Алан Фостер - Приговоренный к призме
Эван слегка улыбнулся.
— У меня есть знакомые, которые могли бы то же самое сказать мне про тебя.
— Ты должен прийти из отдаленного места, — и здесь он (Эван начал думать о своем друге, как о «нем», хотя по всем признакам до сих пор Эже был совершенно бесполым) употребил термин, который не очень поддавался переводу.
— Дальше, чем ты можешь представить себе. — Найдя удобное место, Эван сел и сделал все возможное, чтобы объяснить свое поведение, свое происхождение и причину своего пребывания в мире Эже.
Когда Эван закончил, чужак быстро ответил:
— Восхитительнее всего восхитительного! Ты должен возвратиться со мной в Ассоциацию и сообщить все это библиотекам.
— У вас их больше, чем одна?
— Конечно. У нас прогрессивная Ассоциатива.
— Вы, должно быть, приобрели много книг.
— Что такое книги?
Теперь пришла очередь Эвана смущаться.
— Книги, и магнитофонные записи, и относящиеся к ним материалы для хранения — это то, что входит в библиотеку.
— Материалы для хранения. Это я понимаю.
— Я не могу поехать с тобой прямо сейчас, Эже. Как бы я ни хотел, я не могу. — Он показал свое запястье с равномерно светившимся маяком. — Мне придется попытаться найти этого другого человека. Я говорил тебе об этом.
Эже подумал.
— Но ты не уверен в местонахождении своего коллеги?
— Нет. Я только могу использовать это устройство, чтобы оно перенесло меня вообще поближе к ней. Затем мне придется провести визуальный поиск, и я надеюсь, мне повезет.
— Возможно, мы сможем помочь. Нет ничего необычного в частоте твоего маленького радиопередатчика. — Он показал парой ног на радиомаяк. -
Возвращайся со мной, и я поставлю твой вопрос перед нашими ораторами. Они могут точно установить, кто ведет радиопередачу.
Эван нахмурился. Казалось невероятным, что собратья Эже имели что-либо такое сложное, как направленный локатор, — разве он уже не признался в незнании орудий труда? И кем был оратор? Все же, если и было что-то рациональное в том, что утверждал его друг, это могло привести его прямо к трупу Офемерт и избавить его от дней блуждания в сверкавшем враждебном лесу.
— Хорошо. Давай посмотрим, что могут сделать эти ваши ораторы.
— Отлично! Очень приятно! — Эже изогнулся, чтобы показать свое удовольствие. Блестящие зеленые глаза несколько раз оглядели фигуру Эвана.
— Но сначала мы должны что-то сделать с твоей уязвимостью. Мы должны постараться сделать тебе наружный каркас из литер. Ты не можешь расхаживать, как ты есть, мягкотелый и беззащитный. Ты говоришь, что твой собственный наружный каркас этот костюм или что бы это ни было, теперь бесполезен для тебя?
— Я боюсь, что так. Не думаю, что я мог бы привести его в движение своими собственными силами.
— Еще одно странное представление. — Эже поднялся на свои шесть задних ног, осмотрел окружающую флору, и под конец задвигал своими жвалами. — Сначала мы должны сделать что-то с твоим сверхчувствительным зрением.
Эван последовал за чужестранцем на небольшое расстояние в густые заросли деревьев. Они остановились перед порослью, почти достойной этого названия. Бурые шары росли прямо на серовато-буром стволе. Там не было листьев или ветвей, но Эван не увидел и никаких вездесущих фоторецепторов.
Это была структура с углеродным основанием, предмет, наиболее походящий на настоящее дерево из всех, что он видел с тех пор, как высадился на Призме.
Насыпь из разбитых шаров накопилась вокруг основания дерева.
— Встань на колени, пожалуйста, — сказал Эже. Эван повиновался. Когда он наклонился, чужестранец поднял и стянул полоску хрупкого пластика с глаз Эвана.
— Эй, мне это нужно!
— Я надеюсь, уже нет. — Эже отсоединился, все еще держась за полиэтиленовую пленку, и упал на землю.
Всеподавлявший свет Призмы вызвал слезы на глазах Эвана. Он сильно прищурился, стараясь следить за действиями чужака.
— Давай, верни это.
— Бесполезное указание. Он не был подключен.
Эже, казалось, делал что-то с силикатными осколками, оглядываясь изредка на присевшего человека, затем сортируя осколки разбитого шара. В конце концов, выбрав пару лучших черепков, он начал подравнивать и прилаживать их. Эван наблюдал, как ротовые части чужеземца резали твердый материал, как будто это была бумага. Он мог легко представить себе, что они могли бы сделать с его собственной плотью, если бы Эже внезапно невзлюбил его.
Больше задумчивых взглядов в сторону Эвана. Шаровидные осколки были подрезаны и склеены в четыре секции, две ровные и изогнутые, две круглые и вздутые. Эти четыре части стали единым целым под умелыми лапами Эже. Когда он закончил, результат был вручен Эвану. Это была удивительная работа, великолепно отшлифованная, легче было поверить в то, что это дело рук какой-нибудь машины, чем чужого рта. Эван опустил прямые перекладины на свои уши и сцепил их вместе у себя на затылке. Спаренные полушария, с которыми они были соединены спереди, точно прикрывали его глаза. Они были немного большими и, вероятно, придавали ему вид огромного жука, но он не очень интересовался внешностью.
Коричневый силикат защищал от большей части солнечных лучей и болезненных отблесков окружавших зарослей. В первый раз с тех пор, как он был вынужден покинуть гидромагнитный транспорт, он мог видеть ясно и без труда. Светлый, теплый дождь начал падать.
— Откуда ты знал? — Он снова наклонился и позволил Эже взобраться обратно на свои плечи и опять зацепиться. — Скажи, откуда?
— Назначение тонкого материала, которым было обернуто твое лицо, было очевидно и явно недейственно, — ответил Эже. Он сделал жест по направлению к полоске пластика, которая теперь лежала смятая на земле. — Я думал, куски фруктов Эрна будут служить лучше. Это лучше?
— Это чудесно. Не могу достаточно отблагодарить тебя. — Он осмотрел местность, наслаждаясь возможностью полностью открыть глаза в первый раз за много дней. — В какую сторону теперь?
— Мы еще не закончили здесь.
— Все, что ты скажешь. — Что еще было на уме у Эже для него? Еще одна пара очков, возможно, сделанных из какого-то более темного материала?
Эже показывал ему дорогу через лес, пока они не натолкнулись на маленький прудик. Он стоял сам по себе, без какого-то видимого стока. Как можно было ожидать вода была темной и богатой массой диатомовых водорослей.
— Войди, — сказал ему Эже.
— Что? — Эван неуверенно разглядывал жидкий мясной бульон.
— Погрузись — и непременно держи голову над водой.
— Почему? Какая опасность?
— Никакой опасности. Только мера предосторожности, которую нужно принять мягкой форме.
