Вячеслав Назаров - Вечные паруса
Когда за ними захлопнулась дверца лимузина, Роберт дал волю гневу.
— Вы осел, Солсбери, — сказал тогда Смит. — Какого черта вы лезете в дела, которые вас не касаются? Занимайтесь своими гловэллами и хрустальными пьявками, а рабочими буду заниматься я. Мы покупаем ваши мозги, а не ваши эмоции. Если хотите работать у нас, то будьте добры…
Роберт не успел договорить. Под передним сиденьем взорвалась бомба, которая разнесла вдребезги половину смитовского лимузина. Доктора Солсбери едва удалось заштопать — основной удар пришелся на него и шофера. А Смит остался без левой ноги…
Зуд не утихал, и Роберт беспокойно заворочался. Оборванные нервные стволы, какие-то "фантомные боли" — эта премудрость не для него. Как можно ощущать ногу, которой нет? Что-то непонятное, унизительное и коварное творилось внутри, и допустить такое Роберт не мог.
Все привычные утренние процедуры — электродуш, массаж, гимнастика, пять минут бассейна с биостимулятором "Пиранья" — он проделал с какой-то неистовой озлобленностью.
Он добился своего. Через полчаса депрессия отступила, забилась куда-то: за завтраком Роберт был собран, свеж и почти весел. Диктофон-информатор негромко перечислял все, что случилось в мире за последние двенадцать часов, а Роберт с неожиданным аппетитом уплетал морского гребешка в ароматном горчичном соусе, запивая черным пивом.
Информатор бубнил, а тренированный мозг Роберта запоминал лишь то, что могло иметь касательство к делам фирмы:
— Советский Союз осуществил запуск пятого искусственного солнца над Арктикой….
— Федерация социалистических государств Центральной Африки расторгла контакт с американской фирмой "Си-би-эс". Причина — низкое качество продукции.
— Народная республика Австралии предоставила свою территорию в распоряжение ООН для проведения экспериментов по акклиматизации инопланетной флоры и фауны…
— Биологическая лаборатория на планете "Прометей". Советский ученый Андрей Савин приводит новые доказательства искусственного происхождения кристаллопланет…
— Фирма "Фрэнк-Железо из Космоса" объявила о своем банкротстве. Оборудование трех зоостанций на Венере и восемь грузовых кораблей будут проданы с аукциона…
— Английский лайнер "Элизабет" потерпел аварию в районе звезды Алголь в созвездии Персея. Причины выясняются…
Так им и надо! Страна, которая пытается называться капиталистической о, эта английская дань традициям! — хотя вся ее экономика пронизана спорами социализма. Полудействия, полурешения…
— Международный Совет Космонавтики принял постановление об усилении ответственности государств и частных фирм за проведение неконтролируемых космических полетов в Солнечной системе…
Тяжелая кружка дрогнула на полпути к губам и грохнулась на стол. Большой клок пивной пены выплеснулся на салфетку и зашипел, сползая на брюки.
— Повтори!
— Международный Совет Космонавтики…
— Дальше, черт подери!
— …об усилении ответственности государств и частных фирм…
Смит сорвал мокрую салфетку, словно она душила его.
Вот оно — сон в руку! Ночной кошмар повторялся — теперь уже наяву. Его, связанного по рукам и ногам, волокут на свалку, и некого, некого позвать на помощь…
Нет, это уже слишком! До каких пор, до какой черты можно отступать? Уже четыре пятых Земли залито красным цветом, — цветом коммунистических и социалистических государств, — а на оставшемся клочке "свободного мира" от старого, доброго предпринимательства остались одни воспоминания. Крупнейшие фирмы горят, лопаются одна за другой — что они могут в стальных тисках всяческих международных комитетов, советов, инспекций, союзов, которые растут от коммунистической пропаганды, как грибы после дождя? Нет, земля обречена — это Смиты поняли много лет назад, еще когда был подписан Пакт о всеобщем и полном разоружении. Оставить планету без войн значило открыть ворота коммунизму. Так оно и случилось…
Роберт с отвращением оглядел остатки завтрака и включил уборщик. Проворные цепкие захваты сгребли грязную посуду, юркие щетки вылизали пивную лужу, и через пару секунд стол снова засверкал стерильной чистотой. Словно ничего и не было…
А, да что паниковать раньше времени! Надо обмозговать все вместе с Дуайтом. Он мастак на всякие финты, надо отдать ему должное. Смиты всегда находили выход…
Роберт вызывающе хмыкнул. Ему вспомнился давний скандал, когда фирма заявила о своем добровольном банкротстве. Это было перед самым подписанием Пакта, кажется, за неделю. В один день Роберт с Дуайтом распустили старое правление, усадили в психиатрическую лечебницу дорогого папашу и объявили о безвозмездной передаче ООН всей смертоносной начинки Биоцентра — складов бактериологического оружия на много миллионов долларов. Внешне все это смахивало на самоубийство. И когда через несколько дней Дуайт по телевидению выразил желание сотрудничать с правительством в мирных космических исследованиях, конкуренты решили, что братья окончательно свихнулись.
Откровенно говоря, такой ход был не по душе Роберту. Слишком похоже на капитуляцию. Но Дуайт умел убеждать.
— С Землей покончено, — говорил он. — Здесь мы как мухи в паутине. Красные сильнее нас экономически и, главное, рабочие на их стороне. На Земле уже не выгорит ни одно стоящее дело. А космос — пустыня. Богатейшая пустыня! Там есть, где развернуться и где спрятаться в случае чего. Нет, надо уходить в космос. Игра на Земле проиграна…
Солидные правительственные дотации подкрепили доводы Дуайта. Фирма снова возникла из пепла, как птица Феникс, и уже через пару лет начала откусывать головы менее сообразительным партнерам.
А вот теперь… Неужели красные всерьез принялись за космос?
Только не надо теряться. Даже перед Дуайтом. Чтобы он не задирал носа. Вести себя, словно ничего не случилось. Никому нельзя доверять.
На какое-то мгновение мелькнул отблеск ночного кошмара — вонючая трясина огромной свалки. Мелькнул и погас, уступив место реальным заботам.
Дуайт Смит оторвался от экрана телегазеты, сверкнул через плечо темными стеклами квадратных очков.
— Ты что-то сегодня не в форме, Робби. Надеюсь, ты здоров?
— А ты что-то слишком часто стал справляться о моем здоровье, пробурчал Роберт, стягивая пиджак.
Его раздражало все: и аккуратно скрытая зачесом круглая плешь на затылке Айка, и его бархатный голос, и каменная невозмутимость острого, словно высушенного лица, и медлительность длинных цепких пальцев, разминающих сигарету, и даже эти проклятые черные очки, за которыми не видно глаз.
