Михаил Кликин - Личный враг Бога
Не задерживаясь здесь больше, Глеб направился по дороге, что уходила к юго-западу. Он покинул деревню под осторожный шепоток крестьян и еще долго слышал крики петухов за спиной.
Дорога, и раньше-то едва намеченная, теперь и вовсе истончилась, усохла. Дважды Глеб терял ее и шел, ориентируясь на солнце, но потом вновь вдруг обнаруживал у себя под ногами слегка притоптанную тропинку.
Холмы остались позади. Теперь вокруг, насколько хватал глаз, расстилалась монотонная равнина, сплошь покрытая невысокой, выгоревшей под солнцем травой. Местами виднелись небольшие зеленые островки. Обычно там или бил из-под земли ключ, утекая коротким ручейком, или же находилось маленькое озерцо, заросшее шуршащим тростником так, что под ним не было видно воды.
Равнина была скучна. Но Глеб не смотрел на землю. Он смотрел вверх, в яркую светящуюся синеву с белыми горами облаков. Там, в вышине, все двигалось, все жило. Перемещались неторопливо целые горные массивы, хребты и отдельные пики, сталкивались, сливались, трансформировались. Огромные валы тумана незаметно таяли, пропадали, но откуда-то возникали новые седые навалы и катились к горизонту сонным прибоем.
Нигде больше Глеб не видел такого огромного раздольного неба.
Дорога пропала, и на этот раз уже окончательно.
Ему еще встретились на пути три небольшие деревеньки – он видел крыши домов вдалеке и кроны деревьев, – но все они стояли в стороне, и Глеб, не раздумывая, проходил мимо. Пока что у него было все необходимое.
Ближе к вечеру погода стала меняться. Переменился ветер. Стал порывистый, неровный. Задул прохладой в правый бок. Даль окуталась дымкой поднявшейся пыли. Побледнело солнце, затем и вовсе спряталось. Облака, недавно белые, неспешные, вдруг посерели, вытянулись грязными полосами по небу, побежали куда-то рваными клочьями. А на севере, над самым горизонтом, зрела иссиня-черная туча, жуткая и будто бы живая. На ее фоне сверкали вспышки грозовых разрядов, пока еще бесшумные, далекие. Похолодало.
Глеб заторопился, хотя нигде не было видно ни укрытия, ни пристанища. Всюду, куда ни кинь взгляд, лишь бесконечная равнина. Кругом одна пыльная волнующаяся трава, и ничего больше.
А может, туча пройдет стороной? Или погрозит разрядами да и растворится в бескрайнем просторе неба…
Через полчаса с этой надеждой пришлось расстаться. Вся северная сторона затянулась чернотой. Туча урчала своей опухшей утробой, вспышки молний внутри лишь оттеняли ее беспросветный мрак. Стало еще холодней, но ветер утих. Глеб физически ощутил, как тишина замершей природы давит на него. Смолкли. все звуки, на которые он и внимания-то раньше не обращал: шелест травы, щебет потревоженных птиц, стрекот кузнечиков и цикад. И только ворчала надвигающаяся беспросветность. Приближалась, наползала, и Глеб вдруг необычайно остро почувствовал свою ничтожность. Он торопился, но равнина была бесконечна, он шел быстро, как мог, но обогнать приближающуюся бурю было не в его силах. Один на открытом месте, сиротливая Цель, видимая отовсюду. Захотелось лечь на землю, слиться с травой, закрыть голову руками, а когда буря начнет метать молнии, кричать, кричать и кричать, отгоняя страх. Он почти бежал, но куда?..
Стало темно, словно наступила ночь. Небо сплошь пропиталось густыми чернилами.
Глаза вдруг ослепли, ноги подкосились, и Глеб не сразу сообразил, что это совсем рядом ударила в землю молния. Он бросился бежать, словно мог скрыться от нависшего злобного неба.
Вновь сверкнуло, на этот раз не так ярко, в отдалении. Будто блистающее тонкое дерево в один миг проросло между землей и небом и тут же исчезло, но его тень негативом впечаталась в сетчатку глаза. Через секунду раздался страшный треск. Прокатился над головой, затих. И тут же еще одна молния вонзилась в почву.
Глеб упал в траву. Почувствовал неглубокую ложбинку под боком, скатился туда, вжался в землю.
Буря взъярилась. Огненными хлыстами принялась стегать равнину. Зарычала десятком голосов, затрещала, загрохотала. Налетел бешеный ветер, засвистел в ушах, навалился, словно хотел выковырнуть человека из его жалкого убежища. Прямо под разряды, под гром…
Хлынул дождь. В один миг Глеб промок до нитки. Тяжелые капли, разогнанные ураганом, били не хуже свинцовой картечи, гулко колотили в спину, разметывали волосы. Почва сразу раскисла, превратилась в жидкую грязь. Выемка, в которой спрятался Глеб, наполнилась водой, но он не мог себя заставить встать. А если бы и переборол свой животный страх, то просто не сумел бы подняться. Ветер и ливень, казалось, могли свалить человека с ног.
Он поднял чуть голову и попытался разглядеть, что творится вокруг. Но увидел лишь непроницаемую стену рушащейся с неба воды. Иногда в темноте сверкал размытый всполох молнии, но грома не было слышно за ревом ливня.
Глеб трясся. От холода и от страха. У него не было мыслей, он потерял себя, растворился в лавине бушующего шторма. Слепой ужас перед неистовой силой непогоды удерживал его на месте.
Он все бы отдал, лишь бы перенестись сейчас в другое место. Прочь, прочь отсюда!..
И выход был. Глеб не думал, просто сработал рефлекс.
В одно мгновение он покинул бурю, покинул Мир, покинул себя.
Среди оглушительного рева, под хлещущими ледяными струями, под яростными порывами ветра он просто заснул.
Глава 11
Однажды он зашел к Сергею. С трудом нашел ту самую панельную девятиэтажку – тогда в темноте она выглядела совсем иначе, – по лестнице поднялся на шестой этаж, немного постоял перед дверью, затем нажал кнопку звонка…
Зачем он пришел сюда? Ведь он не знает ни Сергея, ни Ивана. Подумаешь, пили вместе! И что с того? Они не знают даже, где он живет. И он о них ничего не знает. Что у них общего? Хобби? Мир? Лига?
Вероника. Вот что влекло его. Только сейчас, стоя перед обитой коричневым дерматином дверью Серегиной квартиры, Глеб понял это. Не к товарищам его тянуло. Он просто хотел еще раз увидеть девушку…
Он снова позвонил. Никто не отвечал. Или в квартире никого не было, или Сергей в данный момент был подключен к компьютеру и ни на что не реагировал, находясь совсем в другом месте. В ином измерении…
Глеб развернулся и стал спускаться. Он шел медленно, втайне надеясь встретить Веронику.
Выйдя во двор, он сел на скамейку у подъезда и долго наблюдал, как шумная малышня возится в осевших сугробах, как прыгают рядом с детьми собаки – два спаниеля и пудель, как облезлый кот пробирается к дальнему подъезду, огибая лужи и тряся задней лапой каждый раз, когда та попадала в воду. Наблюдая за жизнью двора, Глеб заглядывал в лицо каждой проходящей мимо девушке…
Вероника не пришла.
