Владимир Клименко - Тень вечности
Какой ужас! Дибров сам не заметил, как задремал, хотя специально остался в машине, жалуясь на то, что Искандер нещадно храпит. Он решил выждать пару часов и отправиться к скале в одиночку. И вот заснул. Какой страшный сон! А ведь это, возможно, уже не предупреждение, а прямая угроза, подумал он. Надо быстрее идти. Колея белела в темноте, и была хорошо видна, но Дибров не стал придерживаться дороги, а, спрямляя путь, пошел напрямик, ориентируясь на слух по тихому плеску воды в реке. Кузнечики стрекотали как оглашенные, словно южные цикады, замолкая лишь тогда, когда Дибров подходил совсем близко. Небо в бледных звездах так и не приобрело той холодной черноты, что характерна для августа и осени, но иногда Владимир все же взглядывал вверх, в который раз безуспешно пытаясь отыскать Полярную звезду - Золотой Кол, как называли ее монголы. Он окончательно запутался, вспоминая, откуда надо отложить шесть расстояний - от ковша или от ручки Большой Медведицы, прикидывал так и эдак, пока внезапно над ним, закрыв на мгновение звезды, не пронесся бесшумно силуэт с распластанными крыльями. От неожиданности Дибров чуть не присел, но тут же понял, что это на ночную охоту вылетела большая сова. Еще пару раз, словно сказочная нежить, сова проносилась над ним, невольно заставляя холодеть сердце. Чтобы немного успокоить нервы, Дибров начал насвистывать какой-то шлягер, пока не спохватился, что лишний шум сейчас ни к чему. Гора медленно поворачивалась противоположным скальным боком, оставаясь все время справа. Ее силуэт был монолитен - сплошная черная тень, закрывающая пространство до самого неба. Пару раз Дибров оступался, проваливаясь в норы сусликов, но все же довольно скоро различил далеко впереди неяркий огонь костра - там остановились туристы. Можно было напрячь слух и различить отдельные слова, уфологи еще не спали, но Владимир, не раздумывая, свернул к самому берегу. Он решил переправиться через Калым, не доходя до лагеря, встречаться и объяснять, зачем он оказался здесь в такой поздний час, не хотелось. В мутной днем и блестящей теперь воде реки слабо отражались звезды. Дибров сел на обрыв и свесил ноги, не чувствуя опоры. Перевернувшись на живот, он стал съезжать вниз, ощущая, как крошится сухая глина. Отдельные комки срывались и падали, рождая тихие плески. Шкатулки, несмотря на свои малые размеры, мешали зацепиться руками за берег как следует, Дибров уже подумал, что нечего было таскать их с собой, следовало просто вытряхнуть содержимое в какой-нибудь мешок, как вдруг сорвался и ухнул с обрыва, больно ударившись при этом подбородком о глиняный выступ. Еще мгновение спустя он ощутил себя стоящим по колено в воде. - Блин! - сказал Владимир любимое русское слово, способное заменить в зависимости от ситуации длинную фразу или короткое междометие. - Приехали! Он посмотрел вперед, пытаясь определить, далеко ли до другого берега и насколько здесь глубоко, ничего не понял и побрел, при каждом шаге тщательно ощупывая дно. Через десять метров вода поднялась ему до пояса. Чепуха, подумал Дибров, вряд ли придется плыть и на середине реки, когда где-то в отдалении послышался неясный шум, вернее треск, словно заработал маленький электрический моторчик. Треск раздавался сзади, на берегу, Владимир обернулся и замер - прямо на палатки туристов спускалась гигантская, как летающий остров Лапута, тарелка пришельцев.
