Фрэнк Герберт - Сон или явь?
— Что-то не так? — спросила Пруденс. От её голоса загудело в ушах.
«Она заметила, что я остановился здесь», — подумал Флэттери.
Внимание с ее стороны придало ему некоторое чувство уверенности — пусть даже она фиксировала не его передвижения, а его остановки.
— Нет-нет, просто осматриваюсь, — сказал Флэттери.
— Может, имеет смысл послать тебе на подмогу Тима? — спросила Пруденс.
— Вот еще! Только его мне и не хватало! — огрызнулся Флэттери, сам удивившись внезапной вспышке гнева.
— Ты сейчас на Втором посту, — объявила Пруденс. — Я включаю видео на Второй. Проверь.
Флэттери взглянул на сенсоры, увидел среди них один, обведенный желтым кружочком, и помахал рукой.
Путь Флэттери лежал дальше через еще один автоматический шлюз, он прошел через него, оглянулся на прозрачный люк. Он внезапно испытал чувство полной оторванности от товарищей, абсолютное одиночество. Взглянув вперед, он вспомнил, что, будь хоть дин из ОИРов в порядке, сюда вообще ходить не потребовалось бы. Мобильность, вот в чем заключалась проблема. Ведь на корабле практически во всех уязвимых местах имелись автоматические ремонтные устройства — и на внешнем корпусе, и на большинстве переборок, в шлюзах — корабль сам мог позаботиться о себе, и помощь экипажа требовалась ему лишь в минимальной степени. Но как только возникли проблемы с ОИРами, мобильность стала решающим фактором. И в том случае рисковать жизнью приходилось одному из членов экипажа.
Флэттери помянул недобрым словом конструкторов Жестяного Яйца. Он просто кипел от ярости. Он понимал, почему они создали корабль именно таким — это называлось «заранее запланированным наращиванием уровня отчаяния». Жаль, что им самим этого отчаяния испытать не удалось.
Теперь он был на Четвертом посту и приближался к Пятому.
— Подхожу к Пятому посту, — сообщил он.
Он остановился и поднял голову, осматривая закрепленные здесь сенсоры.
На том месте, где должен был находиться мультисенсор, теперь виднелось затянутое иеной отверстие. Нанесенные на металлическую поверхность опознавательные желто-зелено-красные кольца, повреждены не были. Он окинул взглядом остальные приборы. Все они как будто были в полном порядке.
Тогда Флэттери вспомнил об острове в Пыоджет-Саунд — там тоже таинственно исчезали сенсоры… исчезали и люди. Он почувствовал, как между лопатками стекают капли холодного пота. В шлеме снова раздался голос Пруденс:
— Что там у тебя?
Убавив звук, он ответил:
— Похоже, один из мультисенсоров просто исчез. А отверстие затянуто пеной.
— Но в этом отсеке, кажется, нет автоматики, герметизирующей отверстия пеной, — сказала Пруденс.
— И тем не менее отверстие загерметизировано! — настаивал Флэттери, с трудом скрывая раздражение.
Пруденс сказала:
— Джон, компьютер требует дополнительное количество энергии. Это твоя работа?
— Нет, я сейчас ничего не делаю.
Флэттери повернул голову. Голос Бикеля был едва слышен. Компьютер предъявляет требования! Флэттери постарался успокоиться, достал запасной сенсор, проверил его. Эта штука была около трех дюймов в диаметре, внутри находился термодетектор и стандартный набор микрокамер, похожих на крошечные бриллиантики.
Уголком глаза Флэттери заметил в коридоре какое-то движение. Он вскинул голову, ударился затылком о тыльную сторону шлема и бросил взгляд в сторону Шестого поста.
К нему двигался один из робоксов, плотно прижав к бокам крепления для инструментов. Механизм вел себя как-то ненормально — то ускоряя, то замедляя движение.
Первой мыслью Флэттери было, что Пруденс перевела на себя контроль за робоксами в этой части корабля и управляет ими со своего пульта. В этом случае странную манеру поведения робокса можно было объяснить недостатками органов управления Центрального Пульта.
— Прю, это ты его сюда послала? — спросил Флэттери.
— Нет, — ответила она. — А в чем дело?
— Сюда направляется один из робоксов.
Пока он наблюдал за автоматом, тот закрутился на месте, словно сбился с пути, потом снова обрел цель.
— Там ничего не должно быть! — сказала она. — На пульте никакого движения не отмечается.
Робокс остановился неподалеку от Флэттери. Манипулятор приподнялся, двинулся к затянутому иеной отверстию потом рывком метнулся назад.
— Так кто же управляет этой штукой? — спросил Флэттери.
— Во всяком случае, не я, — отозвалась Пруденс. — Кроме того, я вижу и Джона, и Тима. Они тоже ей не управляют.
— А компьютер по-прежнему настаивает на своих требованиях? — прошептал Флэттери.
— Да.
— А ИР сейчас… включен? — спросил Флэттери.
— Только базовые цепи, — ответил Бикель. — Через ППУ. Новые сдвоенные цепи я еще не подключал.
— В этом районе не может быть робокса, — объявила Пруденс. — Мы ни одного из них не переключали на автоматический режим. И на пульте ничего не зарегистрировано. Чтобы наладить дистанционное управление, потребовался бы день или…
— Но ведь он прямо передо мной, — возразил Флэттери.
Он с изумлением уставился на автомат. Манипулятор снова коснулся герметизированного пеной отверстия, опять метнулся назад. Другой манипулятор ухватил край клещами застывшей пены, как бы попробовав ее на прочность, и с изумившей Флэттери проворностью втянулся обратно.
— Что он делает? — спросила Пруденс.
— Я не совсем понимаю. Впечатление такое, будто он оценивает степень повреждений. Во всяком случае, его камеры направлены на отверстие. Кажется, он не может решить, какими инструментами воспользоваться.
— Кто не может решить? — Голос принадлежал Тимберлейку и доносился из мастерской через Центральный Пульт.
— Попробуй заменить этот сенсор сам, — предложил Бикель.
Флэттери нервно сглотнул и поднес руку к отверстию, где раньше находился сенсор, пытаясь на ощупь найти выходы проводов питания.
В тот же миг робокс выкинул гибкий манипулятор, обхватил им руку Флэттери и отвел ее в сторону. Запястье пронзила острая сильная боль. Флэттери даже вскрикнул.
— Что случилось? — спросила Пруденс.
Манипулятор освободил Флэттери и отодвинулся.
— Эта штука схватила меня, — отозвался Флэттери. Голос его дрожал от боли и недоумения. — Он воспользовался гибким манипулятором… схватил меня за руку.
— Он помешал тебе произвести ремонт? — Это спросил Бикель, голос которого едва не оглушил Флэттери. Это означало, что Бикель напрямую подключен к переговорной системе корабля.
— Похоже, что ему не нравится мое присутствие, — сказал Флэттери, а сам подумал: «Почему ни один из нас не хочет признаться в очевидном? Почему мы избегаем говорить о том, что и так всем ясно?»
