Лоис Буджолд - Игры форов
Его сложенные чашечкой ладони сжались. Эта комната действует на подсознание, решил Майлз. И Грегор тоже это чувствует.
— Я бы помог, если бы мог, — добавил Грегор более извиняющимся тоном. — Но Иллиан дал совершенно четко понять, что он хочет держать тебя подальше от глаз. По крайней мере, какое-то время.
— Время, — Майлз допил остатки своего вина и решил, что больше не будет себе наливать. Говорят, алкоголь — депрессант. — Сколько времени? Черт, если мне срочно не найдется дела, я буду первым случаем спонтанного самовзрывания человека, записанным на видео, — он грубым жестом оттопырил палец вверх. — Мне не нужно… не обязательно покидать здание, но, по крайней мере, они могли бы дать мне какую-нибудь работу. Бумажную, обслуживающую — я отличный специалист по дренажу — все что угодно. Папа говорил с Иллианом о том, чтобы определить меня в СБ — как единственный оставшийся департамент, который мог бы меня взять — наверняка он имел в виду что-то большее, чем просто та… та… талисман.
Он налил и выпил еще, чтобы заткнуть поток слов. Он сказал слишком много. Не надо пить. Не надо вопить.
Грегор, который построил из фишек такти-го небольшую башню, обрушил ее движением пальца:
— О, быть талисманом не такая уж плохая работа, если можешь ее получить, — он медленно пошевелил образовавшуюся горку. — Я посмотрю, что я могу сделать. Но ничего не обещаю.
Майлз не знал, был ли тому причиной император, жучки или уже запущенный (и со скрежетом работающий) механизм, но два дня спустя он обнаружил, что назначен на работу административного помощника начальника охраны здания. Это была работа за ком-консолью: графики дежурств, зарплата, обновление компьютерных файлов. Работа была интересной неделю, пока он изучал ее, после чего она стала отупляющей. К концу месяца скука и банальность начали действовать ему на нервы. Он был лоялен или просто глуп? Охрана, как понял теперь Майлз, тоже весь день вынуждена проводить в тюрьме. Фактически, одной из его функций, как охранника, было теперь держать под охраной самого себя. Чертовски умно со стороны Иллиана: никто другой не смог бы его удержать, если бы он решился на побег. Однажды он нашел окно и выглянул на улицу: шел мокрый снег.
Выберется ли он из этого проклятого ящика до Зимнепраздника? Сколько, вообще, должно пройти времени, чтобы мир забыл о нем? Если он совершит самоубийство, будет ли официально объявлено, что он был застрелен охраной при попытке к бегству? Пытался ли Иллиан вывести его из себя или только из своей службы?
Прошел еще месяц. В качестве духовной практики Майлз решил заполнить часы досуга просмотром всех учебных видеофильмов в военной библиотеке, в строго алфавитном порядке. Ассортимент был поистине впечатляющим. Особое внимание Майлза привлек тридцатиминутный видеофильм (под буквой «Г: Гигиена»), объясняющий, как принимать душ. Ну, да, пожалуй, были еще рекруты из глухомани, которым такая инструкция могла бы понадобиться. Через несколько недель он дошел до «Л: Лазерное ружье, модель D-67: схема батареи, обслуживание и ремонт», когда его прервал звонок, приказывавший ему прибыть в кабинет Иллиана.
Кабинет Иллиана почти не изменился со времени последнего мучительного визита Майлза: та же спартански обставленная комната без окон, главное место в которой занимал стол с ком-консолью, которая выглядела так, будто ее можно использовать для управления скачковым кораблем. Однако на этот раз было два кресла для посетителей. И одно было многообещающе свободно. Возможно, Майлза в этот раз вызвали на ковер не в буквальном смысле. Второе кресло было занято человеком в повседневной форме с капитанскими прямоугольниками и глазом Гора — знаком Имперской СБ — на воротнике.
