Ли Брэкетт - Пришествие землян
Но все это — или, во всяком случае, почти все — было в старые скверные дни попустительства, теперь же Кахора была административным центром Марса, и укрывал ее комплекс из восьми сверкающих сфер. Из космопорта, расположенного в пятнадцати милях от Кахоры, город казался Селдену скопищем бледно сияющих клочьев осенней паутины, тронутых лучами заходящего солнца. Пока флаер, который он взял в космопорте, летел над милями красного песка и темно-зеленых лишайников, в быстро сгустившихся сумерках под куполами зажглись огни, и здания внутри их обрели очертания — дома поднимались вверх чистые, изящные, окутанные сиянием. Селден подумал, что никогда еще не видел такой красоты.
На посадочной площадке, расположенной прямо в одной из сфер, его подобрал бесшумный, работающий на батареях кэб и повез в гостиницу по изысканным улицам, где сияли огни и неспешно прогуливались люди различных рас. Весь этот отрезок пути — от момента высадки с космического корабля до гостиничного вестибюля — прошел в комфорте, поддерживаемом кондиционерами, за что Селден возблагодарил судьбу: вид за окном был ужасно мрачный, и было понятно, что там ужасно холодно. Перед тем как зайти в шлюз, флаер пересек канал Кахоры, в котором вода сверкала, как черный лед. Селден понимал, что ему придется смириться и принять все это, но пока он не спешил.
Комната в отеле оказалась по-домашнему уютной, а вид из окна превосходным. Селден принял душ и побрился, надел свое лучшее платье из темного шелка, а потом немного посидел на маленьком балкончике, выходящем на Треугольник, где изваяния Трех Миров украшали вершину.
В теплом воздухе витал какой-то слабый приятный аромат. Городской шум, доносящийся снизу, был неназойливым, мягким. Селден снова и снова перебирал в памяти правила местного этикета, которые он специально изучил на случай посещения марсианского дома, — традиционные церемонные фразы и жесты. Интересно, подумал он, на каком языке говорят друзья Бентама — на верхнемарсианском или на нижнемарсианском? Скорее, на нижнемарсианском, потому что марсиане предпочитают общаться с пришельцами из других миров именно на нем. Селден надеялся, что у него не слишком ужасный акцент. В целом он чувствовал себя уверенно.
Селден откинулся на спинку удобного кресла и посмотрел на небо.
Там было две луны. Они быстро перемещались над куполом. Почему-то именно это — хотя Селден прекрасно знал, что у Марса две луны, — потрясло его. Только теперь он по-настоящему осознал, ощутил не разумом, но всем своим существом, что он в чужом, неизвестном мире, далеко-далеко от дома.
Селден спустился в бар и принялся ждать Бентама.
Тот приехал вовремя, сменив форму на свежий костюм из шелка, и — что было особенно приятно — совершенно трезвый. Селден угостил его выпивкой, и потом они вместе сели в кэб, который не спеша повез их из центрального купола в другой, стоящий в отдалении.
— Это самый первый, — пояснил Бентам. — Сейчас здесь расположены исключительно жилые дома. Здания более старые, но очень комфортабельные.
Кэб остановился на площади, на перекрестке, ожидая, пока пройдет поток машин, и Бентам показал на крышу купола:
— Видели луны? Сейчас они обе на небе. Именно это больше всего бросается в глаза, когда прилетаешь сюда впервые.
— Да, — кивнул Селден. — Я видел их. Это… это ошеломляюще.
— Та, которую мы называем Деймосом — во-он та… ее марсианское название — Вашна… это та самая, которую в определенных ее фазах называли Безумной Луной.
— О нет, — возразил Селден. — Это был Фобос. Дендерон.
Бентам покосился на него, и Селден слегка покраснел.
— Во всяком случае, я так считал. — Селден совершенно не сомневался, но все же… — Конечно, вы бывали здесь столько раз, а я вполне могу ошибаться…
Бентам пожал плечами:
— Это можно легко проверить. Спросим у Мака.
— У кого?
— У Фирсы Мака. Нашего хозяина.
— Не надо, — смутился Селден, — я не…
Но кэб тронулся дальше, и Бентам уже показывал на что-то за окошком, так что Селден не успел договорить.
Машина остановилась у здания бледно-золотого цвета, расположенного почти у самой стены купола. Спустя несколько минут Селдена представили Фирсе Маку.
Ему доводилось видеть марсиан, но редко и никогда в домашней обстановке. Это был темнокожий, невысокий, худощавый, вкрадчивый, как кошка, человек с удивительными желтыми глазами. На нем была традиционная белая туника торговых городов — экзотичная и очень изысканная. В левом ухе висело золотое кольцо — бесценная древность, как определил Селден. Хозяин был совсем не похож на тех плотных и мягкотелых марсиан, которых Селден встречал на Земле. Он даже вздрогнул под его взглядом, и заготовленные приветствия застряли у него в горле. Впрочем, в пышных приветствиях никто и не нуждался. Фирса Мак протянул руку и сказал:
— Привет. Добро пожаловать на Марс. Заходите.
Хозяин весьма дружелюбно показал ему в сторону комнаты с низким потолком и стеклянной стеной, сквозь которую была видна омытая лунным светом пустыня, простиравшаяся за куполом. Мебель была современная, простая и очень удобная. Комнаты оживляли редкостные вещицы: статуэтки, тарелочки на стене — красивые, однако ничем не отличающиеся от обычных марсианских поделок, которые продаются в специализированных магазинах Нью-Йорка.
На одном из диванов расположился длинноногий землянин — что-то пил из стакана и дымил как паровоз. Его звали Альтман. Кожа на лице у него была выдублена солнцем, и он посмотрел на Селдена словно из заоблачных высей. Подле него калачиком свернулась молодая девушка или женщина… Селден так и не разобрал, потому что кожа на лице у нее была гладкая-гладкая, а глаза такие же желтые и немигающие, как у Фирсы Мака, слишком мудрые и всезнающие.
— Моя сестра, — представил Фирса Мак. — Миссис Альтман. А это Лелла.
Он не уточнил, кто это — Лелла, но в тот момент Селдену было не до того.
Девушка как раз вошла в комнату из кухни, неся поднос с каким-то угощением, одетая по-марсиански. Селден часто читал о таких нарядах, но никогда не видел воочию. Полотнище сверкающего шелка — не то красного, не то темно-оранжевого — было обернуто вокруг ее бедер и захвачено на талии широким кушаком. Из-под юбки виднелись тонкие смуглые лодыжки, с ножными браслетами в виде маленьких золотых колокольчиков, которые слабо позвякивали при ходьбе. Кроме юбки на девушке не было ничего — обнаженное, великолепно вылепленное тело представало во всей красе. Ожерелье из золотых кружочков, затейливо просверленных и украшенных чеканкой, обвивало шею, и еще два маленьких колокольчика висели в ушах. Волосы у нее были черные, как ночь, и длинные, а глаза — зеленые, с очаровательной раскосинкой.