Зрелище было хоть куда! Дибров попытался развернуться, поскользнулся и потерял равновесие. Он ткнулся лицом в воду, тут же распрямился, да так и застыл на короткое время, глядя, как под днищем тарелки включились мощные прожекторы. Голубоватые столбы света - восемь, десять? - уперлись в землю, и овальный корабль застыл на них, словно на опорах, прекратив на миг снижение. Никакая компьютерная графика была не в силах дать такое ощущение реальности. Да и не подумал Дибров даже обо всем увиденном в фантастических фильмах, настолько мертвенно-страшно блестел синеватый металл обшивки, и оранжевые огни как на уличной рекламе пробегали по периметру тарелки, то убыстряя, то замедляя движение. Еще минуту спустя Дибров понял, что обрыв мешает ему увидеть степь, он смотрел вверх, как из глубокого окопа, тогда он двинулся обратно к берегу, уже не заботясь о том, производит он шум или нет. А шума между тем хватало и без этого. Ровный стрекот сменился однотонным гулом, который скорее ощущался всем телом, а не одним только слухом. Мелкая вибрация воздуха заставляла дрожать свет прожекторов, и сам корабль колебался, оставаясь, впрочем, на одном месте, словно готовый растаять, подобно миражу, но никуда не пропадал, а становился все материальнее. "Неужели? - мимолетно подумал Дибров, все еще не совсем доверяя увиденному. - Может, это мне снится?". Размеры тарелки не поддавались описанию. Вскарабкавшись обратно на берег, Владимир попытался окинуть корабль взглядом. Взгляд зацепился за крохотные палатки, фигурки туристов и вновь уперся в днище тарелки, сравнимое по масштабам лишь с самой степью. Ровная металлическая поверхность, как крышка кастрюли, казалось, прикрыла пространство до горизонта. Выше начинался циклопический обод с разноцветными огнями, а над ним сферический купол с непонятными надстройками и башенками. "Город, это целый город! - подумал Дибров, едва сдерживая себя, чтобы не то закричать, не то завыть от непонятного ужаса, который внушал внеземной корабль. - Дождались!" Даже издали ему хорошо было видно все, что происходит в лагере. Леонид, словно шаман, вскинул вверх руки, да так и замер в ожидании появления неизвестных богов. Девушки исполнили что-то вроде языческого танца, а парни стояли смирно, задрав головы, и лишь потом стали медленно отходить от палаток, словно желая выйти из-под днища корабля и очутиться вне зоны света. Но нельзя было найти вокруг даже клочка тени. Залитая сиянием прожекторов, как бесконечный стадион, степь не давала возможности укрыться. Дибров вдруг понял, что и он сам теперь хорошо виден, но никто не обернулся в его сторону - все внимание поглощала тарелка. "Эх, оркестр бы сейчас, - мелькнула глупая мысль. - Грянуть марш во исполнение давней мечты человечества!" Но тут же подумалось и о том, что, возможно, лучше было бы уносить отсюда ноги, но этого как раз сделать было невозможно - оцепенение разлилось по всему телу, только усиливая ощущение нереальности. Неожиданно тарелка просела, метров на двадцать провалившись вниз, и девушки взвизгнули от страха, но тут же вновь замерла, только в ровном до этого днище появился четырехугольный люк - сейчас он четко выделялся черным пятном на синеватой поверхности металла, как частичка беззвездного неба. Казалось, что дыра пронизывает корабль насквозь. Леонид продолжал шаманствовать, мало обращая внимания на остальную группу. Диброву показалось, что он выкрикивает какие-то слова, но какие именно, расслышать не удалось - ровный гул поглощал остальные звуки, как вата. Черный до этого люк озарился внутренним светом, словно в нем заплескалась подкрашенная купоросом вода. И немедленно после этого на землю из зелено-голубого квадрата упал такой же четырехугольный луч, расширяясь к основанию и захватывая палатки, фигурки туристов - весь лагерь, но не достигая обрыва, на котором стоял Дибров. Можно было предположить, что следом за этим из люка опустится лестница и по ней степенно, как и полагается старшим