Евгений Прошкин - Истребитель Родина
На экране возникла освещенная стена и надпись из распылителя:
«ЖРИТЕ, ПОКА ГАДЫ».
– Вы сами можете видеть, – умиротворенно продолжал диктор. Вокруг запятой после слова «жрите» замигал красный контур. – Такую ошибку мог допустить и взрослый, но, как уже было сказано, автор граффити – скорее всего, подросток. Один из тех, кто гарантированному бесплатному образованию предпочитает романтику большой дороги. «Старшие товарищи» нашептывают ему бред о борьбе за независимость, а на самом деле готовят себе смену. Сегодня юноше доверили только баллончик с краской, но уже завтра в его руках окажется оружие.
– Объясните мне, с кем вы воюете… – Андрей равнодушно посмотрел на монитор и щелкнул пальцами.
– О других новостях. Закончена последняя проверка кораблей «Аполло» и «Союз». Отправка колонистов запланирована на тридцатое июня. Представители Миссии заявляют, что полет к Виктории – величайший из шагов человечества. По этой причине Миссия, цитирую, «не намерена оставаться в стороне. Являясь посланцами безусловно дружественной цивилизации, мы приложим все силы, чтобы поддержать человечество на этом пути». Конец цитаты.
Андрей взмахнул пультом и, постояв у погасшего монитора, приблизился к окну. Над городом распласталась ночь – глубокая, по-летнему черная. Водоворот огней внизу и неоновые сполохи на зданиях не могли рассеять этого мрака.
Где-то в Москве накачивался водкой майор Госбеза Канунников. Здесь же, в бывшей столице, находилась часть Миссии и в том числе Ксена – ее вызов был местным. На космодроме Найроби готовились к старту два корабля-близнеца. А на расстоянии семи световых лет вращалась пригодная для жизни планета – огромная территория, которую пришельцы отдавали даром.
Чтобы понять, как все это связано, Андрею понадобилось пять секунд перед экраном – сейчас. И пять лет изоляции – прежде.
Он стукнулся лбом о стекло и улыбнулся – городу и всей планете. Улыбнулся, как учили, дружелюбно.
Часть вторая
ХОЛОДНАЯ КРОВЬ
А вдруг всё то, что ищем, —
Далеко за горизонтом
На смертельной истребительной дороге всё на север…
Е. Летов, «Вселенская большая любовь»Канунников был нетрезв, на иное Андрей не надеялся. Николай вращал глазами, словно поражаясь тому, что после стольких дней пьянства его лицо по-прежнему влезает в монитор.
– Как дела, Волков?
– Давай к делу, – раздраженно отозвался Андрей.
– Я и говорю. Как дела, говорю. Стив звонил?
– Звонила Ксена. Только что.
– О-о-о!.. Удостоился, надо же. Ну поздравляю.
– Ну спасибо. У тебя все?
– Нет. «Все» теперь будет не скоро. – Майор насупился, будто бы рассматривая что-то под ногами. – Собирайся, я сейчас приеду. Пока убей в терминале всю частную информацию, все свои контакты. Блок гостиничный, с собой его не возьмешь, а здесь его наизнанку вывернут.
– Это еще почему? – проронил Андрей.
– Потому, что тобой, дружище, скоро заинтересуются.
– Кто?
– Компетентные органы. – Николай помахал сигаретой и, сломав ее о свой монитор, отщелкнул окурок в сторону. – В моем лице, – добавил он, осклабившись.
Андрей подавил желание треснуть кулаком по этому лицу на экране. Лишь сказал:
– Мне нужно пять минут.
– Можешь не спешить. Раньше, чем через восемь, я не приеду.
* * *– Он не изменился, – сказала Ксена.
– Ни капли, – подтвердил Стив. – Ведет себя, как обычный человек. Играет? Днем и ночью? Сомнительно.
– Не грает. Волков-человек действительно так живет.
– Человека Андрея Волкова не существует, вы же сами говорили.
– Это знаем мы, это знают на Сфере, но сам он вряд ли отдает себе отчет в том, что происходит. Я уже пыталась вам это объяснить. Он погружен гораздо глубже, чем мы. Все прежнее вытеснено из его сознания легендой, и Волков искренне верит, что он родился на Земле. Поэтому как источник информации он не представляет для нас ценности – при том, что он действует в интересах Сферы почти открыто. Идеальный шпион, – заключила Ксена.
– Я считал, что идеальный шпион – это тот, кто не попадается. Не лучше ли его в таком случае устранить?
– Устранить? – Она отрешенно подвинула на столе терминал. – Значит, вы так и не поняли. У Волкова есть определенная задача, и она тесно связана с нашей. От этого зависит успех Миссии.
– Зависит от Волкова?!
– Не в последнюю очередь, – кивнула Ксена. – Но сейчас он знает об этом еще меньше, чем мы. Сфера давно ведет разработки в области мнемокодирования. Раньше оно считалось неэтичным, но Война заставила взглянуть на это иначе. Наше погружение в местную культуру – такое же кодирование, только более поверхностное. Если бы мы обладали необходимой технологией…
– Наше присутствие на Земле ограничилось бы несколькими резидентами? – спросил Стив.
– Очень может быть.
– Отсюда следует, что цель Волкова совпадает с целью Миссии?
– Да, поскольку и Колыбель, и Сфера добиваются на Земле одного и того же. Но, разумеется, каждая – для себя.
– И эта цель – вовсе не колонизация, – тихо произнес Стив.
Ксена посмотрела ему в глаза и ничего не ответила.
– Да… – Он помолчал. – Масса текущей работы и воодушевление от успехов не позволяют участникам экспедиции задумываться о главном.
– А вы, Стив, задумываетесь?
– Стараюсь не сосредотачиваться, это мешает выполнению Миссии.
– Лишает ее смысла, – уточнила Ксена. – Стараетесь не вы, за вас старается курс погружения. Вам не отсекли память, но вам срезали эмоциональную составляющую.
– Ваш курс отличается, – проронил Стив.
– О, только не этим. То, что происходит на родине, я воспринимаю так же отстраненно. Сейчас, спустя десять лет после нашего старта, Война со Сферой, вероятнее всего, уже проиграна. Вы с этим согласны?
– Прогнозы были самые неблагоприятные.
– О каком же переселении на Землю может идти речь?
– Вы как будто правы, но… – Стив осторожно прикоснулся ко лбу. – В победу нужно верить всегда.
– Хороший ответ для офицера. Я тоже верю в победу. – Ксена чуть помедлила. – Могу вам сказать, что ради нее мы здесь и находимся.
– Вы снова ставите меня в тупик. Если Колыбель фактически уже пала, что у нас осталось? Орбитальный город? Нежизнеспособные колонии на спутниках?
– Земля – вот что у нас осталось. У нас и у Сферы, – со значением произнесла она.
– Неужели вы об этом? Я… Ксена, я вас правильно понял? – Стив задышал так, словно из комнаты откачали воздух. Он тяжело поднялся, затем снова сел. – Ксена?.. Но это табу… абсолютное табу даже там, на родине.
– Отвлекитесь, – посоветовала она. – Чем ближе вы подходите к этой теме, тем сильнее внутреннее сопротивление. Составители курса не планировали, что я стану с кем-то делиться. Поэтому ваша помощь в любом случае будет косвенной.
