Фрэнк Герберт - Дракон в море
— Нельзя быть уверенными. Курс они не меняли.
— Какая глубина?
— На приборе 680 фатомов. Мы на самом краю акватории.
Боннетт включил двигатели, и «Таран» на минимальной скорости пошел вперед.
— Как только заметишь изменение курса любого из этих сигналов, немедленно сообщи.
— Есть.
— Лес? — раздался в динамике внутренней связи голос Гарсии.
— Что там?
— Фильтр в порядке, но шланг явно слегка протекает.
— Сколько?
— Шестьдесят миллирентген в час. В сумме получается передозировка 38 минут.
— Где утечка?
— Где-то внутри. Может, повреждение возникло при починке сломанного манипулятора. Точнее сейчас не могу сказать.
— Задраивай люк и поднимайся к нам. Мы засекли сигнал лодок Восточного Альянса.
— Есть. Я слышал, как вы приглушили двигатель.
— Глубина? — повернулся Боннетт к Рэмси.
— Около 7200 футов. Здесь шельф резко обрывается вниз. Лес! Группа позади нас изменила курс, — Рэмси не отрывал взгляда от приборов. — Они сжимают клещи, но пока не идут точно за нами.
— Это может быть уловка. Мы не можем рассчитывать на это.
Боннетт увеличил мощность двигателей, и «Таран» пошел быстрее.
— Они у нас на хвосте! Они изменили курс и увеличили скорость.
Боннетт до предела отжал рычаг управления. «Таран» вздрогнул, ощутив полную мощность гигантских двигателей.
В отсек центрального поста вошел Гарсия, вытирая испачканные маслом руки, и взглянул на экран локатора.
— Висят у нас на хвосте, а, ребята?
— Глубина? — проигнорировал его вопрос Боннетт.
— Чуть больше 1500 фатомов. Около 9100 футов, — Рэмси переустановил параметры шкалы осциллографа. — Стая к востоку от нас сменила курс. Они идут напрямую к нам.
— Приятно познакомиться, джентльмены, — произнес Гарсия.
— Мы не можем сворачивать на восток или юг, — сказал Боннетт, — там глубина больше нашего предела на 2000 футов.
— Засек отражение на глубине 8400 футов. Подводная гора. Курс 215 градусов.
— С тем же успехом может быть 84 000 футов, — заметил Гарсия. — Это получается 3600 фунтов на квадратный дюйм, то есть выходит за наши ограничения на 600 фунтов.
— Через полчаса они выйдут на дистанцию атаки, — сказал Рэмси и взглянул на Боннетта. — Как может измениться коэффициент прочности корпуса, если мы увеличим внутреннее давление до 10 атмосфер?
— Живыми мы, возможно, этого и не узнаем, — заметил Гарсия.
— Возможно, — сказал Рэмси. Он вынул из сумки браслет-«вампир» и надел на запястье, вставив иглу в вену. — Сколько времени займет очистить атмосферу от всех составляющих, оставив один кислород?
— Чистый кислород? — испуганно переспросил Гарсия.
— Что у тебя на уме? — спросил Боннетт.
— Поставить генерацию ангидразы на ручное управление и на глазок регулировать, — и Рэмси кивнул в сторону браслета.
— А что говорят медики по этому поводу? — спросил Гарсия.
— Ничего определенного. Слышал противоречивые высказывания, — ответил Рэмси и взглянул на стоящий перед ним экран локатора. — Возможно, это наш единственный шанс.
— Джо, принимай управление, — сказал Боннетт и отошел от пульта, передав Гарсии штурвал.
— Что ты собираешься делать, Лес?
— Отключить блок автоматического управления системы генерации ангидразы.
Гарсия резко тряхнул головой.
— Надеюсь, ты не собираешься принять это сумасшедшее предложение?
Боннетт уже снимал крышку с блока управления состоянием атмосферы.
— Собираюсь.
— Это самоубийство.
Боннетт взглянул на экран локатора, светящийся перед Рэмси.
— Мы уже смертники. Так что мы теряем?
Он аккуратно положил на пол верхнюю панель блока и, вернувшись к устройству, принялся разглядывать паутину проводов.
— Вот те, красные, которые находятся сверху, — подсказал Гарсия.
— Знаю, — сказал Боннетт. Он достал кусачки и перерезал провода. — Как ты думаешь, с командиром все в порядке?
— Сейчас нет времени думать об этом.
Кивнув, Боннетт настроил блок управления насосом.
— Джонни, показания по гелию?
— Сорок процентов.
Боннетт достал своего «вампира» и надел на запястье.
— Джо, опускай нас. Курс 215 градусов. Джонни, а далеко до подводной горы?
— Шесть минут.
Боннетт резко поднял голову.
— Ты что, в уме сосчитал?
— Да, — ответил Рэмси, занятый с пультом локатора. Палуба «Тарана» начала крениться.
— Теперь нам не удастся сделать из него подводника, — произнес Гарсия и взглянул на Боннетта. — Ты уверен, что нам лучше не пытаться снова всплывать?
— Они слишком близко, — ответил Боннетт. — И кроме того, мне бы не хотелось снова испытывать бортовую качку. Тем более, мы срезали основание блока управления замедлителями, — он кивнул в сторону носа лодки. — А о том, что случилось с основанием блока реактора, мы ничего не знаем.
Гарсия облизнул губы.
— Разве они не услышат, как мы опускаемся в глубину? — спросил Рэмси.
— Они знают предел наших возможностей по погружению.
— Это была твоя идея, — произнес Гарсия. — Сам-то не боишься?
Рэмси сглотнул.
— У них довольно примитивные металлодетекторы, — заметил Боннетт. — Я рассчитываю, они решат, что нас раздавило на глубине, и не станут пускать торпеды.
— Но они не услышат звука гибели нашей лодки, — сказал Гарсия.
— Будем на это надеяться, — заметил Рэмси.
Гарсия побледнел.
Рэмси взглянул на счетчик статического давления.
— Наружное давление 2900 фунтов. Командир! — обратился он к Боннетту.
— У нас только один командир, — ответил Боннетт. — И сейчас он в лазарете.
— Нет, я здесь!
Они обернулись. В дверном проеме стоял Спарроу, придерживаясь рукой за металлическую обшивку, на бледном лице выступили капельки пота.
— Опиши ситуацию, Лес.
Боннетт вкратце изложил суть дела.
Спарроу испытующе поглядел на Рэмси.
— Это была твоя идея?
Рэмси кивнул. «Интересно, как долго он простоит здесь?» — подумал энсин.
— Какие будут распоряжения? — спросил Боннетт.
— Продолжай, — ответил Спарроу. — Командуешь ты.
Спарроу повернулся к блоку управления давлением.
— Содержание гелия ниже диапазона возможного определения, — сказал он. — Не сядем ли мы в лужу, Джо?
— Медики полагают, что теоретически человеческий организм может выдержать давление 400 фунтов на квадратный дюйм в атмосфере, состоящей из чистого кислорода и карбоангидразы, — сообщил Рэмси.
— Это общепринятый факт? — спросил Боннетт.
