Иван Тропов - Фемида Overclock
Альбинос изо всех сил швырнул свой желудь в Клыка - и тот смачно рубанул битой со всего размаха. Желудь ушел высоко в небо. А Клык уже замахивался с другого бока. Третий кабан швырнул в Клыка свой желудь, и Клык отбил и его. А Альбинос уже схватил следующий и опять швырнул его в Клыка...
Он махал битой, как заведенный. Слева, справа, слева, справа... Двое кабанов едва успевали подавать желуди. Выпущенный самым первым желудь еще не достиг пика траектории, а Клык уже послал ему вслед еще полдесятка.
И тут Леха пришел в себя. Очередь желудей, как навесные мины, шла прямо на него - а кабаны все подавали и подавали новые... Леха изо всех сил замычал - надо было хоть как-то привлечь внимание "Головастиков"! Они же всего этого не видели, они совсем не подозревали об атаке с тыла!
И тут же трое уцелевших немцев, словно того и ждали, дружно открыли огонь. "Головастикам" стало не до Лехиного рева. А над его головой уже пронесся самый первый желудь - и...
Леха снова взревел. На этот раз от ярости. Желудь, словно Клык специально целился, упал точнехонько туда, где была крышка схрона.
По ушам больно ударило - мина в самом деле была приличной. Взрыв сорвал тяжеленную крышку схрона, подбросил ее вверх... и на Лехиных глазах она пропала. Растворилась, словно мираж. Словно ее и не было...
Вместе с его двухдневными трудами. И билетом на спасение отсюда...
А следом за первым желудем-миной посыпались остальные. "Головастиков" словно накрыло минометным обстрелом. Желуди сыпались меньше чем с секундным интервалом, разбрасывая валуны и вздымая столбы щебенки.
По лбу ударил не то камень, не то осколок, и Леха пришел в себя. Предупреждать поздно. Данька уже превратился в кровавые ошметки, а командир и Молчун уже и сами все поняли... И теперь уже он сам и "Головастики" оказались в ловушке между кабанами и немцами...
Клык все махал битой, в воздух летели все новые мины, а кучи желудей даже не уменьшились. Леха бросился к песчаной полосе.
Оскальзываясь, пробежал последние метры по камням - и изо всех сил рванул вперед по песку. До кабанов была какая-то сотня метров. Не так уж много... Все свои желуди кабаны посылали метров на двести, и от зоны обстрела Леха уходил все дальше.
Но Клык уже перестал махать битой. Выпущенный альбиносом очередной желудь пролетел мимо Клыка и врезался в дерево, отрикошетил в другое - и за спинами кабанов жахнуло. Но Клык даже не обратил на это внимания. Он бросил биту и подскочил к куче желудей перед альбиносом.
Леха снова взревел - он понял, что не успеет. Схватив два желудя, Клык врезал ими друг о друга, активируя взрыватели, и кинул их как обычные гранаты.
Альбинос и третий кабан отстали на доли секунды. Леха заметался, пытаясь уклониться от посыпавшихся на него бомб, но их было слишком много...
Перед ним было небо, под спиной камни Кремневой Долины. Сколько раз он уже вставал с них?..
- Поднимайся, рогатое, - сатир был тут как тут. - Вот ведь сволочь, а? - он покосился на опушку Блиндажного Леса. - Наф-нафчик-то наш, а? Не по-детски спелся с каким-то админом, оказывается. У них с немцами такая же любовь, как у нас с "Головастиками"... При таком раскладе... - Сатир покачал головой. - Если бы мы как дураки честно начали гонку против "Айсболтов", у которых есть разводящий... Ладно, теперь это уже фигня! сатир усмехнулся и подмигнул Лехе. - Все-таки схрон-то мы уже нашли. Вставай, прелесть моя парнокопытная, вставай! Ничего, денечек можно и потерпеть. Зато потом... - сатир мечтательно зажмурился. - Эх... Главное, что у нас есть схрон!
Но Леха не спешил подниматься.
- Ну ты чего? - сатир присел на камень рядом с Лехой. - Совсем вымотался, что ли? Ничего, теперь все будет ладненько.
Леха все лежал и смотрел в небо.
- Схрона у нас нет...
Сатир не сразу пришел в себя.
Леха тоже особенно не веселился. Завтра предстояло выложиться по полной. И даже тогда скорее всего ничего не получится.
Но если вдруг получится...
Леха чертовски вымотался за день, но сон не шел. Какая-то непонятная, обрывочная полудрема... Он вдруг понял, что не только он увидел Фэли там, где ее не было.
Алиса... Она тоже видела то, чего не было. Просто хваталась за соломинку надежды. Если бы ей не на что было надеяться, она бы сломалась куда раньше. Ее друзья... Даже если бы он нашел Фэли и вышел на ее друзей ну что бы ее друзья могли сделать? Скорее всего, ничего.
И значит, призрачная надежда помочь "Головастикам" победить в гонке за схрон - последнее, что у них осталось. Но мест-то всего два... И одно из них достанется сатиру...
И теперь он должен был кое-что решить. Если вдруг "Головастики" все же доберутся до схрона первыми, и админ-разводящий на радостях рискнет и вытащит отсюда двух заключенных... Подправлять базу данных он будет сразу после окончания гонки - позже нельзя, завтра вечером уже заявятся хирурги.
И Леха должен решить сейчас, пока еще мог выбирать - потом будет поздно. Хотя где-то глубоко внутри он уже знал, что сделает...
Утром на небе впервые за неделю показались облака. Видно, к гонке за схрон программисты расстарались. Все небо покрыла сплошная белесая пелена. Вся в рытвинах, словно это не небо, а штормящее море простокваши... Леха поежился. Прямо как в тот чертов день, когда...
- Ну что, рогатый, - сатир словно караулил, когда Леха проснется. Как спалось, как боевой настрой?
За ночь сатиру явно полегчало.
- Давай, просыпайся, и семени потихоньку к городу. В полдень все и начнется. Может, ничего у нас и не выйдет, но мы ведь постараемся, верно? Чтоб тебе было легче, разводящий поставил тебе боль на минимум. Так что можешь смело камикадзить.
Леха молча кивнул. Потом наконец решился:
- Разводящий точно сможет вытащить только двоих?
- Ну почему, - усмехнулся сатир. - Может и одного, если ты захочешь остаться.
Леха опустил голову.
- Если все получится... - медленно начал он.
- Ну? - насторожился сатир.
- Пусть вместо меня вытащат медную гарпию.
- Ты чего, рогатый? - процедил сатир. Кажется, на этот раз он разозлился по-настоящему. - Тебе тут, типа, все шутки, да? Думаешь, наш разводящий может каждый раз подправлять базу данных смертников?! Сбой сбоем, но может и расследование начаться! Да и вытаскивать тебя в следующий раз у него не будет никакого резона. Ввод техники в этой... в нашей зоне будет теперь только через тринадцать месяцев. - Сатир помолчал, презрительно уставившись на Леху. - Ты уверен, что хочешь выписать ее вместо себя?
- Да.
- Типа, благородный? - процедил сатир. И первый раз за все время Леха не различил в его тоне ни нотки ерничанья. Одно лишь искреннее презрение.
Ладно, какая разница... Лишь бы Алиса отсюда выбралась.
