Елена Рабецкая - Спецы: охота за головами
— А, куда они все это девают?
— Кто они?
— Ну, ты же сказал, что таких, как Вика, тысячи, хоть и способности у них намного слабее. Куда они все девают? Ну, то, от чего лечат?
— А ты, соображаешь, когда хочешь… Только, почему не всегда? Меньше работы было бы Вике… Да ладно… Есть два варианта. Один из них: Вика забирает все на себя, не в буквальном смысле. На ее теле не красуются раны тех, кого она исцеляет, но она иногда чувствует тоже самое, как если бы они были и тратит очень много сил…
— А, какой второй вариант?
— Для таких, как Вика, безболезненный, но… — Кирилл замолчал и пошел дальше к двери.
— Но, что? — спросил Славик, ухватившись за руку спеца.
— Они перенаправляют то, от чего исцеляют.
— И куда они это направляют?
— А, как ты думаешь, Славик? Ты же, вроде уже начал шевелить извилинами.
— Зачем ты надо мной все время издеваешься? Я ведь… Я все понимаю!
— Тогда сам ответь на свой вопрос! Если ты дорос до ответа на него. — Кирилл зашел в дом и придержал дверь, чтобы подросток мог пройти внутрь.
Славик остановился в дверном проеме, его колени еще сильнее задрожали.
— Они что, перенаправляют это на других людей? — он замолчал, испугавшись своей догадке.
— Совершенно верно, Славка. Они одаривают этими смертельными подарками окружающих, продлевая кому-то жизнь за деньги… В лучшем случае, они просто заряжают своей энергией воду. Что-то вроде ионизации. Ты, мои уроки не забыл?
— Да помню я! Забудешь их. Ты же, почти все законы физики на личном примере показывал. Тебе бы в цирке работать, дядя Кирилл! — Славик впервые улыбнулся за время получения ожога и на ватных ногах зашел в дом.
— Это только малая часть того, что они могут… Кстати, и деньги на этом не малые зарабатывают. Маскируют под каббалу и продают по сверхцене. За стакан такой воды получают не меньше тысячи, не рублей, конечно же.
— Ты, не шутишь, дядя Кирилл?
— Куда уж мне. Только, не у нас… Это в основном западные звезды, чтобы свою молодость продлить, их услугами пользуются.
— Что еще за звезды? Почему ты все время говоришь загадками? — обиделся Славик и отвернулся от спеца.
— Ты, хоть что-нибудь кроме русской попсы слушаешь?
— Да понял я, о ком ты! — подросток резко развернулся. — Они, что не попса? Может, ты их фанат?
— Вообще то, нет, Славка. Но у таких, как они, можно и поучиться.
— Чему это интересно? Голоса у большинства из нее нет! Попсу и то, некоторые лучше поют!
— В этом я с тобой согласен, пацан. Только, не задумывался ты когда-нибудь о том, в чем талант таких людей? А ведь у них есть талан спеца, только не все это видят.
— И в чем же он? По сцене бегать и шептать или кричать? Я недавно слышал песню какой-то русской певицы, она пела не хуже, чем в фильме про пятый элемент.
— Ты, меня удивляешь иногда, Славик. Насколько знаю имя у нее старинное, русское. Я ее тоже слышал. Поет она, конечно же, намного лучше, но как ты думаешь, почему она не зарабатывает столько же?
— Ты, всегда задаешь вопросы! И почти никогда не отвечаешь! Сказал бы сразу!
— Я хочу, чтобы ты думал сам, а не за тебя кто-то. Вот и все. — Кирилл положил руку на плечо Славика и тепло улыбнулся.
— А я, не хочу думать! Ну, поет она! Кажется, песню спела… Подожди. Ты же мне сам рассказывал. Она песню исполнила, что на компьютере создали. Песня ей настолько понравилась, что она ее и спела… А ученые считают, что человек не способен воспроизвести такие колебания!
— Не зря тебе десять по физике поставили, Славка. Ты попал в точку. Она воспроизвела волны недоступные для человека физиологически. На какую мысль это наводит?
Подросток сел на диван и оперся спиной о белоснежную кожу обивки.
Кирилл только покачал головой.
— Никто не смог, а она смогла! Вот и все!
— Не все, Славик. В том то и дело, что не все. Она захотела, не зная, что это невозможно и именно поэтому смогла, а не только благодаря своему таланту. Западные певцы, даже не обладая и половиной вокальных задатков этой русской исполнительницы, тоже захотели и сделали все, чтобы их мечты стала былью, и смогли… А ты, когда захочешь желать что-нибудь по-настоящему? Когда ты перестанешь страдать ерундой, а займешься делом?
— А если это моя меча! — с вызовом сказал подросток и опустил голову. — Если я хочу делать что-нибудь красивое, а не плавить или убивать кого-то?
Кирилл сел рядом с ним и начал водить рукой по дивану, меняя цвет его обивки на черный.
— Тогда поступай в институт культуры и твори, что душе пожелается. Тебя туда с руками и ногами заберут… Только тебе нужно еще год в гимназии доучиться. Ты год без приключений прожить сможешь? — Кирилл начал плавить кожу дивана.
— Дядя Кирилл, зачем ты это делаешь? Тетя Вика расстроится!
— Славик, Славик… В мире есть тысячи вещей, которые мы можем исправить. Эта кожа не без исключения. Если я не в силах буду исправить, что маловероятно, то ее можно заменить. Но чем ты прикажешь заменить твою кожу? Когда ты, в конце-концов поймешь, что плавить легче, чем создавать. Уничтожать всегда было легче, чем делать что-то более совершенное! — Кирилл вспомнил будку охранника. — А у тебя и, правда, талант. Только ты должен научиться с помощью него общаться с людьми, а не творить лишь для того, чтобы что-то делать — это мертвое искусство. Если твое творение лежит у тебя в шкафу — оно служит лишь твоей гордыне. Если его видят и понимают другие — значит, оно живет. А если ты смог зацепить их душу, если она у них была, значит, ты делаешь то, что должен и то, что лучше всего умеешь.
— А ты сам, что ты сделал? Кроме того, что убил много людей?
— Это интересный вопрос, Славик. — Кирилл задумался. — И у меня есть на него ответ… Я удвоил свое время… На данный момент.
— Ты, о чем, дядя Кирилл? Разве время можно удвоить? Ты же, говорил, что оно необратимо, его можно только замедлить! А теперь говоришь, что ты его удвоил! Ты, меня запутал!
— Ты, сам ответил на свой вопрос, Славик. Только не до конца осознал… Фактически земное время можно остановить или замедлить, увеличив скорость.
— Но ты же не носишься со скоростью света, как писал Эйнштейн! Ты ходишь также как и я! Почему для тебя время удвоилось, а для меня нет?
— Посмотри на себя в зеркало и все поймешь, Славик! — спец сострадальчески улыбнулся.
— И, что я там увижу? Я утром смотрелся! Там ничего интересного нет! — раздосадовано произнес подросток.
— Неужели? Ты можешь повернуться к зеркалу затылком и полюбоваться на свою изуродованную спину?
— Ну, и что? Завтра, я схожу к Вике, и никаких шрамов не останется!
