Гарри Гаррисон - К звездам (Клуб Любителей Фантастики — « F»)
— О чем не говорить? Что вы хотите сказать?
— Я хочу сказать именно то, что сказал. Этот вопрос вне его компетенции по причине родственных отношений с вами. — Он повернулся, чтобы идти, и Ян окликнул его:
— Вы не можете уйти, сказав такое! Кто вы такой: чтобы мне приказывать? И что означает этот «клоп»?
— Это вы мне скажите, — произнес мужчина, резко повернувшись.
— Виновны ли вы в чем-либо? Не желаете сделать признание?
Ян почувствовал, как лицо заливает краска.
— Убирайтесь, — произнес он, наконец. — Убирайтесь и не докучайте мне больше. Я не знаю, что все это значит, и меня это не интересует. Уходите и не попадайтесь мне на глаза.
Дверь захлопнулась. Ян был заперт в ловушке, и за ним следили снаружи.
В течение дня его мысли занимала только электроника. Он зарылся в спутники связи к большому удовольствию Сони Амарильо — и работал упорно, стараясь отвлечься от мрачных мыслей. Обычно он уходил вечером последний. Усталый, но очень довольный, что жив. Несколько порций в баре, иногда ужин там же, иногда он и вовсе оставался ночевать на работе, если уставал настолько, что чувствовал себя не в состоянии идти домой. Конечно с его стороны — ведь он знал, что наблюдение осуществляется в любом месте — но ему была отвратительна мысль, что они будут подглядывать и подслушивать в его квартире. Разыскивать клопов он больше не пытался. Это просто смешно. Лучше вообразить, что на него смотрят все время, и действовать соответственно.
В следующую среду утром деверь позвонил в лабораторию.
— Доброе утро, Ян. Элизабет просила позвонить тебе.
Наступило молчание. Ян ждал. Сергуд-Смит тоже молчал и смотрел. Было ясно, что о Безопасности не будет сказано ни слова.
— Как Лиз? — спросил наконец Ян.
— Вечером ужин. Она боится, что ты забыл.
— Я не забыл. Я просто не смогу. Хотел позвонить, извиниться…
— Слишком поздно. Придет кое-кто еще, и теперь отказываться невозможно. Она очень обидится.
— О Боже! Она что-то говорила об очередной подружке! Но нельзя же…
— Не нервничай. Прими лучше лекарство. Если верить ей, эта новенькая — что-то совершенно особенное. Из Ирландии, из Дублина — все обаяние гаэлянок, красота и прочее.
— Стоп! Я это слышал достаточно часто. Увидимся в восемь.
Ян первым прервал связь — пустяк, от которого он, однако, почувствовал себя лучше. Он забыл о проклятом ужине. Позвони Сергуд раньше, — можно было бы отвертеться. Лиз просто невыносима. Хотя, возможно, это неплохая идея — пойти к ней. Поесть по-человечески. Да и не грех напомнить Безопасности, с кем он в родстве. И девушка может оказаться симпатичной, хотя обычно бывало совсем наоборот. Для Лиз общественные связи гораздо важнее прелестных форм, и порой она пытается сосватать сущих страшилищ.
Он рано закончил работу, смешал дома коктейль и отчасти смыл в горячей ванне напряжение, затем переоделся в хороший костюм. Лиз весь вечер будет смотреть на него волком, если он придет в потрепанном пиджаке, который носит на службе. Возможно, даже пережарит блюдо. Лучше уж идти у Лиз на поводу.
Сергуд-Смит имел в Барнете георгианский дом, и путешествие по сельской местности успокоило Яна. Хотя был уже март, зима не собиралась сдавать свои права. Во всех окнах горел свет, но у дверей стояла только одна машина. Ну что же, он будет улыбчив и вежлив. Придется сыграть несколько партий в бильярд с деверем, хочет он того или нет. Прошлое не вернуть. Отныне он должен вести себя безукоризненно.
Из прихожей послышался женский смех, и Сергуд-Смит закатил глаза, схватив Яна за пальто.
— Элизабет на этот раз совершила ошибку, — сказал он. — Эта штучка вполне заслуживает внимания.
— Благодарю Господа за милость его. Жду не дождусь.
— Как насчет виски?
— С удовольствием. Солодовое.
Он сунул перчатки в меховую шапку и бросил ее на столик, затем быстро причесался перед зеркалом. Послышался смех, потом — звон бокалов, и он пошел на шум. Сергуд-Смит склонился над столиком с напитками. Элизабет помахала ему, а вторая женщина, на софе, повернулась с улыбкой.
Это была Сара.
16Яну потребовалась вся его воля, все то, что дали годы школьных упражнений на самообладание, чтобы не раскрыть рот и не выпучить глаза.
— Здравствуй, Лиз, — сказал он отнюдь не обычным голосом, и обошел кушетку, чтобы поцеловать ее в щеку. Она подтащила его к себе.
— Милый, как я рада тебя видеть. Я приготовила для тебя особое блюдо, вот увидишь.
Сергуд-Смит принес им выпить, затем налил себе. Неужели он не знал? Что это, фарс или ловушка? Наконец, он взглянул на Сару, сидевшую смиренно, сжав колени, и потягивающую шерри. Платье на ней было длинное и темно-зеленое, несколько старомодное, а на шее — ожерелье без металла, из одних камней.
— Ян, я хочу представить тебе Орли Маунтчарльз. Из Дублина. Мы ходили в одну школу, но в разное время, конечно. Сейчас мы с ней в одном бридж-клубе и я не могла удержаться, чтобы не привести ее домой, где мы могли бы немножко поболтать. Ты ведь не сердишься, правда?
— Ни в коем случае. Вы многое потеряли, мисс Маунтчарльз, если никогда не пробовали кухни Лиз.
— Орли, прошу тебя, будь как дома, — сказала Элизабет.
В голосе Сары слышался едва заметный ирландский акцент. Она тепло улыбнулась ему и деликатно пригубила шерри. Он судорожно вылакал полбокала виски и закашлялся.
— Что воды мало? — спросил Сергуд-Смит, поспешив к нему с графином.
— Пожалуйста, — сказал Ян, — простите меня.
— Ты просто давно не практиковался. Выпей еще порцию, и я покажу тебе новое сукно на бильярдном столе.
— Наконец-то постелили. Старое сукно уже могло бы цениться, как антиквариат,
— Действительно. Зато теперь, если захочешь загнать шар в лузу, не придется пихать его изо всей силы.
Они непринужденно болтали, прогуливаясь до биллиардной и обратно. Что она здесь делает? Она что. обезумела?
Ужин был пыткой, правда, угощение как всегда на славу: биф-веллингтон и четыре разновидности овощей, Сара была спокойна и тиха, к говорить с ней было все равно что играть роль на сцене. При последнем прощании он даже не понял, как много он потерял, но от мысли, что может никогда ее больше не увидеть ему было страшно одиноко. И во она здесь — в самом логове Безопасности. Конечно на то есть своя причина но он не мог решиться спросить ее. Беседа текла легко, закуска и бренди были великолепны. Он ухитрился даже два раза из трех обыграть Сергуд-Смита.
— Я сегодня не в форме, — сказал деверь.
— Не оправдывайся, плати лучше пять монет.
— А что, разве мы по пятерке за партию ставили? Ладно, ты прав, конечно. Как тебе наша маленькая ирландская колли? Лучше, чем обычно.