Интересный парень, этот капитан. Майлз оценивающе посматривал на него краем глаза, отдавая часть Иллиану. Возможно, лет тридцати пяти, его лицо было схоже с лицом Иллиана своей неприметной невыразительностью, но он был более крепко сложен. Бледен. Легко мог сойти за какого-нибудь мелкого бюрократа, просиживающего штаны в офисе. Но такая специфическая внешность могла быть также результатом многих часов, проведенных взаперти на космическом корабле.
— Мичман Форкосиган, это капитан Унгари. Капитан Унгари — один из моих галактических оперативников. У него десятилетний опыт в деле сбора информации для нашего департамента. Его специальность — оценка военной силы.
Унгари удостоил Майлза вежливым кивком, как бы подтверждая сделанное представление. Его ровный взгляд в свою очередь оценивающе пробежался по Майлзу. Майлз подумал, насколько высоко этот шпион мог оценить карликового солдата, стоящего перед ним, и попытался стоять прямее. О реакции Унгари на Майлза нельзя было сказать ничего.
Иллиан откинулся в крутящемся кресле:
— Так, скажите-ка мне, мичман, что вы в последнее время слышали о дендарийских наемниках?
— Сэр? — Майлз качнулся назад. Такого поворота он не ожидал. — Я… в последнее время — ничего. Я получил послание примерно год назад от Елены Ботари — то есть, Ботари-Джезек. Но это было просто, э, поздравление с днем рождения.
— Это у меня есть, — кивнул Иллиан.
«Есть, да? Ах ты сукин сын».
— С тех пор ничего?
— Ничего, сэр.
— Хм, — Иллиан махнул рукой на свободное кресло: — Садись, Майлз. — Его речь ускорилась и обрела более деловую тональность. Наконец-то что-то реальное? — Пройдемся слегка по астрографии. Как говорится, география — мать стратегии.
Иллиан поиграл с пультом управлением на своей ком-консоли. На панели головида возникла трехмерная яркая карта маршрутов некоего червоточного узла. Более всего она походила на модель какой-то странной органической молекулы, сделанную из светящихся разноцветных палочек и шариков: шарики обозначали пересечения в локальном пространстве, палочки — скачки через червоточины между ними. Схематичное, компактное изображение, без сохранения масштаба. Иллиан увеличил один сектор: красные и синие искорки в не содержащем более ничего шарике и четыре палочки, ведущие из него под сумасшедшими углами по направлению к более сложным шарикам. Все это выглядело как искривленный кельтский крест.
— Знакомая картина?
— Это в центре — Ступица Хеджена, не так ли, сэр?
— Хорошо, — Иллиан протянул ему управляющее устройство. — Дайте нам стратегическое описание Ступицы Хеджена, мичман.
Майлз откашлялся.
— Это двойная звездная система без населенных планет, с несколькими станциями и энергоспутниками. Задерживаться там нет никаких причин. Как и многие узловые соединения, это в большей степени путь, нежели место, и его ценность определяется тем, что находится вокруг него. В данном случае четыре смежных региона локального пространства с населенными планетами, — Майлз высвечивал каждую часть картинки по ходу рассказа, подчеркивая сказанное. — Аслунд. Аслунд находится в тупике, как Барраяр. Ступица Хеджена — его единственный выход в глобальную галактическую сеть. Ступица Хеджена так же жизненно важна для Аслунда, как для нас наш выход — Комарр. Альянс Джексона. Ступица Хеджена — лишь один из пяти выходов, ведущих из джексонианского локального пространства. Через Альянс Джексона лежит путь к половине исследованной галактики. Верван. У Вервана два выхода: один к Ступице, другой в секторы под контролем Цетагандийской империи. И, наконец, четвертый смежный со Ступицей Хеджена регион — это, конечно, наш, э, добрый сосед — планета и республика Пол. Которая, в свою очередь, соединяется с нашим мультиузлом Комарром. Также из Комарра ведет один прямой скачок в цетагандийский сектор, каковой путь либо имел жесткие ограничения, либо вовсе был закрыт для цетагандийского транспорта с того момента, как мы захватили Комарр.
