Шарон Ли - Путь разведчика
— Действительно.
Он отвел бумаги в сторону, бросил на них взгляд — и посмотрел на нее.
— Я вижу, что копия адресована Делму. Почему?
— Я… Я просто решила, что это было бы подобающей процедурой, — выдохнула она. — Ведь все предприятие было начато по Слову Делма. Я… я не имела в виду обиды, я только хотела сделать все как надо.
Последовала новая пауза, мучительная для ее натянутых нервов.
— Лучше перестараться в правильном действии, чем не отдать полного долга, — признал наконец Ран Элд, хотя, похоже, собственное суждение ему не понравилось. — Я предупреждаю тебя, что в дальнейшем посылать доклады Делму не нужно. Ты меня поняла?
Она трусливо наклонила голову, благословляя упавшую на лицо завесу волос.
— Я понимаю тебя, брат.
— Отлично. Относительно того первого вопроса — изволь смотреть на меня, Эллиана.
Пытаясь справиться с подступающим к горлу ужасом, она подняла голову. Боги, а что, если в казино Квенпалта ее видел кто-нибудь из дружков Ран Элда? Что, если до его ушей все-таки дошел рассказ о ее выигрыше? Ее корабль… Нельзя, никак нельзя, чтобы Ран Элд…
— Я снова спрашиваю тебя сестрица, играла ли ты в казино. И не приобрела ли ты случайно… космический корабль, когда играла в азартную игру с лордом из Высокого Дома Солсинтры?
— Корабль? — Она уставилась на него, пытаясь выглядеть полной идиоткой. — А что бы я стала делать с космическим кораблем?
Взгляд Ран Элда буквально буравил ее. Каком-то образом она вынесла это, ощущая тяжесть ключей от «Полосы удачи», холодивших ее намокшую от пота грудь.
— Я так и подумал, что это — пьяные бредни, — проговорил он наконец, отводя взгляд от ее лица.
Все ее силы до последней капли ушли на то, чтобы не привалиться к столу и не зарыдать от облегчения, хотя она все-таки решилась снова опустить голову, чтобы занавеска волос закрыла ее лицо. Возвышаясь над ней, Ран Элд вздохнул:
— Ты не забыла, какую инструкцию получила относительно разведчиков, Эллиана?
— Я… я должна только обучать тех разведчиков, которые записались на мой курс, — хрипло проговорила она, — и избегать контактов с ними во все оставшееся время.
— Совершенно верно. Я предупреждаю тебя, сестрица, что тебе придется очень и очень плохо, если я обнаружу, что ты игнорируешь эту инструкцию. Разведчики — неподходящее общество для члена Клана Мицел — даже если это всего лишь ты. Ты меня поняла?
— Поняла, — прошептала она, ощутив внезапное желание увидеть в эту же секунду всю команду «Бинджали» и особо возблагодарить судьбу в том случае, если в их числе окажется Даав или коренастый Жон дэа-Корт.
— Прекрасно, — проговорил Ран Элд, возвращая ее в унылую реальность. — Я пожелаю тебе доброй ночи, сестра. Спокойных снов.
Она приподняла голову, чтобы видеть, как он идет через комнату и проходит в дверь. Затворившаяся створка словно ножом перерезала нити страха, которые удерживали ее на ногах.
С сухим рыданием она рухнула на колени, закрыв ладонями лицо. Свернувшись под столом в клубок, она долго не могла унять дрожь.
Глава восемнадцатая
Сегодня вечером мы подписали окончательный текст контракта. Хотя они еще подавятся Правосудием Капитана. Глупые планетники. Откуда нам знать, сколько времени будет длиться полет — при условии, что нам вообще удастся вырваться? Откуда нам знать, остались ли вообще планеты, на которые можно было бы бежать? В подобных ситуациях законом всегда должен быть чей-то один голос, а не дурацкий комитет. И закон должен быть в пользу корабля и наибольшего блага. Капитан может быть только один. Один голос. Один закон. Для того, чтобы у корабля были наилучшие шансы выжить.
Из Вахтенного журнала Кантры йос-ФелиумВ порту Солсинтры шел дождь.
Эллиана бежала под ливнем, не ощущая, что промокла: ее кровь подогревала радость, превращавшая Клан Мицел в крошечную точку, а Ран Элда Кэйлона — в неприятное ощущение, оставленное ночным кошмаром.
Здесь, в мире бодрствования, у корабельного трапа она вскоре встретится со своим вторым пилотом, и сама Лиад тоже останется позади, сведется к математической необходимости, одному из множества факторов, которые надо ввести в уравнения пилотирования.
Она добралась до площадки «Полосы удачи», обогнула угол, скрывавший от нее конец трапа, — и чуть не закричала в голос. Отчаяние заставило ее резко остановиться.
