В чертогах марсианских королей - Варли Джон Герберт (Херберт)

– И сколько же их у тебя?

– О-о! Должно быть, сотни четыре или пять. Обычно я одеваю их два-три раза, а потом откладываю.

На следующий день почта принесла письмо из адвокатской конторы в Чикаго. О семистах тысячах долларов. Оказывается, деньги перевела мне арендная компания в Делавэре, основанная в 1933 году для того, чтобы обеспечить мою старость. Основателями числились мои родители. Кое-какие долгосрочные вклады созрели, что и привело к моему недавнему финансовому взлету. Причем эта сумма поступила на мой счет в банке уже после уплаты налогов.

Полная ерунда. У моих родителей никогда не было таких денег. Я не хотел их. И отдал бы обратно, если б только знал, у кого Клюг их украл.

Потом я решил, что через год, если не окажусь к тому времени в тюрьме, отдам эти деньги на благотворительные нужды. Может, в «Фонд спасения китов», а может, «Обществу L5».

Все утро я провел в саду. Затем сходил в магазин и купил немного говядины и свинины. Покупки я нес домой в складной проволочной корзине и чувствовал себя просто отлично. Проходя мимо серебристого «Феррари», я даже улыбнулся.

Лиза еще не приходила за выстиранным бельем, так что я снял его с веревки, сложил и отправился к дому Клюга.

– Это я – Виктор.

– Входи.

Лиза сидела там же, где и в прошлый раз, но одета была уже не так легкомысленно. Она улыбнулась, потом, увидев у меня в руках корзину с бельем, хлопнула себя по лбу и бросилась ее забирать.

– Извини, Виктор. Я собиралась…

– Ничего, – сказал я. – Мне не в тягость. И кроме того, у меня появилась возможность попытаться пригласить тебя на ужин еще раз.

Что-то в ее лице изменилось, но она быстро с собой справилась. Может быть, на самом деле «американская» кухня понравилась ей гораздо меньше, чем она говорила, а может, дело было в поваре…

– Конечно, Виктор, с удовольствием. Давай мне корзину. И открой, пожалуйста, шторы, а то здесь как в гробнице.

Лиза торопливо удалилась в другую комнату. Открывая шторы, я заметил, как подъехала и остановилась на обочине машина Осборна. Потом вернулась Лиза. В новой майке, на которой значилось: «A CHANGE OF HOBBIT». Под надписью расположилось приземистое существо с волосатыми ножками. Лиза выглянула в окно и заметила приближающегося Осборна.

– Итак, Ватсон, – произнесла она. – К нам пожаловал инспектор Лестрейд из Скотленд-Ярда. Впустите его, пожалуйста.

Не очень обдуманная реплика: я рассмеялся, и Осборн, едва войдя в комнату, подозрительно уставился на меня.

– Здравствуйте, Апфел, – начал он. – Мы наконец узнали, кто такой Клюг на самом деле.

– Патрик Уильям Гэвин, – сказала Лиза.

У Осборна отвисла челюсть, и довольно долго он не мог справиться с собой. Потом он все-таки закрыл рот, но тут же открыл снова:

– Откуда вы это узнали, черт побери?!

Лиза неторопливо погладила клавиатуру компьютера.

– Я, разумеется, получила эти данные, когда они поступили к вам в контору сегодня утром. В вашем компьютере сидит маленькая потайная подпрограмма, которая шепчет мне на ухо каждый раз, когда в материалах упоминается фамилия Клюг. Однако мне это не было нужно. Я узнала все еще пять дней назад.

– Тогда почему вы… почему вы ничего не сказали?

– Вы ничего не спрашивали.

Некоторое время они смотрели друг на друга в упор. Я понятия не имел, какие события предшествовали этой конфронтации, но и так было ясно, что большой любви они друг к другу не испытывают. Сейчас Лиза выиграла один раунд и, похоже, вовсю этим наслаждалась.

– Если припоминаете, вы пригласили меня, потому что у ваших собственных людей ничего не получалось. Когда я начала работу, система программ уже была повреждена и практически парализована. Ваши люди не могли ничего поправить. Вы решили, что по крайней мере вреда от меня не будет, и пригласили с тем, чтобы я попыталась расколоть коды Клюга, не разрушив систему окончательно. Я это сделала. Вам нужно было только прийти и спросить, и я завалила бы вас тоннами распечаток.

