Ник Саган - Лабиринты рая
— Обычно люди устраивают вечеринки, чтобы пообщаться, а ты стоишь в углу, — заметила Пандора. — Стоишь, не принимаешь никакого участия.
— Занимаюсь химией, — объяснил я. — Кидаю в смесь разные добавки…
— И ждешь взрыва?
— Что-то вроде этого.
— Хэллоуин — сумасшедший ученый. Тебе нужно поменять свой костюм на лабораторный халат.
— Зови меня просто доктор Джекил и мистер Формальдегид.
— Можно я задам тебе личный вопрос? — спросила она. — Ты на самом деле такой?
— Что ты имеешь в виду?
— Ты коварный, Хэл. Ты куда глубже, чем стараешься казаться. Все эти твои штучки, связанные со смертью… Ведь тебя это сильно занимает. Можешь называть это как хочешь, самовыражением например, но иногда мне кажется, что ты что-то скрываешь, что-то прячешь.
— Как под саваном?
— Вот видишь, даже сейчас ты уходишь от прямого ответа.
— На самом деле, — парировал я, — я человек, которому отчаянно необходимо выпить, прямо сейчас.
Выпивка, ужин, танцы. Торт и кофе. В целом неплохо. На этот раз я воздержался от своих обычных выходок. В прошлом году я вызвал дождь прямо в разгар праздника. «Это сделать мог только ты», — сказала тогда Шампань: у нее потекла косметика.
Исаак не появился и через два часа. Симона отправила к нему свой спрайт — уж ей-то он ответит. Хэллоуину вряд ли. Но и ей он не ответил. Вашти тоже послала спрайт, вероятнее всего, он вошел в режим молчания.
Или отключился от ГВР.
Или умер.
— Кто видел его последним?
— Какая разница? — отмахнулся Меркуцио.
— Он не придет, — сказала Шампань, она посмотрела, как Фантазия кончиком ножа кладет взбитые сливки в кофе, потом перевела взгляд на меня и продолжила: — Не обижайся, Хэллоуин, но он просто не выносит тебя.
— Да нет, я не обижаюсь, — ответил я, — просто я подумал, он мог бы прийти.
— К тому же он сейчас много занимается, хочет получить право зачитать приветственный адрес на выпускном вечере, поскольку прощальную речь уже отдали.
— Отдали? — переспросила Вашти. — Что-то я не припомню никаких прощальных речей.
На лице Шампань вдруг появилась озабоченность.
— Никто ничего не слышал от Лазаря? — Она повернулась к Симоне и сочувственно взяла ее за руку. — Нет никаких новостей?
— Нет.
— Все так странно. Думаешь, с ним все в порядке?
Симона не ответила.
— Уверена, у него все прекрасно, — заверила их Пандора. — Возможно, как раз сейчас он записывается в клуб «Заварной пудинг».
— Точно, — поддержал ее Меркуцио. — И не пропускает ни одной юбки.
Возмущенная Симона вскочила со стула, словно стрелок с Дикого Запада, которого обвинили в шулерстве. Она посмотрела на Меркуцио испепеляющим взглядом, словно хотела прожечь в нем дыру, потом начала дрожать, казалось, она вот-вот заплачет. Началось действие алкоголя.
— Ничего себе! — вскрикнул Мерк, и Фан засмеялась.
— Ты как ребенок, — сказала ему Шампань. Панди пыталась успокоить Симону.
— Как ты можешь общаться с такой бесстыжей задницей? — спросила она Тайлера.
Тай молча воздел руки к небесам: «Я же швейцарец».
— Вот что я думаю по этому поводу, — заявил Мерк, заложив сплетенные пальцы за голову и наклонившись вперед. — Лазу не хватило мужества с ней порвать, поэтому он просто сбежал, надеясь решить проблему таким образом.
— Думаю, ты бы так и поступил, Меркуцио, — сказала Вашти. — Но на Лазаря это не похоже.
И так далее в том же духе. Несерьезные предположения, но никаких откровений. Ничего нового для меня. Может быть, напитки надо было сделать покрепче?
Мне было видно, как в уголке за барной стойкой Пандора пыталась утешить Симону. Я упустил еще один шанс. Надо было быстрее соображать. Это я должен был быть рядом с ней.
Думая об этом, я увидел, что в комнату вошел двойник Симоны.
Жасмин.
Я совсем забыл о ней, забыл убрать ее из домена. Ну какой же я идиот! Правда, меня постоянно отвлекали. Что она сейчас думает? Программа будет поддерживать обычную линию поведения. И что она будет делать сейчас? Она вернулась из дозора, и что же она видит?
Вот дерьмо.
— Интересно, — проговорила Вашти, она моментально поняла, зачем я клонировал Симону, и решила, что это забавно.
— Она функциональна или чисто декоративна?
Тай и Мерк обменялись взглядами: теперь им не нужно хранить мою тайну.
Я поднялся на ноги. Я понял, что сейчас произойдет.
Жасмин схватила кухонный нож со стола и швырнула сопернице в сердце.
— Такси! — вскрикнула Симона. И тотчас вокруг нее образовался непробиваемый заслон, нож отскочил, не причинив ей никакого вреда. Она воспользовалась своим защитным словом, и система моментально откликнулась.
Упрямая Жасмин снова швырнула нож, но с тем же результатом.
Пандора кинулась к ней. Но Дум оказался проворнее. Он схватил Жасмин сзади. Она сильно ударила его локтем в живот и воткнула ему нож в горло. Дум издал дикий крик и впился клыками ей в глотку.
— Нэнни, заморозь Жасмин, заморозь Дума! — завопил я. Сердце колотилось, лицо пылало. Я был в ужасе.
— Эй, нечестно, белый флаг! — заныла Фантазия.
На время вечеринок или общественных мероприятий мы обычно приостанавливали военные игрища, встречаясь под белым флагом. По ее представлениям, неожиданное нападение на Симону было всего лишь нарушением перемирия.
Мне все равно, у меня были проблемы поважнее.
— Что здесь происходит? — спросила Симона. И больше ничего. Я что-то мямлил, пытался объяснить, но ничего вразумительного у меня не получилось, я не мог придумать ничего, чтобы она осталась.
— Дай ей успокоиться, — посоветовал Тай.
Я отошел и занялся напитками, потом подошел к Жасмин.
Я не мог решить, надо ли стереть ей память или лучше просто заморозить. Но мне нужно было как-то оправдать себя если не перед Симоной, то хотя бы перед ее близняшкой. Она не настоящая, но я все равно ощущал перед ней вину. Я ушел подальше от всех, в дальнюю часть дома. Попросил Нэнни снова сотворить чудо.
— Ты снова вернул меня, — сказала Жасмин.
Я тяжело вздохнул и сказал ей, что все ее сражения были просто игрой — затянувшееся кровавое развлечение, — что мы с друзьями занимали себя таким образом, когда нам надоедало учиться. Я сказал ей, что мой дом, хотя и приближен к реальности, не настоящий Мак-Кой. Я сказал, ей, что в ее виртуальных жилах течет виртуальная кровь. Что на самом деле она — только инструмент, созданный мной для игры и в качестве атрибута этих игр, и что она копия той девушки, на которую только что напала.
Мне было противно от собственной жестокости, я выложил ей горькую правду разом, но я лгал ей слишком долго. Пластырь лучше срывать быстро.