У конца трапа ее не ждала высокая стройная фигура, чьи плечи были усыпаны блестящими, как драгоценные камни, дождевыми каплями. Эстакада была пуста от площадки до люка. Эллиана судорожно сглотнула, начав дрожать под холодным ливнем, и прошла остаток пути на заплетающихся от разочарования ногах.
Слева вдруг возникло какое-то бесшумное движение. Эллиана стремительно повернулась — и из-под трапа вынырнул Даав. Воротник его кожаной куртки был поднят для защиты от сырости, изящные пальцы жизнерадостно заплясали знаками приветствия.
Облегчение нахлынуло головокружительной волной, заставив ее громко рассмеяться, отбрасывая промокшие волосы с лица.
— Да уж, совершенно прекрасное утро! — вслух ответила она на его молчаливое приветствие. — Я решила, что ты обо мне забыл!
— Нет, у меня превосходная память, — серьезно отозвался он. — Даже Жон это за мной признает. — Он тяжело вздохнул и сгорбил плечи, изображая преувеличенное раскаяние. — Виной твоему огорчению стала моя прискорбная избалованность, за что я приношу нижайшие извинения.
Все еще кружась на волне радости, Эллиана улыбнулась и наклонила голову, пытаясь понять, что кроется за озорным взглядом черных глаз, в чем суть его шутки. Но уже в следующую секунду она отказалась от попытки и прервала контакт с глазами, которые слишком легко читали ее чувства, оставаясь при этом загадкой для нее самой.
— Избалованность? — переспросила она.
— Ну, видишь ли, — признался он, проскальзывая мимо нее и бесшумно взлетая вверх по трапу, — мне гораздо больше нравится быть сухим, а не мокрым.
Она подавилась новым приступом смеха и пошла следом за ним, вытягивая ключи, висевшие у нее на шее на цепочке, и снимая их через голову.
— Меня удивляет, что мастер дэа-Корт позволяет работать на него человеку, который так любит комфорт.
— Еше бы тебе не удивляться, когда мастер дэа-Корт и сам этому удивляется? Часто. И громко.
Она чуть было не рассмеялась снова, но ее смех погасила тонкая дрожь тревоги. Площадка перед люком была очень узкой, и Даав при всей его стройности занял немалую часть ее пространства. Чтобы открыть замок люка, Эллиане придется практически прижаться к его груди.
Казалось, Даав ощутил ее неуверенность всем своим телом: он развернулся на трапе боком и развел руки. Одной рукой он ухватился за поручень, а другую прижал к корпусу корабля. Широко улыбнувшись, он наклонил голову.
— Твоя защита от дождя, пилот. Поспеши, умоляю тебя, иначе я весь вымокну!
Она проскользнула мимо него, ощущая его близость у себя за спиной, словно солнечное тепло. Подняв щиток, она вставила в паз первый ключ. Зажегся пульт идентификации. Она ввела свой код и вставила второй ключ. Раздался тихий щелчок, и дверца люка начала подниматься вверх.
Эллиана вытащила ключи и осторожно повернулась на площадке, наклонив голову и вымученно улыбнувшись.
— Быстрее, пока ты не промок насквозь.
— Пилот идет первым. — Даав остался на месте и только выгнул бровь. — Я хорошо усвоил правила.
«Пилот идет первым».
Эллиана заморгала, наслаждаясь звучанием этих слов, а потом сделала глубокий вдох и шагнула в корабль, заставив себя расправить плечи.
Даав вошел следом за ней. Наружная дверца люка опустилась, и у них за спиной щелкнул замок.
Впереди него Эллиана застыла у внутренней двери люка. В ее позе он почувствовал настороженность, которая не имела никакого отношения к страху, и в одном из свойственных ему озарений понял, что Эллиана замерла на краю пропасти, имя которой — перемены. Здесь и сейчас она расставалась с чем-то давним и сильным и одновременно протягивала руки к чему-то новому и бесконечно драгоценному.
Он осторожно перевел дыхание и заставил себя сохранять полную неподвижность, чтобы не отвлечь ее в этот момент от самого рискованного шага.
Он решил, что она, по-видимому, готова принять свои способности, свой корабль и своих товарищей. Еще он пришел к заключению, что этот момент перемены был каким-то образом спровоцирован тем, что он прятался под трапом. Это было довольно ясно видно по тому, как она была разочарована, увидев пустой трап, и какое радостное облегчение почувствовала при его появлении. Даав не знал, заметила ли она, что уже разговаривает с ним в товарищеской модальности. В обрамлении внутреннего люка Эллиана наконец пришла в движение — и обернулась к нему.