Осборн внимательно слушал. Возможно, он даже понял, что ошибался в своей оценке.

– Что вы узнали? Я могу ознакомиться с этими данными сейчас?

Лиза кивнула и нажала несколько клавиш подряд.

На дисплеях рядом с ней и возле Осборна появился текст. Я подошел к терминалу Лизы и начал читать.

Текст представлял собой краткую биографию Клюга/Гэвина. Он был примерно моего возраста, но в то время, когда в меня стреляли в чужой стране, он старательно делал карьеру в только-только родившейся области производства компьютеров. С самого начала принимая участие в создании этих машин, он работал во многих ведущих исследовательских центрах, и меня удивило, что на установление его личности потребовалось больше недели.

– Все эти данные я собрала довольно просто, – начала рассказывать Лиза, пока мы читали. – Первое, что вы должны понять о Гэвине, это то, что его нет ни в одной компьютеризованной информационной системе. Поэтому я начала обзванивать людей во всех концах страны… Кстати, у него очень любопытный телефонный комплекс; для каждого звонка он генерирует новый исходный номер, и вы не можете ни перезвонить обратно, ни проследить, откуда поступил звонок. Так вот, я начала расспрашивать, кто был в этой области в числе ведущих специалистов в пятидесятые и шестидесятые годы, и мне назвали множество имен. После чего оставалось лишь узнать, кого теперь нет в информационных досье. Свою смерть Гэвин сфабриковал в 1967 году, и я даже обнаружила один отчет об этом событии в старых газетных подборках. Все из знавших Гэвина людей, с которыми я говорила, знали также и о его смерти. Во Флориде имеется настоящее – на бумаге – свидетельство о рождении, но других документов, касающихся личности Гэвина, я не нашла. Он единственный, кого знали многие специалисты в этой области и кто не оставил в нашем мире никаких следов. Мне это показалось достаточно убедительным доказательством.

Осборн дочитал до конца и поднял глаза.

– Очень хорошо, Мисс Фу. Что еще вам удалось узнать?

– Я расколола некоторые из его кодов. Мне повезло, потому что я сумела влезть в базовую программу, которую Гэвин написал, чтобы атаковать чужие программы. Я использовала ее против кое-каких его собственных творений. Мне удалось также проникнуть в файл, содержащий ключи и заметки о том, где они используются. И я кое-чему от него научилась. Но это только надводная часть айсберга.

Она махнула рукой в сторону молчаливых металлических «мыслителей», расставленных по всей комнате.

– Прежде всего я должна объяснить вам, что вы перед собой видите. Это наиболее хитроумное электронное оружие среди всего того, что человечеству удалось пока создать. Система бронирована не хуже какого-нибудь крейсера. Она просто должна быть такой, поскольку в мире полно очень хитрых сторожевых программ, которые мигом вцепятся подобно терьеру в любого непрошеного гостя и будут держать его мертвой хваткой. И если они добирались все-таки сюда, с ними расправлялся уже Клюг, но обычно никто даже и не подозревал, что он «взломал» их защиту и проник в машину. Клюг в действии напоминал крылатую ракету: быструю, маневренную, летящую над самой землей. И свои атаки он направлял сразу из нескольких тупиковых маршрутов.

У него было множество преимуществ. В наши дни большие информационные системы хорошо защищены. Люди используют пароли и очень сложные коды. Но Клюг участвовал в разработке большинства из этих систем. Нужен дьявольски хитрый замок, чтобы не пустить в дом того, кто делал замки всю жизнь. Опять же, Клюг помогал устанавливать большинство крупных систем и еще тогда оставил в программном обеспечении своих тайных информаторов. Если коды менялись, компьютер сам передавал информацию об этом в какую-нибудь надежную машину, откуда ее позже «вычерпывал» Клюг. Это все равно что вы купите самого большого, злющего и отлично выдрессированного сторожевого пса, а на следующую ночь придет тот тип, что его выдрессировал, погладит пса по голове и вынесет из дома все до последнего цента…