Грег Бир - Эон
– Да.
– Малая Гибель никого ничему не научила?
– Видимо, нет.
Она присела на камень под мертвым деревом.
– На Земле знают?
– Знают одиннадцать человек, здесь и там.
– Что они предпринимают?
– Все, что могут, – ответил Гарри.
– Но Камень может изменить положение дел. Это решающее различие. Так?
– Надеемся, что так. В течение следующих нескольких недель мы должны получить все необходимые ответы – на вопросы об альтернативных временных линиях, о Вселенной, откуда прибыл Камень. Вы можете помочь?
– Вам нужно знать, почему Камень оказался здесь и насколько схожи Вселенные, чтобы решить, будет ли на Земле война?
Лэньер кивнул.
– Это очень важно.
– Я не вижу, чем могу помочь.
– Хоффман считает, что если кто-то и способен дать ответ, так это вы.
Патриция кивнула и посмотрела вдаль.
– Хорошо. Могу я поставить некоторые условия?
– Какие?
– Я хочу, чтобы моя семья была эвакуирована. Я хочу, чтобы некоторые мои друзья были вывезены за город и укрыты в надежном месте. Укрыты вместе с генералами и политиками.
– Нет. – Лэньер медленно обошел вокруг дерева. – Я не сержусь на вас за вашу просьбу, но – нет. Никто из нас не просил ни о чем подобном. Хотя, конечно, все об этом думали.
– У вас есть семья?
– Брат и сестра. Мои родители умерли.
– Жена? Нет. Вы холостяк. Подруга, невеста?
– У меня нет постоянных привязанностей.
– Тогда вы, возможно объективны, чем я, – сердито бросила Патриция.
– Вы знаете, что ничего изменить нельзя.
– Я должна работать здесь, для вас, и ждать, пока мои родители, мой друг, моя сестра – все, кого я люблю – погибнут в катастрофе, о которой я уже знаю?
Лэньер остановился перед Патрицией.
– Подумайте!
– Знаю, знаю. На Камне сотни людей. Если все узнают об этом и начнут задавать вопросы, будет страшная неразбериха. Вот почему ограничен доступ в библиотеки.
– Это одна из причин, – заметил Гарри.
– И чтобы не узнали русские?
– Это тоже.
– Как умно. – Голос ее был мягким, полная противоположность тому, чего ожидал Лэньер. Он звучал ровно и если не совсем спокойно, то по крайней мере не подавленно. – Что делать, когда я получу письмо из дома? – спросила она. – Что если я не отвечу?
– Это не будет иметь особого значения, верно? Осталось лишь несколько недель.
– Как я буду себя чувствовать, получая письма? Как я смогу работать?
– Вы будете работать, – сказал Лэньер, – зная, что если мы быстро получим ответ, то, возможно, сумеем что-либо сделать.
Она уставилась в землю, поросшую сухой желтой травой.
– Там говорится, что все космодромы были разбомблены. В этой книге.
– Да.
– Если это случится, мы застрянем здесь, верно?
– Да. Большинство из нас. Впрочем, особого желания быстро вернуться у нас не возникнет.
– Вот почему вы начали заниматься здесь сельским хозяйством. Мы не будем ничего получать с Земли… как долго?
– Если начнется война и все будет так, как описано – возможно, лет тридцать.
– Я… я не могу сейчас идти в библиотеку. Ничего, если я еще немного побуду здесь?
– Конечно. Давайте вернемся в первую камеру и пообедаем. И помните: я уже давно живу с этой информацией. У вас нет никаких причин не выдержать этого.
Она молча поднялась на ноги. Ее руки и ноги уже не дрожали. Патриция была в удивительно хорошей форме.
– Идем, – сказала она.
Глава 11
Экспедиция собралась возле машины через два часа после начала утренней смены. Они походили на группу туристов, отправляющуюся на экскурсию. Машина была загружена до отказа.
Патриция села между Такахаси и мускулистым морским пехотинцем Рейнольдсом, вооруженным «эпплом» и компактным автоматом. Ленора Кэрролсон села рядом с водителем, лейтенантом американских ВМС Джерри Лейком, высоким парнем с песочного цвета волосами. Лейк бросил взгляд назад, убеждаясь, что все в порядке, кивнул Такахаси и улыбнулся Патриции.
– Моим людям приказано охранять мисс Васкес любой ценой. Так что не убегайте никуда без разрешения.
– Слушаюсь, сэр, – спокойно сказала Патриция.
Такахаси – наполовину японец, невысокий, крепко сложенный, с коротко подстриженными черными волосами и большими самоуверенными зелеными глазами – кивнул в ответ. Такахаси был единственным, кто носил здесь земную одежду – рубашку, ветровку и джинсы.
– Особое разрешение, – объяснил он. – У меня аллергия на краситель комбинезона.
Лейк тронул машину с места. Кэрролсон проверяла комплектность оборудования, а Фарли читала вслух список.
Всего в машине сидело восемь пассажиров – четверо военных и четверо «начальников», как Кэрролсон именовала ученых и Патрицию.
Патриция не отводила взгляда от спинки переднего сиденья. Там в кармане лежало письмо от Пола, которое ей передали в первой камере во время прошлой смены.
«Дорогая Патриция!
Где бы ты ни была, моя таинственная женщина, надеюсь, что у тебя все хорошо. Жизнь здесь достаточно буднична – особенно когда я думаю о том, где ты можешь быть, – но она идет своим чередом. Я постоянно общаюсь с твоими предками; Рита просто куколка, а с Рамоном у нас порой бывают весьма интересные беседы. Я многое о тебе узнал за твоей спиной. Надеюсь, ты не обидишься. Мое заявление о приеме на работу в фирму Престера и Минтона (два разработчика программного обеспечения), как я слышал, рассматривается, но дело отодвинули, пока не пройдет законопроект об ассигнованиях на Защитную Платформу. Ходят слухи об обструкции, а это может задержать решение вопроса на несколько месяцев.
Впрочем, хватит об этом. Мне отчаянно тебя не хватает. Рита спрашивает меня, собираемся ли мы пожениться, а я держу язык за зубами, как ты и просила. Я хочу этого, ты знаешь. Меня не интересуют твои странности: и то, где ты сейчас находишься; только возвращайся и только кивни мне. Мы найдем для себя свой собственный дом. Не будь на этот раз столь упряма. Впрочем, довольно; у тебя, наверное, голова сейчас занята совсем другим, а наши объятия и поцелуи на берегу, куда ты меня вытащила – просто развлечение. (Ты же знаешь, я не могу закончить письмо без какой-нибудь бестактности.) Я люблю тебя. Целую.
Пол.»
Она написала длинный ответ, подвергнув его собственной цензуре, показала его Кэрролсон для одобрения и отправила на Землю со следующим ОТМ.
К ее удивлению, письмо далось ей легко. Патриция рассказала обо всем, что, по ее мнению, Пол хотел услышать, все, что ей необходимо было сказать, если Пола действительно не будет в живых через несколько недель. Нельзя утверждать, что она всерьез воспринимала подобную возможность. Этого не будет, иначе она не могла бы быть столь спокойной.
