Александр Матюхин - Удел Упыря
Когда голос замолк, ожидая новых вопросов, Юсуп различил в тишине каморки едва слышное посапывание и увидел, что Андропополюс мирно спит в кресле, сложив руки на животе. Утомился, видать, используя столь сложное заклятие.
Гиберт поднялся из-за стола, сыто отрыгнув (Юсуп слышал, что это у них обычай такой – отрыгивать, если еда больно понравилась), и направился от стола к показавшейся неподалеку двери. Изображение чудным образом переместилось вслед за немецким послом.
– Еще вопросы будут? – поинтересовался голос нетерпеливо.
– Мм-м… – Юсуп лихорадочно соображал, что бы такое спросить, но на ум пришло только одно: – Где обитает Гиберт в Назараде?
– Отсюда налево, потом до ближайшей повозки и прямиком к немецкому посольству. Небольшой домик с табличкой на дверях «Гиберт фон Клауссенц» и есть его обитель! – сказал голос. – Еще?
Юсуп бросил взгляд на миску с зеленой кашицей. Жидкость безнадежно испарялась. Оставалась лишь небольшая лужица на самом дне.
– Слабое место Гиберта?
– Пузо!
– В каком смысле?
– У него грыжа и язва желудка в начальной стадии. На дух не переносит специи, и черный перец в частности.
Юсупу еще не приходилось видеть людей, которым бы нравился черный перец, но он промолчал.
– Я имею в виду под слабым местом – на чем его можно подловить?
– Гиберт очень любит рыбалку! Но не на удочку, а при помощи древнего изобретения – пороха! Порох здесь очень редкая штука, и Гиберт отдаст все, чтобы добыть е… – В это время остатки кашицы испарились, и голос оборвался на полуслове.
Андропополюс вздрогнул, звонко причмокнув губами, но не проснулся. В каморке вновь стало светло, а изображение немецкого посла Гиберта фон Клауссениа, бредущего по темной лестнице куда-то ввысь, растворилось.
Юсуп посидел пару минут в полной тишине, потом осторожно ткнул грека-чародея в плечо пальцем.
Андропополюс нечленораздельно скрипнул и приоткрыл один глаз:
– Закончил уже? – сонно поинтересовался он. – Тогда свободен! За двадцать… мм-м… золотых ничего более предложить не могу! – И он, протяжно зевнув, вновь углубился в сон.
Видимо, чародейство отнимало у него чересчур много сил.
Юсуп поднялся и пошел к выходу, шлепая сапогами по илу. У порога он услышал заспанный голос чародея:
– И дверь, молодой человек… прикройте, а то сквозняк, знаете ли…
ГЛАВА ВОСЬМАЯ.
Шестьсот девяносто девять дней до…
Они бежали по мокрым от дождя, серым и темным улицам, утопая по колено в воде и грязи, огибая обрушенные ветром деревянные обломки, сорванные крыши, упавшие деревья. Сталкивались с людьми, которые в панике метались между домами, стараясь спасти хоть что-нибудь или кого-нибудь. Казалось, хаос завладел городом. Слышались человеческие стоны, крики, мольбы о помощи.
А ветер не утихал. Как и дождь. Они нарастали, новыми мощными волнами обрушиваясь на дома, сметая все, что попадалось на их пути. Над головами людей низко висели темные тучи. И что-то еще. Бесформенное, неуловимое, темное и пугающее…
На огромном холме, возвышающемся над городом, вовсю кипела битва.
Юсупу не надо было объяснять, что там происходит. Все Учителя, которые могли ходить и колдовать, собрались на вершине, чтобы отразить напор надвигающихся туч. Но у них не очень получалось.
Холм то и дело озаряли вспышки света, оглушительные взрывы вырывали с корнями деревья, волшебные искры разлетались во все стороны.
– Бежим! Скорее! – перепуганный старик тащил юношу за руку по узким улочкам, не давая возможности посмотреть, что творится на холме.
– Зачем так быстро? – жалобно воскликнул Юсуп. Огромные стены какого-то здания с оборванными лозами винограда, трепещущими на ветру, скрыли от него битву.
– Иначе мы не успеем! – вскричал Ильнур, продолжая бег. – Видишь, какой ветер? Боюсь, мы можем опоздать, и корабли уплывут без нас!
– Какие корабли? – Юсуп попытался затормозить. Ему вдруг стало невыносимо страшно. Захотелось домой, к родителям. В уютную свою комнатку, куда пробиваются отблески огня из камина в зале. А еще там мягкая кроватка и любимый звереныш дронта – ручной, умеющий выполнять целых шесть команд! Так зачем же его тащат к гавани? Успеется. Гавань – она вон какая мощная и неприступная!
– Я к маме хочу!
Ильнур неожиданно остановился и отпустил руку юноши, смерив его презрительным взглядом. В наступившей тишине особенно четко где-то сбоку раздался звон битого стекла и чьи-то испуганные крики. Глухо взвыл ветер, и косые струи дождя жестко ударили Юсупа по лицу.
– Иди, если больше не хочешь жить! – сказал Ильнур тихо. – Глупец, я же о тебе забочусь!
– Родители позаботятся обо мне лучше! – с вызовом воскликнул Юсуп, хотя сейчас, под дождем, он не был в этом уверен. Всему виной, наверное, было то, что произошло в классе. Юсуп хоть и ничегошеньки не понял из разговора Учителей, но до его сознания дошло, что сила, с которой они столкнулись, очень уж мощная. Если Учителя все вместе не могут остановить тучи, то что говорить о его отце и матери? Сестренка, конечно, не в счет. Она слишком мала.
При мысли о сестренке в животе у Юсупа что-то сжалось. Он почувствовал, что ему трудно становится дышать. Ведь сестренку тоже может искалечить! Или она вообще погибнет!
– Я должен идти домой, – твердо сказал Юсуп, рукавом вытирая лицо. Толку от вытирания не было никакого – дождь усиливался и стеной рушился на землю.
– Ступай… – Махнув рукой, Ильнур развернулся и бросился в темноту переулков. Вскоре он скрылся за поворотом.
И Юсуп остался один на один с наступившей внезапно ночью, непогодой и страхом.
Что теперь делать?! Ну?!
Он быстро огляделся в поисках помощи, но никого поблизости не было. Люди были заняты тем, что спасали свои собственные жизни. За поворотом сверкали факелы, суетились какие-то тени, кто-то пытался гнать лошадей, которые испуганно ржали при каждом звуке грома и вставали на дыбы.
Юсуп бросился туда.
Ветер сорвал его шапку и унес куда-то за спину, высоко подкинув над крышами. Молния на мгновение осветила площадь, и Юсуп, выскочив на нее, увидел, что ближайший дом нелепо завалился на бок и из его стены, словно зерно, посыпались кирпичи. Следом раздался дикий треск и грохот. У дома поехала крыша, рухнула на дорогу, раскидывая ломающиеся балки и перекрытия. Люди с факелами в ужасе рассыпались по сторонам, прижимаясь к стенам еще не обвалившихся домов. Ветер уже не свистел, а глухо выл, словно предвкушал много сотен жертв в этой внезапной ночи.
Чтобы его не оторвало от земли, Юсуп тоже прижался к стене и медленно побрел вдоль нее, ощущая, как дождь проникает за шиворот холодными струями, а ветер тащит куда-то назад, в черноту и неизвестность.
