Олег Горн - Петля времени. Сборник
Эва быстро переоделась и выбежала из раздевалки в короткой теннисной юбке с ракеткой в руках. Белая лента охватывала ее лоб и волосы.
Они пошли по дорожке, вымощенной плиткой к теннисным кортам. По сторонам благоухали цветущие заросли.
Эва привела к площадке, за сеткой которой разминался в одиночестве моложавый крепко сложенный мужчина. Алон вдруг почувствовал, что сегодняшняя совместная поездка тесно связана с этим человеком, и насторожился.
Широко улыбаясь, тот пошел им навстречу.
— Это Гай, — сказала Эва и посмотрела на Алона, словно бы извиняясь. — Мы рядом работаем и иногда вместе играем...
— Но похоже, мне теперь придется искать другую напарницу, — шутливо произнес Гай.
Алон вежливо улыбнулся, заметил, что не хочет мешать игре, и уселся на скамью за сеткой.
Он насупленно следил за мячом и рассекающими воздух ракетками. С ревностью наблюдал за ловкими движениями, загорелой фигурой Гая, слышал веселые реплики.
Потом встал и отправился в прохладу павильона выпить чего-нибудь. Здесь пахло пиццей, гремел рок, и галдели прибежавшие с тренировки дети.
Игра на корте продолжалась.
Алон переоделся и пошел к бассейну. Он нырнул в нагретую солнцем, пахнущую хлоркой противную воду и стал яростно сновать от бортика к бортику.
Скоро он услышал, что рядом по дорожке плывет еще кто-то. Отфыркиваясь, тяжело дыша, и стараясь не отставать... Это была Эва.
Они поплыли рядом.
— Мне там стало скучно, — сказала она.— И я пошла искать тебя... Гай, конечно, может обидеться. Ну и пусть!..
Они поднялись по лесенке из воды. На берегу, в тени одного из тентов, были сдвинуты друг к другу четыре шезлонга. На двух уже лежали, переговариваясь, Гай и какая-то долговязая блондинка. Алон и Эва растянулись на двух других.
Сквозь зеленое сито тента слабо проникали солнечные лучи, мерцали в каплях, подрагивающих на загорелой гладкой коже Эвы. Алон прищурившись наблюдал за радужной игрой в их глубине.
И ждал. Что-то еще не завершилось здесь, что-то должно было еще произойти...
Скоро Эва с подругой пошли под душ, и Алон с Гаем остались вдвоем.
— Мы с Эвой знакомы по университету, — проговорил Гай добродушно. — И она мне как-то рассказывала о вашем телепатическом таланте. О некоторых из ваших с ней необычных встреч, о других случаях... Вы на нее за это не сердитесь! Просто подобные вещи входят в круг интересов нашей лаборатории... И конечно, этим она меня очень заинтриговала.
— Ума не приложу, о чем Эва могла рассказать, — выразил Алон сдержанное удивление. — За время нашего знакомства я, кажется, особых способностей не выказывал.
— Возможно, возможно, — все так же доброжелательно покивал Гай. — Но, право, я чувствую, что Эва — пусть инстинктивно — в этом не ошиблась... Работая с большим количеством одаренных в этом плане людей, я и сам кое-чего нахватался. С кем поведешься, сами понимаете... И я готов полностью согласиться с ней: в вас есть многообещающие способности!.. Знаете, мне очень хотелось бы увидеть вас в стенах нашей лаборатории. Думаю, вам было бы интересно.
Современная измерительная аппаратура, уникальные люди...
— Но меня действительно не интересует ни сама тема, ни тем более обследования, — сказал Алон. — Я, знаете, с детства ненавижу анализы.
Лицо Гая стало серьезным.
— Хорошо... Сама тема может вас не интересовать... А если я... если мы просто попросим вас о помощи?.. В одном чрезвычайно важном исследовании, — которое связано с человеческими жизнями... Очень многими человеческими жизнями!..
На душе у Алона было скверно. Он смотрел на Гая почти с ненавистью.
Словно в тихую лагуну, где уже становился на якорь его потрепанный корабль, вдруг снова докатились отголоски окружающих штормов.
— Я действительно не думаю, что могу быть чем-то вам полезен, — сухо сказал Алон...
Всю обратную дорогу он молчал. Вел машину, хмуро глядя перед собой, и настроение у него было пакостное. И потому, что отказался помочь тем, кому помочь возможно стоило бы. К тому же — это приятели Эвы... И потому, что она делилась с кем-то рассказами об их встречах...
Эва искоса поглядывала на него.
От ее влажных волос веяло свежестью. Теннисный наряд она не стала переодевать, и короткая юбка еле прикрывала загорелые стройные ноги.
Пока из кухни доносилось позвякивание чашек, Алон стоял у раздвинутой стены салона. Он смотрел в душную темноту вечернего сада. На скулах его играли желваки...
Ведь казалось, он сумел отринуть это от себя, отключиться, стать обычным... Но снова его преследуют, требуют от него чего-то, с чем он не желает иметь дела! Пусть он единственный способный на это. Избранный... Неужели избранность это всегда насилие?..
Эва поставила поднос с чашками, и тихо подошла сзади.
— Что с тобой? — она погладила его по голове. — Случилось что-нибудь?.. Алон опустился перед ней, уткнулся лицом в ее коленки и молча кивнул.
— Ты не хочешь им помогать, — произнесла Эва расстроенно.
Она спрашивала?.. Объясняла себе?.. Но Алон уловил еще что-то. Может быть, это было разочарование.
Ночью он неожиданно проснулся.
Эва тихо посапывала, уткнувшись в его плечо. Ее волосы разметались по подушке и щекотали ухо. Алон осторожно высвободил руку и встал с постели.
В распахнутое окно яростно светили звезды. Их пылание затмевало собой зарево городских огней... земных огней...
В глубине души еще слабо шевелилось: что им от меня надо?..
Но что-то другое тревожило сейчас Алона. Сначала он не мог понять, что именно. Стоя лицом к лицу с этой пылающей звездной бездной, он вдруг вспомнил того, черного, безымянного... Что-то он тогда сказал... Обронил что-то...
Ах, да! Что, может быть, в такой же зоне три тысячи лет назад... Так вот что могло происходить тогда!..
Древнее племя иудейских скотоводов стояло у горных подножий, спасаясь от погони. И его вождь вполне мог оказаться на той же вершине — в зоне — именно в период ее активности...
Тот мой древний предок, думал Алон, был сильнее и мудрее меня. Он решился ради усталых и напуганных, но веривших ему беглецов из рабства нести это свалившееся на него бремя предвидения.
Как ему удалось уловить те Слова?!. Расслышать их в оглушительной, давящей музыке, омывшей его в тот момент на вершине... Несколько Слов! Всего несколько Слов он выхватил из непостижимого высшего океана, чтобы принести их к дымящимся у подножия кострам, заставить принять их и следовать им.
Мудрый, мужественный, несчастный мой предшественник! Ведь если это действительно было так, то уже тогда ты знал, видел наперед всю будущую историю своего маленького отважного племени. И мог бы...— ах, этот вечный ужас выбора! — мог бы смолчать о происшедшем с тобой на вершине, затаить в себе и просто вести беглецов дальше. Но не было бы у них шанса уцелеть и сохраниться в бурлившем котле племен и народов!
