Уилбур Смит - Свирепая справедливость
- Сейчас ваша первейшая обязанность - быстро и ввозможном порядке отозвать все подразделения "Тора". Боец, которого вы захватили, должен быть доставлен в Лондон для допросов и суда...
- Ее преступления совершены здесь. Ее следует здесь судить за убийство... Я уже получил требование местных властей...
- Сейчас достигается договоренность с южноафриканским правительством, - гнев Паркера не утих, но теперь глава "Атласа" лучше владел собой. - Она вернется в Англию на борту вашего командного самолета, и врач "Тора" должен постоянно быть рядом с ней.
Питер вспомнил, что произошло с террористкой Лейлой Халед, которую вытащили из самолета Эль Аль [Израильские авиалинии], где ее захватили израильские агенты безопасности. Как гость британской полиции, она шесть коротких дней провела в заключении, а потом в блеске славы и известности была освобождена, стала героиней средств массовой информации, Жанной д'Арк террора, - освобождена, чтобы планировать смерть и уничтожение сотен других невинных, чтобы нападать на самые основания цивилизации, потрясать колонны, на которых держатся закон и порядок.
- Эта женщина должна быть в Лондоне через двадцать четыре часа. Ее должны все время охранять, чтобы не было никаких попыток мести. Мы не допустим новой кровавой бани - как ваша в 070.
Питер Страйд, прямой и высокий, шел по гулкому залу аэропорта с мраморными колоннами, и его люди со всех сторон восклицали:
- Отлично сделано, сэр!
- Здорово, генерал!
Они занимались освобожденными пассажирами, собирали свое разбросанное оборудование, разбирали установки связи и безопасности и паковали их. Через час они будут готовы к отлету. Но сейчас все побросали свою работу и принялись поздравлять его.
Пассажиры поняли, что это архитектор их спасения, и приветствовали его, когда он медленно проходил по залу; он улыбался, принимая их жалкую благодарность, остановился, чтобы поговорить с пожилой леди, выдержал ее слезное объятие.
- Бог благослови вас, мой мальчик. Бог благослови вас. - И тело ее задрожало. Питер мягко отстранил ее и пошел дальше, улыбаясь только губами, потому что в сердце у него была сталь.
У входа в административные помещения аэропорта стояли на страже бойцы "Тора", вооруженные ручными пулеметами; они расступились, и Питер прошел внутрь.
Колин Нобл, по-прежнему в черном облегающем штурмовом костюме, с большим пистолетом калибра .45 на бедре, сжимал в зубах сигару.
- Взгляни на это, - сказал он Питеру. Стол был завален взрывчаткой и оружием. - Большинство из-за железного занавеса, но Бог знает где они получили это. - Он указал на пистолеты с двумя короткими стволами. Сделаны специально для прохождения через контроль и стоят очень дорого.
- У них хватает денег, - сухо ответил Питер. - Выкуп за министров ОПЕК составил сто пятьдесят миллионов долларов, за братьев Браун двадцать пять миллионов, за барона Альтмана - еще двадцать миллионов. Это оборонный бюджет целого государства. - Он взял один из короткоствольных пистолетов и раскрыл казенник. Пистолет не был заряжен.
- Из такого она расстреливала заложников?
Колин пожал плечами.
- Вероятно, стреляли из обоих стволов. - Колин прав, вдоль коротких гладких стволов видны черные точки сгоревшего пороха.
Питер зарядил пистолет патронами с картечью из груды лежащих на столе и пошел по длинному кабинету с закрытыми пишущими машинками на пустых столах и плакатами компаний воздушных линий на стенах.
У одной стены аккуратным рядом лежали тела троих похитителей, каждое в отдельном прозрачном пластмассовом чехле.
Два человека из "Тора" собирали содержимое их карманов - украшения, скудные личные вещи - и упаковывали их в пластмассовые пакеты с ярлычками.
Тело второго номера Питера лежало у дальней стены, тоже в пластиковом мешке, и Питер наклонился к нему. Сквозь пластик ему видны были черты лица покойника. Глаза широко раскрыты, и челюсть отвисла. "Смерть всегда лишена достоинства", подумал Питер и выпрямился.
По-прежнему держа короткий пистолет, Питер прошел во внутренний кабинет, Колин Нобл - за ним.
Девушка лежала на передвижных носилках, над ней - плазмовая капельница, вокруг суетились врач "Тора" и два санитара. Молодой врач раздраженно поднял голову, когда открылась дверь, но при виде Питера выражение его лица сразу изменилось.
- Генерал, если мы хотим спасти ей руку, нужно немедленно оперировать. Плечевой сустав разбит...
Девушка повернула прекрасную голову к Питеру. Ее густые золотистые волосы смешались с засохшей кровью, и на одной щеке было кровавое пятно.
Теперь лицо ее стало совершенно бесцветным, как голова ангела, изваянная из белого мрамора. У кожи появился восковой блеск, она стала почти прозрачной, и лишь глаза оставались свирепыми, их не приглушили болеутоляющие лекарства, которыми ее напичкали.
- ...Я попросил южноафриканцев о помощи, - продолжал врач, - и нас ждут два хирурга-ортопеда. На вертолете ее перевезут в Центральную больницу в Эденвейле...
Ей уже оказали помощь, весь "Тор" занимался ею, как главной знаменитостью. Она сделала первый шаг по усыпанной розами дороге славы, и Питер мог представить себе, как газеты будут раписывать ее красоту... они с ума сходили из-за смуглой, с глазами хорька Лейлы Халед, с ее темными усиками... а из-за этой вообще перескочат через собственную голову.
Никогда Питер не испытывал такого сильного чувства, как сейчас.
- Выйдите, - сказал он врачу.
- Сэр? - Молодой человек удивился.
- Выйдите, - повторил Питер, - все выйдите. - Он ждал, пока за ними закроется непрозрачная стеклянная дверь, прежде чем заговорил с девушкой обычным тоном.
- Вы заставили меня отказаться от своих принципов и спуститься на ваш уровень.
Девушка неуверенно смотрела на него, глаза ее устремились на короткоствольный пистолет, который Питер держал в руке.
- Вы заставили мен, профессионального солдата, нарушить приказ старшего по команде перед лицом неприятеля. - Он помолчал. - Я привык гордиться собой, но когда я сделаю то, что должен сделать, мне нечем будет гордиться.
- Я требую свидания с американским послом, - хрипло сказала девушка, по-прежнему глядя на пистолет. - Я американская гражданка. Я требую защиты...
Питер прервал ее, он говорил быстро:
- Это не месть. Я достаточно стар и опытен, чтобы понимать, что из всех человеческих излишеств у мести самый горький вкус.
- Ты не сможешь... - Девушка кричала, голов ее звучал резко, в нем теперь слышался страх. - Тебя уничтожат.
Питер продолжал, словно не слыша:
- Это не месть, - повторил он. - Вы сами назвали причину. Если вы будете продолжать существовать, вас освободят. Пока вы живы, будут умирать другие... и умирать, лишившись человеческого достоинства. Умирать в ужасе, как вы убивали...
