Дмитрий Фокин - Космическая ферма
И тогда Пенкин поступил так, как его учили в летной школе при полетах на У-2- вывел значение тяги двигателей в среднее положение, отпустил рукоятки управления и расслабился. Ему удалось даже полностью прекратить мыслительную деятельность.
Антиперегрузочная система корабля не позволяла чувствовать, что происходит, но он мужественно выждал не менее полуминуты, и только потом осторожно открыл глаза.
Космический корабль стабилизировал полет и несся в сторону луны.
— Интересно, а Поликарпов мог встречаться с инопланетянами?
В последнее время Пенкин часто ловил себя на мысли, что самые гениальные творения людей перекликаются с достижениями инопланетян. Причем, как правило, это касалось не каких-то сложнейших процессов, а совсем наоборот. Именно простота являлась определением гениальности. Он вспомнил одну очень хорошую поговорку: — «Не сложно сделать сложно, сложно сделать не сложно». И правда, как мог Поликарпов, используя более чем скромные научно-технические достижения начала 20 века изготовить из фанеры и дерева самолет, способный без участия пилота выйти из штопора. И это не все его выдающиеся особенности! Этот самолет по праву считался, и считается, шедевром авиаконструкторской мысли 20 века.
Дмитрий осторожно попытался изменить направление полета. Корабль послушно выполнил команду. Попеременно он начал выполнять различные упражнения, входящие в курсы обучения пилотов Красной армии, а потом в школе пилотов инопланетных кораблей.
Дмитрий специально начал с самого простого, так как сразу уловил в программе подготовки корабля некоторые пробелы и недоработки, и хотел предоставить обучавшему его интеллекту свою версию.
Около двенадцати часов Пенкин выполнял учебные задания, с трудом удерживая себя от того, что- не перескакивать через одно-два. За все время корабль ни разу не вмешивался в его действия, хотя, некоторые из них, доставшиеся от инструкторов летной школы довоенного периода, выполнялись на грани дозволенного и предназначались для определения возможности человека освоить профессию летчика.
Заходил Дмитрий на посадку не так как его обучал корабль, а тем небрежно-лихим стилем, свойственным каждому уважающему себя боевому летчику.
Отстегивая ремни, Пенкин в первый раз поймал себя на мысли, что не чувствует интеллект корабля. Он тепло погладил приборную панель и мысленно обратился к кораблю: «Не обижайся. Ты очень хороший корабль и прекрасно обучаешь. Но, я военный пилот, а это несколько иное. Безупречная доставка пассажиров из пункта А в пункт Б мне знакома и понятна. Теперь я хочу знать, что ты можешь на пределе возможностей, и, даже, за их пределами. Завтра я хорошо отдохну, а вот после завтра, мы с тобой потренируемся „по взрослому“.»
Теплая волна интеллекта мягко коснулась мозга Пенкина, и он расценил это как понимание.
Как он и планировал следующий вылет проходил на предельных для человека и корабля режимах. Начался он с того, что Дмитрий пулей влетел в кабину, и даже не пристегнувшись, рванул рукоятки управления на себя. Обычно размеренный процесс проверки систем в этот раз был проигнорирован откровенно и цинично. Набирая высоту, Пенкин ощутил настоящую панику его мыслящего корабля. Едва пристегнув ремни, он бросил корабль к Земле, причем, большую часть пути преодолел носом назад. В сотне метров от земли крутанул корабль вокруг своей оси и боком ушел вправо.
Переход к межпланетному режиму работы двигателей еще в атмосфере Земли, конечно, мог иметь самые печальные последствия, но Дмитрий хотел проверить будет ли интеллект корабля вмешиваться в заведомо самоубийственные решения. Несмотря на то, что межпланетный режим действовал всего пять секунд, корабль так нагрелся, что аппаратура жизнеобеспечения начала сходить с ума в буквальном смысле. Не давая кораблю опомниться, он опять вывел двигатели на межпланетный режим, и попытался немного отклонить курс корабля. В этот раз корабль не позволил это делать, и только когда скорость упала до десяти скоростей звука, продемонстрировал зазнавшемуся человеку, что тому грозило. Изменение курса на 1 градус вызвало такую перегрузку, что Дмитрия в буквальном смысле расплющило о спинку кресла, от чего явно послышался треск ломающихся костей. Превозмогая взрыв боли, Дмитрий старался не упускать контроль за полетом, и это удалось. Прожевывая таблетки из аптечки Граберов, он мысленно извинился перед кораблем. Действительно, межпланетный режим кораблей Граберов и этого, отличался как полет воздушного змея от полета стратегического бомбардировщика-ракетоносца Ту-160. Но, общий смысл их дальнейшей подготовки корабль принял.
Пенкин сажал корабль самостоятельно, хотя под конец этого уже не мог сдерживаться и орал от боли. Выбраться из кабины он не смог, и по коммуникатору вызвал друзей. Коротко рассказав о своих методах обучения и вызвав волну справедливых упреков, Пенкин вырубился, как только голова зависла над подушкой, и проспал двое суток.
Через неделю он продолжил занятия и уже через месяц мог с гордостью говорить о том, что освоил азы управления этим инопланетным кораблем.
Вот уже неделю Дмитрия терзали сомнения относительно возможности испытать аппаратуру перемещения во времени. Он уже проверил работу временных порталов и посетил планету Граберов, а теперь, задав минимальный режим работы двигателей, разглядывал интересующий его блок.
Корабль услужливо предоставил подробную инструкцию по управлению временными перемещениями. Все оказалось не сложнее, чем на кораблях Граберов.
Тоска с новой силой накрыла Пенкина. Сколько времени он провел в кошмарах и как ждал этого часа. Дмитрий расстегнул карман комбинезона, вытащил военный билет и выписку из военного госпиталя, найденные им в архиве учебного лагеря на планете Вера. Проверяя временные порталы он, между делом, решил проверить, а не сохранились ли его документы. Все это он нашел в кабинете Фролова. Вот таинственный старикан! Сколько он его знал, никак не мог понять.
Посещать свое время без документов являлось чистым самоубийством. Шла война, и оказаться в роли немецкого шпиона, за которыми охотились не покладая рук лучшие умы СМЕРШа, не хотелось. А так, с самыми настоящими документами Смирнов мог выдержать почти любую проверку. Вот только смущало- почти. По документам — он инвалид, доживающий скудный отрезок времени дарованный ему по ошибке природой, а фактически- пышущий здоровьем бугай, откормленная и холеная рожа которого сама кричала контрразведчикам о необходимости его ареста и проверки.
Дмитрий взглянул в зеркальце, закрепленное на лобовом стекле кабины, что бы видеть, что происходит слева. Даже в напичканном самой совершенной аппаратуре корабле, его далекие предки не пренебрегали этим простым и испытанным многими поколениями пилотов средством. На него глядел крепкий мужик средних лет, с немного уставшим, но все- таки пышущим здоровьем лицом.
