел тех, кто возился возле пушек или был наиболее хорошо вооружён. Слава богу, никто усердно не искал, откуда стреляют: так только озирались по сторонам и в глубине своей души радовался, что на этот раз смерть пролетела стороной.
Правда, пару наиболее сообразительных всадников, пришлось спешно пристрелить, когда они решили найти тех, кто объявил на них охоту. Остальные тушевались и затравленно посматривали по сторонам. Ну что же это только на руку: чем больше страха и перешёптываний, тем ниже боевой дух войска, и всё из этого вытекающего. Не Юрием это было придумано, что деморализованная армия проигрывает. Но он, это постарался применить.
— Ну что Степан, на сегодня с них хватит, да и у меня появилась новая идея. Так что, потихоньку и незаметно отходим на базу. Там всё потихоньку и обсудим.
Две лохматые как лешаки фигуры, держа оружие наизготовку: начали медленно отползать прочь от «людской реки» идущей к Дону, чтобы наказать этих дерзких кафиров…..
— Ну что братцы, как вам моё предложение? — Поинтересовался Юрий мнением своих бойцов.
— Звучит заманчиво. Но командир, что нам это даст? — Поинтересовался Тимофей. — Только то, что мы соберёмся в относительно одной точке и, если нас засекут, то смогут накрыть одним ударом.
— Кто-то тоже так думает? — Поинтересовался Юра, обводя присутствующих взглядом.
— Да Юрий Витальевич, нельзя собирать все яйца, в одной корзине. — Высказал своё мнение Прохор Силеши.
— Не забывайте, что мы сможем вести очень плотный огонь и будем в первую очередь отстреливать самых инициативных и смекалистых бойцов. А если нам удастся взять в оборот относительно небольшую группу, то лишив её лидеров, сможем или полностью её уничтожить, или дать выжившим распространять панические слухи в стане врага. Самыми страшными историями являются те, которые невозможно объяснить. Следовательно, они обрастают множеством небылиц.
— Но мы и без того ведём планомерный отстрел. — Высказал своё мнение Степан Кокоря, до того молча сидевший и внимательно слушавший всех желающих высказаться.
— Но этого мало. Нам надо действовать против них более дерзко и решительно. Иначе, мы ничего не добьёмся. Да, я не спорю, вырастут и наши риски….
После долгого диспута, было решено, что ради эксперимента, такой засаде быть. Но позиции для снайперской засады, нужно подготовить более тщательно. Делая их не только замаскированными, но и по возможности защищёнными. Настолько, насколько это было возможно сделать в этих условиях.
Утро выдалось тихое и безветренное, вокруг, куда не кинь взгляд, пробивалась молодая степная поросль полыни и ковыля. Где-то высоко, в небе щебетали птицы, почти беззвучно ползло в полукилометре Азовское воинство, торя себе дорогу по девственной степи. Несмотря на утреннюю свежесть, точнее сказать прохладу, из норы выполз любопытный суслик. Он первым делом, как только вылез из норки, встал на задние лапки и осмотрелся вокруг. Его привлёк новый, совершенно незнакомый запах и шёл он от какого-то огромного, мохнатого чудовища. Оно, за ночь сделало для себя несуразную нору и теперь, притаилось в ней. На какое-то мгновение их глаза встретились, и немного вытянутая заострённая мордочка, заворожено смотрела на чужака своими глазками — бусинами. Зверёк насторожился, но чудовище никак не реагировало на его присутствие. И когда странный зверь снова посмотрел куда-то вдаль, суслик решил, что новый сосед опасности ему не несёт, хотя, приближаться к нему, тоже не стоит. О чём и просвистел — оповещая своих соседей. А те в свою очередь ответили ему, что видят ещё несколько таких странных норок, с непонятными чудовищами, лежащими в них. И пока они тоже не агрессивны.
