Кир Булычев - Последняя война (сборник)
Планетарный катер был уже буквально в нескольких десятках метров от «Шквала», и Андрей поспешил к нему, чтобы успеть предупредить пилотов о том, что им грозит.
Резкое движение оторвало его от обшивки и понесло вверх. И все началось снова… вся смерть… все шестьдесят три часа…
В этот момент его заметили с катера, и капитан «Вациуса», еще не зная, что означает появление человека на обшивке «Шквала», приказал двум пилотам встретить этого человека.
Что-то дернуло Андрея. И он пришел в себя. И даже понял, что это страховочный трос.
Открытый люк планетарного катера был совсем близко, и оттуда вылетали люди в скафандрах высокой защиты с реактивными двигателями. Двое из них полетели к Андрею.
Один из них, штурман «Вациуса», сразу узнал Андрея. И сначала даже не удивился, потому что забыл в этой суматохе, почему Андрея списали с корабля.
Андрей тоже узнал его. Он включил микрофон и сказал:
— Подождите входить. Там засада.
Он говорил совершенно спокойным голосом, как будто встречал гостей на обшивке корабля.
Капитан «Вациуса», следивший из катера, тоже узнал Андрея.
— Андрей Брюс? Ты почему здесь?
— Они подготовили засаду, — сказал Андрей.
Он непроизвольно держался рукой за рукав скафандра штурмана с «Вациуса». Он снова начал бояться. Нельзя было глядеть на звезды, надо смотреть вниз, на твердую и надежную поверхность корабля.
— Какая засада?
— Они не видят нас, я сбил внешнюю антенну близкого обзора, но они ждут. За переходником, чтобы перебить поодиночке, когда будете входить. У них топоры и бластеры.
— А как остальные? Где остальные? — спросил капитан. — Раненых нет?
— Здесь еще доктор Геза и Витас Якубаускас. Он ранен. Тяжело.
— А остальные?
— Некоторые остались на Пэ-У. Висконти погиб.
— Его убили? — Андрей не узнал голоса. Спрашивал кто-то из тех, кто был в планетарном катере. Все слушали этот разговор.
— И хотят убить вас. Вы не понимаете, что это за существа. Это другой мир.
— Тогда не будем терять времени даром. Я начинаю высадку, — сказал капитан «Вациуса».
— Вы меня не поняли?
— Андрей, — сказал капитан, — мой десант в кремниевых скафандрах высокой защиты. Мы тоже думали. Никто не снимет скафандров. Понял? Ты пробовал выстрелить в него из бластера? Или ударить топором?
— А у вас есть оружие? — спросил Андрей.
— С оружием все в порядке, — сказал капитан. — У нас на борту была группа охотников. Туристы. Мы конфисковали анестезирующие пистолеты. Валят дракона. Переходи к нам на борт, Андрей, — сказал капитан. — Будем проситься в гости.
Андрей перешел на планетарный катер.
Штурман «Вациуса», его старый знакомый, крепко взял его под руку. Второй космонавт отстегнул страховочный трос. Они резко подхватили Андрея, и он в мгновение оказался в открытом люке планетарного катера. Только потом, восстановив в памяти события того часа, он понял, что все помнили о его болезни. И штурман, и капитан, который вышел к люку, чтобы подхватить его.
И когда люк был закрыт, Андрей поздоровался с десантом с «Вациуса» — они сидели в креслах одинаковые, словно статуи, в тяжелых скафандрах. Одинаковые шлемы повернулись к нему. Капитан указал на пустое кресло рядом со своим.
Через пять минут катер двинулся вновь и, коснувшись корабля, дал сигнал прибытия.
Откроют ли? Или испугались?
Люк отошел в сторону, и магнитные захваты втянули планетарный катер внутрь «Шквала».
Шлюзовая была пуста.
— Приготовиться, — сказал капитан, следя за приборами. В шлюзовую поступал воздух. Давление уравновесилось.
Рядом стоял катер со «Шквала».
— Где же они? — спросил капитан.
— Я думаю, они ждут в коридоре за выходом. Так им кажется удобнее — они хотят вас встретить в узком месте.
Люк катера раскрылся, и капитан первым выскочил в зал.
— Принимайте гостей, — сказал он.
Тишина.
Один за другим пилоты с «Вациуса» выпрыгивали на упругий пол.
Капитан первым пошел к двери, ведущей внутрь корабля. Дверь открылась навстречу ему. Он вошел, держа в руке анестезатор.
И в этот момент по скафандру ударили сразу пять или шесть отравленных стрел. Они ломались и оставляли на скафандре темные пятна яда. Сверкнул луч бластера.
Капитан продолжал идти вперед. Теперь он видел воинов.
Выпустив стрелы и разрядив бластеры, они схватились за боевые топоры и с криками бросились на капитана. Пруг бежал в толпе воинов, размахивая своим самым большим на планете топором по имени костедробитель.
Десантники успели дать залп из анестезаторов, первые воины упали, но остальные успели навалиться, ударяя топорами по шлемам и пластику скафандров.
Схватка была неравной — повредить скафандр топор не может.
Суматоха, скопище тел, рычание, крики, грохот заполнили узкий коридор.
Пилоты обладали большими спортивными навыками, чем воины, привыкшие рассчитывать лишь на свое оружие, а анестезаторы действовали безотказно. Число воинов все уменьшалось, а люди в скафандрах медленно теснили их редеющую толпу к кают-компании.
Пруг отчаянно махал топором, ему удалось то ли силой удара, то ли массой своего тела свалить с ног двух или трех космонавтов, но в его тушу уже вонзились три анестезирующие иглы, а он продолжал сражаться, и ему казалось, что десантники поддаются его напору.
И рухнул он неожиданно. Во весь рост.
Оставшиеся воины еще продолжали сопротивляться, но в коридоре стало настолько свободнее, что Андрей смог пробиться сквозь схватку и броситься по коридору.
Один из воинов, раскрашенный, как и прочие, боевыми узорами, бежал перед ним. Видно, падение Пруга отняло у него желание сражаться. Спина воина была знакома. Андрей не гнался за ним — он спешил к медпункту. Убегавший воин обернулся, и Андрей узнал ВосеньУ. Тот тоже узнал Андрея. Сзади утихал шум боя.
ВосеньУ вдруг потерял силы. Он прислонился к стене и смотрел, как Андрей идет к нему. Он вжимался в стену, занеся топорик, как заносит камень слабый мальчик, когда к нему приближается известный во всей школе силач.
Андрей подошел к нему почти вплотную. ВосеньУ ударил его по груди топором. Топор скользнул по пластику скафандра.
— Я хотел спросить тебя, ВосеньУ, — сказал Андрей, — почему ты убил ПетриА?
ВосеньУ начал сползать по стене — как будто хотел влиться в нее, исчезнуть.
— Я клянусь небом, — заговорил он, — я клянусь жизнью матери, я клянусь самыми страшными муками в черном царстве — я не убивал ПетриА. Я чуть не убил его, когда увидел, что он сделал.
