Брайан Олдисс - Перед закатом Земли (Мир-оранжерея)
Поили взглянула вниз на него, стоящего в тени. С ужасом она узрела коричневый гриб, выросший у него на голове, в точности такой же, какой прежде они видели на иве-убийце и дубе-хватуне. Гриб торчал наружу между волосами Грина, спускался вниз вокруг его шеи и острым воротником стоял на обоих его ключицах. Сложные извилины на теле гриба тускло поблескивали.
– Грин! На тебе этот гриб! – в ужасе воскликнула она, попятившись. – Он вырос по всей твоей голове!
Мгновенно оказавшись рядом с Поили, Грин схватил ее за руку.
– Не бойся, Поили, этот гриб – он не опасный. Это сморчок, и он не причинит нам вреда. Он поможет нам.
Охваченная отвращением и страхом, в первые мгновения Поили не ответила ничего. Она знала Путь Леса и Путь Безлюдья. Каждое живое существо заботится в первую очередь о себе самом, но никак не о другом живом существе. Смутно она осознавала, что истинной целью гриба-сморчка является найти себе пропитание и распространить по свету как можно шире свое потомство; коль скоро это было именно так, он будет убивать своего носителя как можно более медленно.
– Этот гриб, он плохой, Грин, – проговорила она. – Он не может быть хорошим, если поселился на тебе.
Грин упал на колени и потянул за собой вниз Поили, продолжая ободрительно приговаривать.
Он гладил ее кудрявые волосы.
– Сморчок сможет многому научить нас, – говорил он. – Мы станем лучше, чем были прежде. Мы были бедными и слабыми; сморчок поможет нам стать сильнее, что в этом плохого?
– Как сможет сморчок сделать нас лучше, чем мы есть?
В голове Грина ответил сморчок.
– Женщине не грозит никакой опасности и она не погибнет. Две головы лучше одной. Ваши глаза должны быть открыты. В этом нет ничего удивительного – вы станете подобны богам!
Почти слово в слово Грин повторил Поили то, что сказал ему сморчок.
– Возможно, ты понимаешь в этом лучше меня, Грин, – покорно ответила девушка. – Ты всегда был умнее.
– Ты тоже можешь поумнеть, – прошептал он.
Она нерешительно подалась к нему навстречу, обняла и спрятала лицо у него на груди.
Крупица гриба упала с шеи Грина на лоб Поили. Девушка вздрогнула и поежилась, потом подняла руку для того, чтобы стряхнуть с головы гриб, но тут же опустила и закрыла глаза. Когда глаза Поили открылись снова, их свет был особенно чист.
Словно новая Ева, она притянула Грина к себе. Под лучами горячего солнца они занялись любовью. Их развязанные пояса были сброшены на землю, а вместе с поясами упали и их души.
После всего они поднялись на ноги, не сводя друг с друга глаз.
Грин опустил взгляд.
– Мы обронили наши души, – проговорил он.
Поили беспечно махнула рукой.
– Они больше не нужны нам, Грин. Пусть себе остаются здесь. Эти души – это просто символ, такая мелочь, милый.
Они нежно поцеловались и принялись обдумывать свое положение, уже полностью свыкнувшись со своим новым грибным украшением на голове.
– Нам больше не придется беспокоиться о Той и остальных, – сказала Поили. – К тому же, Грин, они уже приготовили для нас свободный проход в Лес. Пойдем, я покажу тебе!
Взяв Грина за руку, она повела его вокруг высокого дерева. Мягко стелющаяся стеной пелена дыма поднималась вверх, отклоняясь вглубь материка, в ту сторону, где пламя выжгло проход к зеленой стене Великого Баньяна. Рука об руку они двинулись прочь из земель Безлюдья, в сторону своего полного опасностей Рая.
Часть вторая
Глава одиннадцатая
Крохотные и беззвучные создания, лишенные способности мыслить, проносились поперек тропы, возникая из окружающей зеленой тьмы и исчезая туда же.
Вдоль прохода продвигались два огромный плода, точнее кожура плодов. В проделанных в кожуре отверстиях зорко блестели две пары глаз, провожая взглядами мелкие летучие создания и без устали зыркая то туда, то сюда со скоростью и суматошностью, сравнимой со скоростью движения этих летучих существ, выискивая на своем пути в проходе источники возможной опасности.
Проход тянулся очень далеко, уходя стенами вертикально вверх; две пары внимательных глаз не могли разглядеть ни его начала, ни конца. На их пути время от времени появлялись распяленные рогатками сучья, торчащие горизонтально из чащи; от сучьев можно было легко уклониться и в своем продвижении вперед две плодовые кожуры мало обращали на сучья внимания. Поверхность под их ногами была неровной, обеспечивая отличное сцепление для голых пяток и пальцев ног, торчащих из-под кожуры. Само дно прохода было закругленным и цилиндрическим, ибо проход представлял собой часть ствола великого Баньяна.
Две плодовые кожуры повернулись и двинулись от среднего уровня ствола к нижнему почвенному уровню. Листва постепенно начала заслонять солнце и казалось, что они движутся сквозь зеленоватый туман в сторону еще более зеленой тьмы.
В конце концов та кожура, что шла впереди, остановилась, помедлила и направилась в сторону одной из боковых горизонтальных ветвей, выбрав едва приметную тропинку. Другая кожура послушно двинулась следом. Немного пройдя по тропинке, кожуры присели, прислонившись друг к другу, опершись спинами о стену естественного тоннеля.
– Мне страшно спускаться в самый низ, к Почве, – прошептала из-под своей кожуры Поили.
– Мы должны идти туда, куда велит нам сморчок, – терпеливо ответил подруге Грин, вновь повторяя то, что уже говорил прежде. Теперь в его голове было больше терпения и выдержки, чем прежде. – Сморчок знает, что нам делать, потому что у него больше ума, чем у нас. Он вывел нас на тропинку, протоптанную людьми, каким-то чужим племенем и было бы глупо не послушаться его. Подумай, разве бы выжили мы в Лесу одни без его помощи?
Говоря это, Грин знал, что гриб на голове Поили теперь убеждает свою хозяйку примерно такими же словами. С той поры, как несколько ночлегов назад они вышли из Безлюдья, Поили была взволнована и постоянно пребывала в напряжении, поскольку совершенно не ожидала того, что ее добровольный уход из племени доставит ей гораздо больше переживаний, чем она предполагала.
– Нам нужно постараться отыскать следы Той и остального нашего племени, – опять повторила она. – Если бы мы дождались, когда погаснет огонь, нам почти наверняка бы удалось найти их след.
– Нам нельзя было ждать, потому что стоило нам только остановиться, как мы бы немедленно сгорели, – ответил Грин. – Кроме того, ты же знаешь, что Той ни за что не согласилась бы принять нас обратно. Ей не знакомо ни сострадание, ни понимание, и она не пощадила бы даже тебя, свою подругу.
На эти слова Поили только вздохнула в ответ и между ними на некоторое время повисла тишина. Потом она заговорила опять.
