Виктор Баженов - Царский сплетник. (Трилогия)
— Упс… — Юноше пришлось делать кувырок в сторону, чтобы выйти из зоны действия нунчаков, — Попал…
Виталий упруго вскочил на ноги, принял защитную стойку. В этот момент Левша все-таки вывернул из земли столб. С грохотом рухнули оставшиеся без подпорок ворота. Взбешенный неудачей ниндзя зажал под мышкой нунчаки и сделал пасс в сторону царского сплетника. Из его руки вырвался фаербол. Юноша упал на колени, пропуская огненный шар над собой, но тот все же слегка опалил его русые волосы. От второго фаербола ему уклониться не удалось. Огненный шар летел прямо в живот царского сплетника, однако, вместо того чтобы спалить его, вдруг резко изменил траекторию и всосался в левую половину груди юноши, заставив на мгновение нагреться татуировку. Ниндзя зарычал и вновь взялся за нунчаки. И плохо бы пришлось парню, если б не Левша со своим «дрыном».
— А получи! — ухнул Ванька.
«Дрын» вмял голову ниндзя в плечи.
— Вот что столб-то животворящий делает, — обрадовался Виталий, глядя на рухнувшее под ноги тело, вырвал из безвольных рук ниндзя нунчаки и принялся крутить «летящее крыло». Оставшиеся на ногах лжестражники заволновались, почуяв, что пора делать ноги. Они явно не ожидали встретить такой яростный отпор. А когда Ваня со столбом наперевес ринулся в общую свалку, поняли это и пираты. Все бросились врассыпную. Один из лжестражников, панически убегая, выхватил что-то из кармана и швырнул на землю.
— Глаза!!! Закрыть глаза!!! — заорал Виталий, сообразив, в чем дело.
Яркая вспышка ослепила юношу даже сквозь плотно сомкнутые веки. Поле боя заволокло едким, удушливым дымом. Отчаянно заматерились непривычные к таким фокусам пираты. Рядом с царским сплетником упало бревно, а следом за ним, чихая и кашляя, рухнул кузнец, яростно растирая кулаками глаза. Через минуту, когда дым рассеялся, юноша осмотрел поле боя. Пираты закидывали сабли в ножны, тревожно озираясь вокруг. Лжестражников нигде не было. Они все же сработали профессионально. Исчезли, захватив с собой павших товарищей. Все, что от них осталось, — это нунчаки в руках юноши да выбитый из кармана одного из них кисет.
— Слышь, капитан, — подошел к Виталию Семен, — спасибо, что выручил, но отчаливать пора. Сейчас стража нагрянет. Ты с нами?
— Нет, — покосился юноша на отчаянно моргающего баньку Левшу, — у меня здесь еще дела.
— А может, и нас в свои дела возьмешь?
— Может, и возьму. Вы в какой бухте якорь кинули?
— В трактире «У Трофима».
— Вот и ладненько. Ждите. Подгребу к вам завтра туда ближе к вечеру. Потолкуем.
— Заметано.
— Ну вперед! Семь футов вам под килем!
— И тебе удачи, капитан!
Пираты скрылись в ближайшем переулке. Царский сплетник поднял с земли выбитый из лжестражника кисет, пихнул его к себе в карман, решив с содержимым разобраться позднее, засунул трофейные нунчаки за пояс, помог подняться на ноги кузнецу и потащил его за собой, подальше от места схватки.
— Так как ты здесь все-таки оказался? — спросил он на бегу.
— Дык… говорю ж, как у лавки тебя заприметил, так за тобой и пошел. Дощечку все хотел тебе показать. Ладно ли вырезана, хотел узнать. А ты такой сердитый был, что я это… заробел…
— Тьфу! Так это ты за мной следил?
— Ага.
— Ну и где твоя дощечка?
— Дык… разбилась. Кто ж знал, что у этого татя голова такая крепкая. Знал бы — из дуба вырезал. Ноты, барин, не волнуйся. У меня дома еще четыре есть. Пойдем, покажу.
— Некогда. Завтра поутру принесешь. А теперь…
Царский сплетник замер на полуслове, увидев забытую всеми в пылу сражения лошадку, которая понуро брела им навстречу. За ней громыхала телега, а на телеге мерно покачивалась в такт ухабам контрабандная бочка.
— Что теперь? — дернул за рукав царского сплетника кузнец.
— Теперь валим домой. Я в свой, ты в свой, — расплылся Виталий, запрыгивая на телегу. — Ворота в Верхний град в какой стороне?
— В той, куда эта кобыла брела, — пожал плечами кузнец, — ежели никуда не сворачивать…
— Понял. — Виталий был чисто городской житель, гужевым транспортом еще ни разу не пользовался, но по телику видел, как им управляют, и смело взял в руки вожжи, — Так, если за эту дернуть, повернет направо, а если за эту, повернет налево. А если…
Виталий со всей дури хлестнул вожжами по крупу лошадки. Лошадка, «радостно» заржав, рванула вперед с такой скоростью, что царский сплетник брыкнулся в глубь телеги, треснувшись головой о бочку.
— Убьешься, барин!
Иван кинулся вдогонку, да разве ж может нормальный человек догнать от души взбодренную лошадку? Виталий пытался подняться, но прыгающая на ухабах телега стряхивала его назад.
— Твою мать! Чтоб я еще хоть раз связался с кобылами!
Стража, увидев несущуюся на них во весь опор лошадку и торчащие из телеги ноги, торопливо распахнула ворота, пока этот буйный экипаж их к чертовой матери не снес.
— Вот погулял кто-то, — завистливо вздохнул один из блюстителей порядка, провожая взглядом просвистевшую мимо телегу. — Сапоги добротные. Видать, купец.
— Да-а-а, — почесал затылок второй стражник, — наши купчишки гулять умеют. Глякось, цельную бочку на опохмел прихватил, чтоб поутру головой не маяться…
Глава 9
Квартала через три заряд бодрости у лошадки кончился, и она плавно перешла с галопа на шаг, а затем и вовсе остановилась. Над телегой появилась голова царского сплетника со сбитой набекрень банданой. Лошадка мирно жевала придорожную траву. Виталий выбрался из телеги, повертел головой, разглядел в призрачном свете ущербной луны возвышающиеся над крышами домов купола собора и сразу понял, куда надо идти. Намотав на руку поводья, юноша потащил лошадь за собой, не дав ей насладиться поздней трапезой.
— Так оно надежней, — пояснял он по дороге лошадке, — а то, я подозреваю, тебе кто-то тормозную жидкость слил.
Ты в управлении такая дурная!
Он не ошибся в направлении. Скоро впереди замаячил терем Янки Вдовицы, и, судя по мерцающему огоньку в окошке второго этажа, хозяйка еще не спала, что очень расстроило царского сплетника. С телегой через сени в терем заезжать было несподручно, а потому юноша направился прямиком к воротам подворья Вдовицы и начал в них долбить кулаком.
Встроенная в ворота дверь приоткрылась. Оттуда высунулась морда огромного волка. Лошадь оглушительно заржала, и Виталий пришлось повиснуть на вожжах, чтобы не дать ей встать на дыбы.
— Ты кто? — ошарашенно спросил Жучок.
— Конь в пальто, — сердито пропыхтел Виталий, борясь с взбунтовавшейся лошадкой. — Не видишь, копытами стучу.
