Василий Гозалишвили - Демон
— Тебе тут понравится, лейтенантик!
Пожав плечами, я осмотрелся по сторонам и присел на край узких деревянных нар, решив дождаться утра и появления дежурного или Харитонова. Однако «веселье» началось гораздо раньше: сначала в камеру ввалилось человек восемь в такой же пехотной форме, как и у ухажеров наших девочек, оставшихся у клуба. Мешая друг другу, они с энтузиазмом попытались было меня потоптать, но я порвал цепь на наручниках и вышвырнул их наружу, ограничившись довольно сильными подзатыльниками. В течение следующего часа было тихо. А потом «гости» вернулись, но уже подготовленные: нацепив на себя тяжелую броню для подавления уличных беспорядков и вооружившись электрошокерами, те же восемь человек снова ворвались внутрь… И точно так же повылетали наружу, но уже с переломами разной тяжести. Однако им этого показалось мало: какой-то, обкурившийся дряни прапорщик, приоткрыв дверную заслонку, начал поливать камеру выстрелами из помпового ружья, заряженного резиновыми пулями. Расстреляв все патроны, и убедившись, что не попал ни разу, он, дико матерясь, закрыл заслонку и куда-то убежал. Как оказалось, за брандспойтом. Залив камеру водой, он через окошко забросил внутрь ведро хлорки и, захлопнув его опять, злорадно произнес:
— Подышишь пол часика, станешь, как шелковый!
— Щазз! — я не собирался жечь свои, даже упрочненные, легкие, поэтому выбил ногой дверь, вырубил обалдевшего придурка и, сорвав с петель еще две двери, выломал стену в комнату дежурного офицера и, «приласкав» всех, попавшихся на пути, забрал ключ-карту от их катера. Потом, вытащив из кармана капитана мои «R&B», которые он явно решил присвоить, убыл по пеленгу нашего линкора…
…Там было еще веселее: вахтенный испуганно вытаращился на меня, перепачканного хлоркой и бетонной крошкой, и сообщил, что разозленные моим арестом ребята в полном составе отправились меня искать. Связавшись с Ирой по коммуникатору, я сообщил, что уже «дома» и попросил уняться и вернуться. После короткого диалога она пообещала, что сейчас будет, отключила связь. А уже через десять минут выскочила из катера, который пилотировал Игорь:
— Ты что такой грязный?
— Да так, выход искал! — отшутился я. — Может, пойдем спать? А то устал я что-то…
— Давай, командир! — хмыкнул Семенов. — Утром расскажешь, где был, че видел, как оторвался…
— Спасибо, ребята! Конечно, расскажу… — поблагодарил их я и, приобняв Орлову, ввалился в лифт.
— За что спасибо-то? Мы за тебя все, что хочешь, сделаем! Ты только скажи! Хочешь, всю пехоту передавим? — заорал вдогонку Гельмут, и лифт, тронувшись, прервал его тираду.
Глава 12. Ира
— Вика арестовали! — донеслась до меня мысль Элен. — Его увезли на гауптвахту какие-то уроды — пехотинцы…
У меня тут же потемнело в глазах: злость за испорченный вечер все еще кипела в моей крови, и это сообщение оказалось последней каплей, переполнившей чашу моего терпения.
— Элен! Ты где? — мысленно спросила ее я, набрасывая на себя снятый минуту назад китель и выбегая в коридор.
— Я около вахтенного, у трапа. Ищу какую-нибудь лоханку…
— Я сейчас буду! Ребята, вы где?
— Подбегаю к лифту! — ответил Семенов. — Не волнуйся, мы все тут…
Сорвав с места задрипанный катер полевого обеспечения, я дождалась, пока озверевшие демоны займут свои места и, рванув с места, полетела к основным постройкам базы.
— Ты знаешь, где у них «губа»? — удивился Гельмут, глядя, как уверенно я правлю машиной.
— Пока нет! Но вон тот крендель знает наверняка… — я кивнула на какого-то сержанта, расхлябанной походкой завзятого алкаша пытавшегося доковылять до виднеющейся вдалеке казармы. — Чем спрашивать меня, лучше простимулируй его. Бить пока не надо… — убедившись, что лицо солдата мне не знакомо, уточнила я.
Парень оказался толковым, и, поняв, что мы слегка «на взводе», мгновенно показал нам направление на гарнизонную гауптвахту и подробно описал ее приметы. Через минуту мы выгрузились возле нее, и всей толпой ломанулись внутрь. К явному неудовольствию дежурного офицера:
— Собственно, куда вы прете? — довольно грубо осведомился он у идущего первым Гельмутом.
— За своим командиром! Старший лейтенант Волков у вас?
— А вам какое дело? — сидя за бронестеклом, решил повыпендриваться дежурный, чтобы лишний раз подчеркнуть свою значимость. — У меня, не у меня… Вас это все равно не касается! Валите, пока я добрый! Ну, фьють!!! — присвистнул он и, вытаращив глаза, улетел в дальний угол своей каморки: я, окончательно озверев, выбила стекло и дала ему по голове.
— Черт, он отрубился! — посетовал запрыгнувший внутрь Гашек. — Придется искать самим…
Пробежав по всем камерам «губы» и «успокоив» человек восемь пытающихся нас остановить патрульных, мы, к своему удивлению, Волкова не нашли. Пришлось переходить на план «Б», как выражался покойный Рикки. Добравшись до знакомого бара, мы отловили пару пехотинцев и, отвесив каждому по паре подзатыльников класса «мотылек», выведали расположение их казармы…
Поиск знакомых морд среди обитателей казармы затянулся: сначала человек двадцать солдат, курящих около входа, решили над нами поиздеваться и немного похохмить:
— Что, толстячки, девочек привезли? Бросайте их тут, а сами можете идти…
— Сейчас бросим! — прорычал Гельмут, подхватил остряка за шкирку и метнул его в окно второго этажа. Потом отправил туда следующего. Спохватившиеся вояки повыдергивали ремни и, размахивая бляхами, рванули в атаку, одновременно крича «наших бьют». Из казармы на помощь товарищам начали выбегать их сослуживцы, но остановить нас сейчас можно было разве что танковой дивизией: расшвыривая в разные стороны медлительных атакующих, я успевала внимательно смотреть на их лица. Увы, первого «знакомого» я вырубила раньше, чем сообразила, что он мне нужен в полном сознании. Еще двоих «уговорил» Вольф, а потом я успела выхватить из-под его руки четвертого. Оставив ребят развлекаться без меня, я оттащила испуганно трепыхающегося в моих руках парня метров на двадцать в сторону и зарычала:
— Где наш командир, скотина?
— А если я не скажу? — попытался изобразить героя он, но немного не вовремя. Я не была расположена долго говорить, и поэтому сразу сломала ему ключицу. Потом — еще одну.
— Скажу! Хватит! — прекратив орать от боли, прохрипел он, в ужасе косясь на свои безвольно провисшие вниз руки. — Только больше не ломайте!
— Где?
— На какой-то из полковых гауптвахт! Я точно не знаю: мы просто дали денег первому попавшемуся патрулю! Честно!!! Я не вру! Спросите, у кого хотите! Только больше не надо! Ну, пожалуйста! — он зарыдал от радости, когда, я просто уронила его на землю и пошла к ребятам.
