Александр Афанасьев - Врата скорби (Часть 3)
Казаки приходили в себя. Все-таки, что русские что казаки – порывисты, но отходчивы. Арабскую толпу – остановить только что разве пулеметом…
– Михея вбил… – проговорил тот же казачишка, уже отходя
– Это пленный! Пристрелю! Как есть пристрелю!
Экипаж британского вертолета, как оказалось – состоял из трех человек. Двое – пилот и штурман находились в кабине вертолета, сильно похожей на самолетную, третий – борттехник – в десантном отсеке, он же – при необходимости стрелял из штатного вооружения вертолета. При катастрофе – штурман погиб – то ли сам разбился, то ли казаки сумели добить. Пилот и борттехник были ранены, причем борттехник – тяжело, он, видимо, на что-то наткнулся грудью при падении и ребра поломал. Фершал – казаки все и всех перекрещивали на свой лад – оказал первую помощь и сказал, что надо в госпиталь. Пилоту – тоже досталось: тяжелый перелом руки, перелом обеих ног, полученный при падении, изрезанное стеклом лицо. Тем не менее – Велехов решил поговорить именно с ним.
Дело происходило в крепости, в одном из ее внутренних помещений, мало пострадавшем и очищенном от трупов. Никаких особых пыток, что физических, что моральных – типа раздевания пленника догола – Велехов не знал и знать особо не хотел. У казаков – все пытки заключались в порке нагайкой, а больше ничего и не знали. Велехов – просто хотел поговорить, только и всего.
Но уже с одного взгляда понял – а хрен получится поговорить. Пленный смотрел на него, как горец на казака. Хрен заговорит.
– Курите?
Велехов положил на стол пачку Иры – лучшее, что нашел. Сам Велехов, когда была охота – курил «Донские» с казаком на обложке – но то, когда была охота. Как пахота – до сигарет ли? А уж когда война…
Пленный посмотрел на сигареты жадными глазами курильщика – но ничего не сказал
– Курите. Берите, не стесняйтесь.
Пленный покачал головой
– Отчего так? Не уважаете?
– Belt. My belt…
– Чего?
– My belt… – упрямо повторил пленный.
– Тудыть твою мать. По-русски можешь? Не?
– My belt.
Велехов не знал, что пленный всего лишь добросовестно исполняет то, чему его научили на курсах выживания КВВС, расположенных в Трегароне, в Южном Уэльсе. Им говорили: если вас взяли в плен дикари, даже не пытайтесь установить контакт с ними. Любое ваше слово, любое ваше действие – может быть истолковано неправильно и привести к убийству. У вас есть пояс. Настаивайте на том, чтобы они посмотрели ваш пояс. Этот пояс – спасет вас, он для того и предназначен. Просто говорите – пояс. Мой пояс…
– А по-арабски? Хал татакаллам алоха арабия?
– My belt.
– Да что с тобой делать…
Велехов вышел в коридор. Гаркнул
– Казаки! По-английски кто гутарит?!
Переводчик нашелся. Он выслушал пленного, повернулся к Велехову.
– Он говорит про пояс, господин хорунжий.
– Какой – такой пояс?
Переводчик пожал плечами
– А то я знаю? Кубыть, на нем который…
Пояс нашли – он действительно был на нем. С трудом расстегнули застежку – хитрая какая. Велехов примерился – хороший пояс, крепкий. Воловья кожа. Носить – не сносить, а пояс дело хорошее.
Это раньше пояс городские носили, а так ходили – чуть портки не спадали. Надо позаимствовать – военный трофей.
Пальцы – наткнулись на что-то твердое. Велехов прощупал – какой-то кружок. Пощупал дальше – еще один.
– Тудыть его мать…
Соверенов оказалось ровно десять штук. Велехов попробовал на зуб один из них – кубыть настоящий, золотой…
Поднял глаза на пленного – тот наблюдал с жадным интересом
– Это чего, а?
– It's for you! For you! Money, gold. For rescuing me, understand?
– Чего это он?
– Говорит – деньги, золото, господин хорунжий. За его спасение.
– За спасение…
– Note, note. A piece of paper. Read it!
– А теперь – чего?
– Говорит, бумажка какая-то. Прочитайте.
– А, так бы и сказал…
Бумажка на самом деле была. На ней – на арабском, на каких-то других малознакомых Велехову языках и на русском было написано следующее.
Правительство Его Величества выплатит вам вознаграждение в золотых монетах, если вы сопроводите подателя этой записки до британской территории, воздержавшись от его кастрации или иного причинения вреда.
Велехов – от прочитанного даже как-то ошалел. Копившаяся в нем злость – как то сразу улеглась от откровенной глупости этой записки.
– Ка-стра-ци-и… Это как?!
Переводчик пожал плечами
– Не могу знать, господин хорунжий. Кубыть, как вола.
– Дела…
На самом деле – записка была составлена правильно, но только для арабского менталитета. Действительно, попавших в плен людей арабы обычно кастрируют, чтобы враги не дали потомства. Когда потребовалось – составленную для арабской страны записку просто кто-то перевел на русский. Даже не задумавшись о совершенно другом менталитете тех, кто будет это читать. Казак даже представить себе не мог – как можно кастрировать человека. Точнее – старики то как раз представляли, но это было давно, когда Царьград был не наш, а столица Османской Империи и на христианских землях самым наглым и бесстыдным образом хозяйничали турки. Вот они то – как раз кастрировали людей, предпочитая маленьких мальчиков. Вот только турка при встрече с казаком – ждало только одно…
Тем временем, пленный, истолковав глубокую задумчивость и пренебрежительное отсутствие интереса к деньгам, лежавшим на столе за плохое для себя – торопливо затараторил.
– You сossack, right? The note says that we will pay you compensation. A lot of money, you know? Will you tell me the representatives of the British colonial administration and get the money, get it?
– Чего это он?
– Говорит, надо его передать своим, и денег дадут, господин хорунжий. Много денег.
– Денег?! А как насчет службы?! Эй, ты, англичанин… как там тебя? А вот ты бы – продался за деньги, мурло наглое…
Англичанин – испуганно смотрел то на одного, то на другого.
– Переводи.
– Господин хорунжий… мурло наглое… таких и слов зараз нет…
– Переводи, как знаешь.
– And you would have sold the country for money?
– Oh, this is not a betrayal, a сossack – пулеметной очередью зачастил англичанин – you just earn money, no betrayal. Do you understand? A lot of money. You'll be able to buy a house, a car…
– Говорит это не предательство. Дадут много денег. На дом хватит, на авто…
Велехов отодвинул стол, подошел к англичанину вплотную. Присел на корточки, чтобы их глаза были на одном уровне.
– Понимаешь меня? Понимаешь, гад. Так вот – я на службе состою. И за твои деньги – ни я, ни один казак не продастся. У нас и так всего хватает – что денег, что земли, что воли. А не хватает, знаешь чего? Зараз фотокарточек не хватает. С вашими этими городами… Понял меня, мурло твое англичанское…
Вместо ответа – громыхнул взрыв, и разом – погасло электричество. Потом – еще один…