братьям по разуму, вниз сошествуют космические гости, но вместо этого в проеме появился металлический механизм, напоминающий членистоногое насекомое, и, поджав лапки-ходули, ухнул прямо на палатки. "Раздавит!" - успел подумать Владимир. Даже издали было видно, что "насекомое" намного превосходит по размерам, скажем, земной экскаватор, но механизм на полпути плавно замедлил движение и, чуть покачиваясь в воздухе, выбросил опоры и опустился на них, застыв, как на цыпочках. Ловко перебирая, словно танцуя, металлическими лапками, "насекомое" прытко отбежало чуть в сторону, умудрившись не задеть ни одного из туристов, мгновенно сбившихся в тесную группку. В люке показался второй механизм. Скоро вокруг палаток, по углам светового квадрата, замерли уже четыре робота. Дибров заметил, что по металлу обшивки механизмов пробегают яркие искры. Похоже на оцепление. Прямо, как у Уэллса. Иллюстрация к "Войне миров". Диброву очень хотелось крикнуть: "Да бегите же вы оттуда!", но он почему-то молчал и лишь широко раскрытыми глазами смотрел на эту феерическую картину, включавшую в себя степь, необъятный космический корабль, жалкий костерок, совсем потускневший в ярком электрическом свете, и, словно кукольные, фигурки людей. "Насекомые" постояли некоторое время неподвижно, а потом, раскачиваясь, как богомолы, начали подступать ближе к палаткам. Дибров был настолько поглощен этим маневром, что чуть не пропустил самого главного - в люке появились пришельцы или очень похожие на гуманоидов и более мелкие, чем "насекомые", роботы. Фигуры в скафандрах, отдаленно напоминающие глубоководные водолазные костюмы, с какими-то культяпками вместо рук, дружно повалили из люка наружу. Стремительно падая вначале, они потом так же, как и механизмы, плавно опускались на землю. Эти не стали расходиться по краям квадрата, а уверенно направились к туристам, которых почему-то такой тесный контакт не обрадовал. Вновь послышались женские крики, к которым присоединился мужской хор голосов, но все это вместе никак не напоминало счастливую встречу братьев по разуму. Дибров непроизвольно дернулся, увидев, как рослый гуманоид грубо схватил за руку Киру и почти швырнул ее в сторону одного из механизмов. Откуда-то из брюха у того тут же вырвалось гибкое щупальце и, обхватив девушку за талию, стало подтаскивать ее к сочленению ног. В брюхе у "насекомого" разошлись сегменты, открывая что-то вроде тесной кабины. Леонид, как и полагается капитану, отбивался от насевших на него гуманоидов, подобно спартанцу, противостоящему нашествию афинян. Но силы были слишком неравны. Любой из пришельцев превосходил его в росте раза в полтора. Удар культяпкой пришелся Леониду в голову, он сразу обмяк и упал, как манекен. Его тут же подхватило металлическое щупальце. Через пару минут все было кончено. Туристов рассовали по механизмам, затем настал черед лагеря. "Насекомые" подступили к палаткам вплотную и обдали их пенящейся жидкостью, затем проворно подбежали к центру светового квадрата и, поочередно поджимая членистые опоры, стали подниматься к люку, один за другим исчезая в недрах корабля. За ними последовали гуманоиды. Мгновение спустя отверстие люка померкло, Дибров не заметил никакой заслонки - люк словно исчез сам собой, а еще через минуту прекратился гул и тарелка плавно пошла вверх. Скорость, с какой она исчезала в ночном небе, казалась невероятной. Где-то очень высоко появилась яркая вспышка, и тут же гигантский диск превратился в подобие крошечной звезды, даже менее яркой, чем другие звезды. Все! - Эй! - запоздало крикнул Дибров. - Э-эй! -Вместе с прорезавшимся голосом он почувствовал, что и тело вновь стало послушным. Тогда Владимир побежал к лагерю. Но не успел он сделать и нескольких шагов, как палатки ярко вспыхнули, словно замедленно сработала неведомая химическая реакция. Вспышка была такой силы, что ударом упругой тепловой волны Диброва швырнуло в сторону обрыва и, теряя под ногами опору, он рухнул с берега в воду.
