Роджер Желязны - Игра крови и пыли (сборник)
Бросив якорь, Калифрики убрал паруса лодки, а Алиса тем временем подвинулась к корме и начала петь на переливчатом языке, которого он не знал. Свет занимающегося утра позолотил волны, и прохладный бриз трепал ее пронизанные белыми прядями волосы, рассыпавшиеся по плечам. Прислонившись к планширу, он молча смотрел на нее и слушал песню. Через некоторое время море вспухло, подкинув лодку, которая, помедлив, медленно заскользила вниз. Голос Алисы разносился над водами, вибрируя в их толще, глаза ее округлились, напоминая глаза статуй на Акрополе. Вода помутнела и расступилась, обнажая изогнутую полированную поверхность, похожую на спину какого-то огромного таинственного существа, поднимающегося из моря, чтобы встретить новый день.
Стряхнув с себя оцепенение, Калифрики поднял багор, чтобы подтащить лодку поближе к блестящей бронзовой поверхности. Но прежде чем сделать это, он вопросительно обернулся на Алису, и она кивнула. Он коснулся шестом корпуса судна, и бронзовый бок сморщился, образовав похожие на лестницу выступы, оканчивавшиеся около люка. Подтянув лодку, он услышал скрежет дерева о металл.
— Похоже, он живой,— заметил Калифрики.
— Да,— ответила она, шагая вперед.
Он держал лодку багром, пока она перебиралась на корабль. Потом закрепил лодку и последовал за ней.
К тому времени, когда он догнал ее, Алиса уже открыла люк. Она вошла, а он заглянул в освещенные внутренности корабля, осматривая мягкую зеленую палубу, которая была покрыта чем-то вроде подстриженной травы, мебель, встроенную в ниши плавно изгибающихся стен без углов.
Войдя, он спустился вниз. Еле уловимые образы возникали на поверхности стен, сопровождая его шаги. Легкая вибрация словно о чем-то говорила, пронизывая пол и воздух. Они миновали комнаты, освещенные приглушенным светом, прошли по коридорам с окнами, через которые, казалось, был виден чуждый ландшафт, где красные, похожие на деревья формы покрывали эбонитовую землю под лучами двойного солнца. Остановившись, Калифрики некоторое время разглядывал пейзаж, словно припоминал что-то.
Через некоторое время Алиса остановилась у темной переборки и, поколдовав с люком, распахнула его. В открывшемся его взору помещении стопками лежали маленькие золотые слитки, приглушенно поблескивая, словно затуманенные легкой зеленоватой дымкой.
— Берите, сколько хотите,— сказала Алиса.
— Мне нужен еще один мешок, такой же, как и первый, для сделки, о которой я говорил,— попросил Калифрики,— затем еще один в качестве задатка моего гонорара. Общую сумму я назову после того, как работа будет сделана. Но это мы сможем забрать на пути к выходу. А сейчас мне хотелось бы осмотреть источник энергии корабля.
— Идите за мной.
Они долго шли в глубь корабля, пока не очутились наконец в круглой камере, где на стенах появлялись размытые образы, в том числе и вид днища корабля.
— Это здесь,— сказала Алиса.
Калифрики не понял, что она сделала, но пол внезапно стал прозрачным, и он увидел, что далеко внизу пульсирует что-то темное. У него закружилась голова, и он почувствовал, что его относит к центру комнаты.
— Откройте,— попросил он.
— Сначала отойдите на два шага назад.
Он подчинился. Пол перед ним открылся, секция, где он только что стоял, провалилась, превратившись в три ступеньки, ведущие в узкий колодец. За его передней стенкой открывалось просторное отделение, в котором он почувствовал что-то, что притягивало его. Он спустился по ступеням.
— В чем заключается опасность? — спросил он.
— Там, где вы стоите, опасности нет,— ответила она.— Я могу открыть панель, чтобы вы смогли посмотреть поближе.
— Сделайте одолжение.
Панель скользнула в сторону, и он некоторое время молча смотрел.
— Как вы им управляете? — спросил он.
— Давлением силового поля,— объяснила она.
Стряхнув обрывок нити с запястья, он несколько раз покрутил им перед отверстием, каждый раз медленно отводя его в сторону.
— Прекрасно, я могу с этим работать,—сказал он, немного помолчав.— Закройте панель.
Камера перед ним закрылась.
— Кристаллическая решетка из чистого углерода с пропущенным через нее антигравитационным полем,— пробормотал он себе под нос.—Да, нечто подобное я уже видел, очень давно.— Повернувшись, он поднялся по ступеням.— Теперь идем за золотом. После чего можно отправляться назад.
Они вышли тем же путем, которым вошли, вернувшись на лодку с двумя тяжеленными мешками. Люк корабля закрылся, и она пением погрузила его под воду. Солнце уже поднялось высоко, и птицы ныряли в воду вокруг них, пока он вытаскивал якорь и поднимал паруса.
— Теперь? — спросила она.
— Завтрак,— ответил он.
— Потом? — спросил она.
— Индия,— ответил он.
13
Теперь и монах полностью вошел в мой мир вслед за нею. Внезапно все пошло не так, как прежде. Все стало неправильным. Когда он шел, все вокруг начинало сворачиваться, как аномальная волновая функция. Хотя с виду ничего не изменилось. Что такого он принес в мой мир, что мне стало неуютно от его присутствия? Может, это некая турбулентность? Может, я начал вращаться быстрее? Трудно сказать. Где она его нашла? Зачем она притащила его? Старое дерево достигает предела роста и рассыпается в щепки, когда он проходит мимо. Похоже, мне не нравится этот человек, невидяще шаркающий среди хрустальных и каменных деревьев моего сада. Впрочем, возможно, я полюблю его позже, когда придет время. Неприязнь и любовь часто так похожи. В то же время всегда занятно наблюдать, как новое существо входит сюда. Моя пыточная беседка поджидает их, но до нее еще пятьдесят шагов. Она, конечно, знает об этом. Все Алисы познали это, но первой было труднее. И все же чертовски увлекательно следить, как все эти вещи делают свое дело. Да, с ним все будет в порядке. В игру время от времени надо вводить новую кровь. Я дам поиграть им...
14
В беломраморном дворце махараджи Аламкара их встречали пиром с музыкой и танцами, ибо Калифрики однажды выполнил для этого правителя одну работу, связанную с появлением тигра-призрака и исчезновением многих членов королевской семьи. До позднего вечера красноречивый рассказчик развлекал их приукрашенной до неузнаваемости версией этих событий.
На следующий день, когда Калифрики и Алиса прогуливались среди стен из роз в королевском саду, камергер Раза послал за ними, чтобы обсудить дело, о котором Калифрики упоминал накануне.
Усевшись за невысокий столик напротив тучного смуглого человека с изогнутыми блестящими усами, они склонились над камнем, известным под именем Кинжал Рамы, лежавшим перед ними на куске черной ткани. Почти четыре дюйма в длину, он был широк у основания, сужаясь кверху до остроты карандаша; силуэтом он походил бы на вытянутый равнобедренный треугольник, если бы не обтесанные нижние углы. Камень был чистой воды, без намека на какой-либо цвет. Подняв камень, Калифрики подышал на него. Конденсат мгновенно испарился. Затем он начал рассматривать его в лупу.
